ДЕРЕВЕНСКИЙ СЛОВАРЬ (М-Н-О)

А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я

Магазин

Сельмаги располагались в деревнях через остановку от нашей. Один ближе к городу, другой - дальше, наша деревня, стало быть, посередине. В качестве надежной продуктовой базы ни один сельмаг не рассматривался, там брали консервы, спички, соль, сахар, ну, пряники и, конечно, хлеб. Скотину хлебом подкармливали, так что не всегда успеешь и хлеба ухватить. Словом, продукты брались в доме откуда-то, но иногда говорили: «Пойдём, сходим в Назарово или Кушляево!» - подразумевалось: в магазин. Это всегда были интересные прогулки. В Назарово - сперва верхом, полями, дальше - мимо мастерских (МТС) и по самой деревне, солидной, пыльной, с почтамтом и телефоном, собаками-сторожами… Можно идти по шоссе, но это уж вовсе скучно. Назаровский сельмаг работал чаще, хотя никаких правил, в общем, писано, не было. Мало ли, часы работы… закрыто, и всё тут!.. Зато дорога в Кушляево была красивее и живописнее. Через лесок, краем поля с васильками, потом Гаврилово - в каждом палисаднике цветник. А вот куры пёстрые, не то, что у нас, белые. А вот качели меж двух деревьев. А вот большой дом со светёлкой. И перейти Сундобу по мосточку, и мимо школы, теперь уже по Кушляеву, до магазина. А кругом холмы, кругом поля, кругом луга и перелески. Когда я подрасту, когда мне разрешат ездить на велосипеде по шоссе (до четырнадцати лет запрещено, но всё равно ж ездили), эти дороги сократятся у меня до одного велосипедного перегона. Впрочем, я иногда специально ехала деревней, чтобы растянуть удовольствие, покрутить головой по сторонам.

Малина

Июль, зной, в зарослях малины духота страшная, да и тучи на небе копятся - верно, гроза собирается. Пчёлы, шмели гудят, крапива жжется, ветки малинные цепляют одежду, оставляют красные следы на руках, но руки так и так испачканы ягодным соком. Малина, особенно переспелая, - ягода нежная, это вам не какая-нибудь брусника или даже черника. По-настоящему за малиной ходили в «большой лес», дальний, на завалы, с бидонами или ведрами, с маленькой кружкой-набирушкой на перевязи на боку. А если так, не на варенье, а детям полакомиться, то шли в ближайший лесок-перелесок на речку. По речке малины было много, но собирать её здесь труднее, понемногу: там горсточка, тут... И карабкаться по берегам речки в ольшаник и путаницу кустов черёмухи, смородины, которые обвивал хмель. Места у нас не сильно ягодные, и ягодами, помню, я объелась всего-то раз в жизни – и именно малиной, крупной и чистой, ягодка к ягодке, принесённой из «большого леса».

Мама

Впервые в деревню меня везла, разумеется, мама, а я горланила в автобусе песни собственного изготовления про «едем-едем-едем в деревню Галзаково». Утро, день - не до тоскований было, круговерть. Беготня, ягоды, грибы, бабочки, рыбалка. Да что рассказывать, мало ли занятий в деревне, даже и дачной, для городского ребенка!.. Но вечером я начинала скучать, причитать «хочу маму», считать дни до выходных, целовать мамино лицо на фотографиях с доски, какие висели тогда во многих деревенских домах. Потом одну карточку я выпросила и положила под матрас на своей кровати. Вот так. Родство первой степени. Бабушки - уже второй.

В пятницу вечером (какая была трагедия, если в субботу утром!..) я бегала к автобусу встречать маму. Народ выходил с другой стороны автобуса, и я по обуви, по краю юбки угадывала – она, не она, сердце замирало... Потешный случай: мама накануне выходных покрасила волосы, но краску передержала. И выхожу я её встречать, подъезжает автобус, я вижу издали мамину фигуру, беру разбег с нашей горки и… на середине резко торможу. Разве это мама?! Мамина фигура, одежда, прическа… и угольно-чёрные волосы. Смущение, смех. Иногда она после работы приезжала в деревню ночевать на велосипеде. Я часто выходила или выезжала на своём велике «Орлёнке-Листике» встречать её, уже в сумерках.

И Волга – это прежде всего мама. Ой, как всё по-другому делалось при свете мамы!..

Манжетка

Трава, листочки которой хранят в серединке крупные капли росы или дождя. Как-то раз, после короткого летнего дождика, мы с подружкой принялись увлечённо слизывать эти капельки. Напились воды с привкусом трав, цветов, лета. А росой я умывалась уже одна, в ранней романтической юности.

Машины

Тогда мы называли так легковые автомобили. И автовладельцев в деревне имелось всего трое. И то - городские. То есть взрослые дети коренных деревенских обитателей, обжившиеся в городе. Каждую машину узнавали в лицо (в капот?). В окно глядя: «вот, Л-вы поехали… к К-м едет дядя Вова…». И, по-моему, на всех трёх я каталась. Бывало, знаешь, когда сосед должен приехать, да и прогуливаешься эдак чинно под горкой возле отворотки. Увидит - до дому подвезёт. Метров тридцать, а всё ж радость! Ну, и в город иногда захватывали.

Молоко

Где коровы, там и молоко. Брали деревенское, лучше из своей деревни - парное. Но в иные годы покупали и в соседних деревнях, и на ферме. Как правило, трёхлитровый бидончик, позже трёхлитровую банку: её удобно везти в сумке на велосипеде - на багажник пристроить. Ягоды с молоком, молоко с хлебом... да всё. В вашем молоке кровь не обнаружена…

Мопед

Сейчас это чуть ли не раритет, а тогда мечта почти каждого мальчишки. Да и деревенская моя подружка о нём страстно мечтала. В общем мальчики-мопедовладельцы катали нас в очередь по просёлкам, на шоссе старались не выскакивать. Движение было спокойное, а вот гаишники ездили и ловили лопоухих смельчаков, которым не исполнилось шестнадцати, что ли, лет. На велосипеде - до четырнадцати, но мы, конечно, катались. С мопедом связан забавный случай. Гоняет, значит, мой знакомый паренек Женя по шоссе, а были у нас с ним какие-то старые счёты. А у меня в кармане завалялся прадедов сторожевой свисток. Прадед когда-то сторожил кондитерскую фабрику. Итак, мы с моим мелким приятелем стоим возле остановки. Женька отъехал, набрав скорость, заложил вираж. И тут я вставляю свисток в рот, выдаю оглушительный свист, что твой Соловей-разбойник. Женька, бледнея, несётся к нам, спрыгивает с мопеда и затравленно озирается: «Милиция!». Вроде бы мы его довольно долго дурачили…

Мостик

Через небольшие речки – несколько жёрдочек, бревнышко, редко – прочный железный мосточек. Мостиком через ручей чаще всего служили длинные доски, они же настил в сырых, топких местах. Если речка была пошире, то у мостика старались сделать перильца хотя бы с одной стороны… помню ощущение шаткости под ногами: идёшь, а он раскачивается даже под твоим невеликим весом.

Мухобойка

Вырезанная из куска резины, проволокой прикрученного к деревянной, грубо оструганной палке. Все вместе напоминало детскую лопатку. Мухобойка хранилась на нижнем приступке русской печи.

Мыльник

Правильно – мыльнянка (сапонария). А мы звали его почему-то жасмином. Мыльник – это полнолетие, Волга, опять же, ещё он в изобилии рос и в палисадниках, и по кромкам заборов в деревне. Его бутоны мы, маленькие, использовали, когда играли в птичье гнёздышко – бутончики формой походили на маленькие яички зелёного цвета.

Ночь

Маленькую меня, естественно, не пускали за порог ночью. Да и зачем? Ночь в деревне - не лучшее время. Кряхтит, постанывает, поскрипывает старый дом, по углам возятся мыши. Ночи ещё светлые, а мне всё равно темно без ночника. И кровать непривычная, высокая. За день набегаешься, напрыгаешься, ноги чешутся от крапивы, от укусов, спина и плечи болят – обгорела на солнце. Спи давай. Все спят. Двоюродная бабушка пела мне иногда колыбельную «Буря мглою небо кроет…». В сон - как в омут. А на утре - солнце сквозь наивные занавесочки, петухи поют, впереди «день, равный целой жизни» (Астрид Линдгрен).

Ненастье

Такое деревенское слово, протяжное, как долгий дождливый день, как длинные вереницы туч. В город ездили редко, только помыться, и то иногда меня купали в моей младенческой ванночке, за ненадобностью сосланной в деревню. Так что погода была помехой только для жизни на воле. Оставался дом, настольные игры типа «В лес по грибы», домино, книги, рисунки, игра в кукольной комнатке. Порой наскучит всё это, я влезу в резиновые сапоги, длинную куртку, зонтик возьму, поброжу по промокшей деревне, и снова в тепло, в уют, к печке.

Небо

Просторное, открытое, не стиснутое домами. Особенно хорошо над Волгой, над полем. В общем, наблюдая за небом в течение многих лет, погоду я научилась неплохо предсказывать. А ещё небо августа, звёздное небо. Это я уже подросла и решила наблюдать звездопады. Вторая половина августа. Около десяти вечера я одевалась потеплее, выходила, запрокидывала голову, находила знакомое созвездие. Какие там звёзды!.. Глядишь, глядишь – не наглядеться! Отходишь подальше от дома, чтобы свет из окон не мешал. Но дом светился изнутри. На разбитой деревенской улице, единственной, в девять домов, лежали платки ласкового света из наших окон. Дом ждал…

Облака

Облака, река, легка, высока, глубока, молока, века... пожалуй, хватит. А этот образно-рифмовый ряд течёт, да, невесомо и плавно, как облака. Облака объёмные, в очертаниях которых находишь сходство с предметами, животными, птицами, людьми. Облака рассветные или закатные, нежнейших фламинговых оттенков, подсвеченные неярким - ещё или уже - солнцем. Облака перистые, подобные следу пролетевшего - нет, не самолёта, ангела.

Облака, на первый взгляд невинные, но как раз они оборачиваются самыми долгими и страшными грозами. А осенние облака?.. Облака-горы, облака-замки, облака-паруса. Лёжа в траве или в стогу сена, сквозь ресницы следишь за ними: они ли плывут, ты ли уплываешь?..

Огород

Когда я была маленькой, я очень мечтала о... своей калитке. Наш участок делился на целых четыре части: дальняя - усадьба, ближняя - огород, позади и справа от дома, палисадник – спереди дома, под окнами, и самая ближняя - заулок. Вот я и мечтала, как папа построит забор, а в заборе будет калитка. То-то заживем!.. А пока заулок окружала изгородь от скота - две жерди. Огород и палисадник - те, да, за забором. Ну что?.. Пастись в огороде мы с сестрой начинали с июля и вплоть до сентября, до отъезда. Да и тогда, приезжая в выходные, я ломилась на грядки. Горсть ягод здесь, полгорсти там... Яблочко-другое, дотянуться до вишенок, набить карманы или нагрузить подол огурчиками, выдрать тонкие хвостики морковки, редиску, репку ("Да куда ж ты хватаешь, смотри, им бы ещё расти и расти!.."). Ободрать горох и бобы. С ними садимся отдельно, на скамейку, бессовестно кидая кругом пустые стручки, ловя упрёки. Проверить мак-самосейку - ела я его, начиная с коричневых зёрен молочной спелости, прилипавших к ладони, кончая сухим маком из чудом уцелевших полупустых головок. Вот где закалка детских желудков - деревенский огород!

Окна

Окна вообще больше всего говорят о доме. Одно - в заулок, прабабушкино. Она, пока жива была, возле него сидела да нас ждала. Три других - на улицу (ну, в палисадничек под окном, потом уж улица). Одно - в огород, в малину, кухонное. По маленькому окошечку - на крыльце, в чулане, в туалете, на чердаке, крохотное - глазом приникнуть - на повети. Вторые рамы на лето выставляли, дом проветривали, и, конечно, в возрасте лет десяти я уже виртуозно лазила в окна. В чужие тоже...

Окрестности

От слова "окрест", то есть – «на все четыре стороны». Простор, волюшка. И околица отсюда же, вроде бы "около" - но какое долгое, далёкое "ооо" здесь звучит…

Окрестности - это те деревни, куда можно дойти детскими ногами: Протасово, Капустино, Кушляево, Назарово, Фёдоровское, Хорошилово, Маурино. У каждой деревни своё лицо: где-то домики красивые, интересные, где-то цветы в палисадниках роскошные, где-то петухи пестрые, цветастые (а у нас все белые) или вообще уток держат, где-то много разных прудов, с камышами, с рыбками и тритонами. А из некоторых деревенек выходишь сразу в лес... Борисовка, Быково, лесное Гаютино…

Осень

Она подступала постепенно, но со всех сторон. Темными вечерами, августовским звездопадом, холодными утрами, студёным ветром, затяжными дождями, осенними цветами, мокрой глиной, облепившей резиновые сапоги, корзинами грибов, птичьими стаями, стуком яблок о землю палисадника под окном... В начале августа ещё стояло лето, примерно к середине следовала полоса суровых дождей, из которой август выходил уже не тем, что был… Лето ломалось. Хлеб на полях убран, солома закатана в скирды. В огородах выбраны чеснок и лук. Под моросящим дождиком я помогала дёргать брюкву с соседнего участка. Мокрые красные озябшие пальцы, куртка с капюшоном, резиновые сапоги. Уныло свисающие пряди берёз, изрядно побитые золотой проседью.

Остановка

…где было проведено немало часов в ожидании автобуса. Я развлекалась: собирала букеты, ловила кузнечиков, таскала прудовиков-улиток из болотца возле дороги. Скамейка на этой остановке была, а больше - ничего. Чистое поле. Крыша над головой - это дома, а сейчас ты ни здесь, ни там, в ожидании дороги.

Осы

Точнее, осиные гнёзда. Осы вили их на повети, на чердаке, на крыльце, не говоря про двор и прочие темные уголки. Идёшь мимо - косишься с опаской. Взрослые говорят - пустое гнездо. А вдруг нет? На всякий случай лучше не тревожить, не задевать этот серый шар.