Начать с того, что этих стерхов больше нет. Проект "Полет надежды" нацелен на восстановление западной-сибирской популяции стерха, которая зимует в Иране, и которую, как раз на зимовке, выбили за последние несколько декад (есть еще восточно-сибирская, но она относительно в порядке, и речь не о ней). Всюду пишут (в том числе на официальном сайте проекта), что в природе осталось 20 птиц — но это, похоже, неправда. "Я лично видела последнюю птицу в 2010 году", — сообщила мне специалист по охране птиц, орнитолог из ИПЭЭ РАН, кандидат биологических наук Софья Розенфельд (ее слова подтверждаются отчетами зоологов Евгения Брагина, Эллен В. Таваколли, Париса Халафбейги: в популяции западно-сибирского стерха уже 2 года назад оставалось 1-2 особи).
Мнения блогеров о полёте Путина с журавлями читайте в обзоре блогов PublicPost
Объясню этот важный нюанс: почему раздувание численности до 20 птиц важно для поддержки проекта. Суть идеи заключается в том, чтобы забирать у оставшихся в природе животных часть яиц, инкубировать, наращивать поголовье в неволе, потом выпускать на Ямале, учить летать на зимовку в Азию, и там охранять. Есть два мировых примера (с журавлями и гусями в США), когда это удавалось, но при одном условии: дикая популяция еще теплится. Приток новых животных усиливает популяцию, и так она спасается от вымирания. Но еще никому не удавалось вернуть дикую птицу туда, где она полностью вымерла. Меняется растительность, климат, распределение ролей между конкурентами — и экологическая ниша захлопывается.
Практически весь проект состоит из таких звеньев, увязанных между собой как деревья и пеньки. Да, журавлей удавалось научить мигрировать за дельтапланом; но это были единичные успехи, а россиян пока преследовали неудачи (было уже немало попыток). Довести стерхов до зимовки самостоятельно надежд мало, поэтому стерхам предложат присоединиться на пути миграции к серому журавлю. И что дальше? Человек пытается создать новую смешанную популяцию? Где они будут зимовать? Как их там будут охранять? Куда они будут возвращаться?
Успех в ответе на любой из этих вопросов был бы, без преувеличения, очень значим — но этих вопросов слишком много; так много, что в сумме становится ясно: речь явно не идет о попытке достичь реального результата. Скорее просто поднять на флаг идею охраны редкого вида.
"Лучше было бы направить ресурсы на какой-то более реальный проект", — считает Розенфельд и приводит пример кулика-лопатня, уникальной вымирающей птички с российского Дальнего Востока. Британцы забирают у куликов яйца, инкубируют, и часть птенцов отправляют в невольную популяцию (в Лондон), а часть — возвращают подрощенными и сбереженными от песцов и прочих случайностей, в дикую популяцию (на воле этих птиц осталось около 200 особей) еще до конца сезона. Эта мера гарантирует, что осенью в стае будет много сильных молодых птиц, которые полетят на зимовку вместе со взрослыми птицами, которые знают куда лететь, куда возвращаться, где и как кормиться и от кого спасаться.
Почему Путин выбирает, условно говоря, "стерхов", а не "куликов"? Вероятнее всего, ни Путин, ни его пресс-служба не разбираются в тонкостях этой науки, так что речь может идти о случайности. Но если посмотреть на весь перечень вех в карьере Путина-"зоогеографа" (например, вот и вот), складывается ощущение подделки: у него какое-то удивительное чутье на яркие и пустые проекты. Как говорил великий математик Владимир Арнольд про одно течение в математике: "У [этого] метода много преимуществ по сравнению с традиционным подходом — подобных преимуществам воровства перед честным трудом".
Текст: Илья Колмановский