Ошибки нашего прошлого нужно исправлять

Экологических катастроф в Ярославской области не было и не будет, потому что сохранена система управления
Слово «экология» на устах у всех. Успешность решения экологических проблем премьер‑министр Владимир Путин включил в список критериев оценки эффективности региональной власти. Насколько серьезны эти проблемы в Ярославской области? Что мешает их решению? Об этом корреспонденту «ЯР» рассказал директор областного департамента охраны окружающей среды и природопользования Сергей Игнатьев.
– Сергей Игоревич, хотелось бы, чтобы наша беседа касалась конкретных вопросов охраны природы. Например, берегоукрепления, ведь для нас, волжан, это актуальная проблема.
– Да, состояние каскада водохранилищ – Горьковского, Угличского и Рыбинского – далеко не идеальное. То, что мы называем Волгой, на территории нашей области – это фактически искусственное сооружение, требующее дорогостоящего ухода.
– Кто платит? И сколько?
– Все. И много. Недавно в Рыбинске завершены работы по берегоукреплению: от моста до обелиска. Только третья очередь обошлась в 108 миллионов рублей. Но я не зря сказал, что платят все. 68 процентов – федеральные средства, остальное – областные и муниципальные. Нам удалось провести комплекс­ную процедуру и прилично сэкономить.
– Каким образом?
– За счет работы с документами и создания доказательной базы для переговоров с Москвой. Ведь за берегоукрепление отвечает Федеральное агент­ство водных ресурсов, а работы ведут субъекты РФ. Под наши проекты Москва выделяет субвенции. Область дает субсидии муниципальным образованиям. При разработке деталей схемы софинансирования можно минимизировать наши расходы, что мы и делаем.
– Много ли волжских берегов нужно укреплять, и где кроме Рыбинска идут работы?
– Точек, подлежащих берегоукреплению, в нашей области около 50.
– Ого! Никаких денег не хватит!
– Драматизировать ситуацию не стоит. Список корректируется: где‑то нет разрушений берега, где‑то нет объектов, которые могут пострадать. Мы ведем мониторинг, и на укрепление пустынных участков денег тратить не будем. А где нужно – справляемся. В мае состоится торжественная сдача объектов в Угличе – завершится работа по укреплению части берега, в том числе и в районе Угличского монастыря. Была угроза для храмов, находящихся под охраной ЮНЕСКО, но теперь все в порядке. В декабре там работала комиссия по охране памятников и подтвердила: все сделано надежно, ранее установленные «маячки» даже не треснули.
– А проблемные точки? Например, поселок Устье?
– Очередь скоро дойдет и до него. С 2014 года стартует комплексная программа развития водного хозяйства в каждом субъекте Федерации. Предстоит защита нашего проекта в Москве, Устье туда включено. При этом мы не исключаем, что это удастся начать уже в 2013 году, но гарантировать нельзя – как раз сейчас вносятся изменения в федеральное водное законодательство.
– Как можно оценить экологическую ситуацию в нашей области в сравнении с другими регионами?
– Катастрофических проблем у нас нет и, надеюсь, не будет. Наши обширные леса и сельские угодья поддерживают экологический баланс. Но важнее другое: внимание к проблемам экологии у нас не снижалось с 1988 года. Областной комитет охраны природы работал под эгидой исполкома, но даже когда сменился общественный строй, сотрудничать с админист­рацией экологи не перестали. Государ­ственные органы знали обо всем, что относится к охране природы. И не усугубляли негативных эффектов от ошибок реформирования, а нивелировали их. В 1998 году область помогла федеральным экологам сохранить штат, взяв на финансирование 40 процентов сотрудников. В 2003 году из 65 инспекторов оставили 5, областная власть опять подняла упавшее знамя. Был создан отдел экологического контроля, 15 инспекторов, в том числе и бывших федеральных, приняты на работу.
Когда в стране временно перестали собирать платежи за негативное воздействие на окружающую среду, у нас сохранился прежний уровень в 100 – 150 миллионов рублей. Контакт с федеральными экологами у нас всегда был идеальный, мы обменивались информацией. В результате областное правительство выстроило систему, которая не дает возможности принимать управленческие решения, противоречащие природоохранному законодательству. Произвол хозяйствующих субъектов крайне затруднен, и поэтому все наши ЧС можно пересчитать по пальцам. Пожар в 1992 году в районе Резинотехника из‑за разгильдяйства железнодорожников. Три года назад взрыв, когда на берег Печегды вылилось несколько десятков тонн нефтепродуктов. Зеленое масло всплывало. Пару раз бесхозные бочки с ядохимикатами находили. Для промышленной области это очень мало.
– В каких районах органы местного самоуправления хорошо ведут природоохранную работу, и кто – в отстающих?
– Рыбинский район – один из лучших. Его глава Александр Китаев отлично работает и с нами, и с сельскими поселениями. Не хуже Ярославский район, за это спасибо Елене Тихоновой. Город Рыбинск тоже в числе ведущих. Очень крепкий, знаете, как гриб‑боровичок, Борисоглебский район. Резко критиковать я не стал бы никого, но неровно работают в Тутаевском районе. На мой взгляд, многое зависит от личной активности главы района. В Некрасовском, например, при многих трудностях, при нехватке средств глава серьезно занялся Красным Профинтерном и Бурмакинским поселением, и прогресс налицо. Мы не бросаем никого из муниципалов на произвол судьбы, но повторю: многое зависит от личности руководителя.
– Что бы вы назвали «самой большой головной болью» наших экологов?
– Как и везде в России, в первую очередь – создание современной системы обращения с бытовыми отходами. В управление особо охраняемыми природными территориями нужно вкладывать большие деньги, а мы работаем на энтузиазме. Пример – озеро Неро. Ростовские власти должны звонить во все колокола: объект – зона федеральной ответственности, а заниматься вынуждены мы. Кто должен очищать кислогудронные пруды в Константиновском? Дмитрий Иванович Менделеев? Братья Нобель? Кто разберется с захоронениями зеленого масла, оставшимися от построенного 70 лет назад и уже несуществующего сажевого завода? С Орджоникидзе и Берии уже не спросишь. Федерация помогает, но недостаточно, и потому работаем мы. И не жалуемся, что трудно, потому что это наша земля.
– Да, список серьезный… А что для вас на сегодня главный плюс?
– Повторю: созданная в области система управления. Мы принимаем решения не вслепую, а основываясь на конкретных цифрах. Второе – промышленный подъем. Как ни парадоксально, но он оздоровляет экологию. Крупные предприятия работают на экспорт и выполняют строжайшие экологические требования. Наш гигант «Славнефть» тратит на природоохранные задачи десятки миллионов долларов в год. Все вновь возводимые у нас предприятия работают по новейшим технологиям, иное в рамках требований ВТО невозможно. Раньше за полкилометра по запаху узнавали, какой бензин на заправке разливают. Теперь как в Европе – 50 метров от здания, противопожарная стенка, и все хорошо. А на рыбинской дороге задохнуться можно было от запаха птицефабрик, сейчас птицеводы и по продукции в лидерах, и технологии применяют экологически чистые.
– Вас устаивает уровень экологической культуры ярославцев?
– Хотелось бы, чтобы за городом мусорили поменьше, не ленились собрать отходы на даче в пакет и хотя бы у контейнера оставить. Но я верю в наших людей. Эксперимент в Рыбинском районе, где мусор забирают не из контейнеров, а от домов, показал: люди готовы перейти на раздельный сбор отходов, хотят это сделать. Европейцы десятки лет этому учились. Италия была безумно грязной, а сегодня – образец чистоты. Сбои бывают, только когда тамошняя мафия с муниципалитетами ссорится. У нас все получится проще и быстрее – люди не до конца развращены цивилизацией. Чуть‑чуть пропаганды, немного больше полномочий на региональном уровне и порядка в общей системе управления – и все у нас получится.
"Ярославский регион"
Поделиться
Комментировать