В своих командировках в город Пошехонье (ещё когда он назывался Пошехонье-Володарск) я обязательно шла на тихую улицу, которая носит имя Александра Михайловича Иванова, и неизменно думала, что такой чести удостоились немногие российские журналисты. В памяти всплывала прочитанная когда-то фраза: «Мы называем именами дорогих нам людей улицы, дома и корабли для того, чтобы они подольше оставались рядом с нами и помогали нам в наших делах».
Проработав восемь лет под руководством А. М. Иванова, не однажды убеждалась, что редактора областной ярославской газеты знают и уважают далеко за пределами его малой родины. Два примера тому в подтверждение: руководитель республиканской журналистской организации из Прибалтики и попутчик в поезде дальнего следования геолог из Западной Сибири.
Из-за каких-то чиновничьих нестыковок на семинар в Прибалтику я прибыла на два дня раньше, чем следовало. Непробиваемо-вежливая принимающая сторона решительно заявила: «Извините, мест в гостиницах нет. Возвращайтесь домой... Долго ехать в Ярославль? Ярославль?! А Иванова Александра Михайловича знаете? Ваш редактор? Минуточку...» Ответственное лицо подхватило мою дорожную сумку и, сияя интеллигентной улыбкой, провело по неприметному коридорчику в уютный гостевой номер. Внезапная «перемена климата» позже объяснилась тем, что несколько лет назад Александр Михайлович проводил здесь проверку по поручению Союза журналистов СССР и оставил очень хорошее впечатление высоко­профессиональной работой, уважением к несходству мнений, эрудированностью и доброжелательным отношением к коллегам.
А геолог-сибиряк похвалил очерки Иванова, печатавшиеся в толстых журналах: «Толково пишет о проблемах Нечерноземья. С интересом читаю его публикации в центральных изданиях».
...Так недавно это было: вызванная прямым звонком «наверх», «дрожишь» по дороге, припоминая возможные провинности, и слышишь с порога:
– Подсократить пришлось твой репортаж. Почитай в полосе, проверь, нет ли ошибок... Молодец, хорошо написала об учёных!
Да что я – недавний заводской инженер и самый неопытный сотрудник редакции! Корифей ярославской журналистики, прославившийся на всю страну очерками о моторостроителях, Виктор Дмитриевич Курапин ценил редакторское умение искренне радоваться неординарности подчинённых и немедленно хвалить их за это.
Небрежности, легковесности Иванов не терпел, пресекал твёрдо, но обкомовскому начальству своих не сдавал. Однажды бурю в «верхах» вызвала коротенькая информация на первой полосе. «Кто этот разгильдяй, который написал, что в прениях выступил делегат, которого вообще на пленуме не было? Говори, а то вызовем на бюро обкома для разборок», – грозил Иванову сам первый секретарь обкома. Александр Михайлович выдержал гневный напор:
– Газету подписываю я, мне и отвечать за её ошибки. А со своим сотрудником разберусь лично.
И разобрался – открыто и по-мужски, не унижая провинившегося, а наглядно преподав коллегам урок: любую информацию, сверху ли она поступила или, что называется, из народных низов, необходимо тщательно проверить, прежде чем сдать в набор.
Не все, как потом выяснилось, принимали эту методу и постарались отыграться, когда Александр Михайлович тяжко заболел. Как нередко бывало в те годы, подковёрную интригу затеял секретарь партбюро, вознамерившийся показать, кто у нас руководящая сила. Поводом, волей случая, стало моё желание получить второе высшее, журналистское, образование. Поработав в газете, я начала ощущать, что полученных в техническом вузе и на заводе знаний не хватает, необходимо пополнить гуманитарный багаж. Не сразу, но редактора в этом убедила, заявление моё было подписано. А партбосс упёрся: не получишь характеристику! На заседание партбюро меня не пригласили, время уходило, я ничего не знала...
Редактора увезли в больницу, и в последний раз с лучшим в моей жизни начальником я встретилась в его больничной палате. Александр Михайлович специально пригласил меня, чтобы ободрить:
– Я написал членам партбюро письмо, в котором предупредил, что не дам ломать девчонке судьбу. До ЦК КПСС дойду, но добьюсь, что ты поедешь учиться в Москву!
Позже чья-то «доброжелательная» рука положила мне в стол экземпляр протокола второго заседания партбюро. «Убойный» компромат «она смеет возражать заведующему отделом» струсившие мужики смягчили извинительной ссылкой на молодость. Желая и партийный капитал приобрести, и перед редактором лицо соблюсти, ужом извивались участники заседания... Характеристику мне в итоге дали. Редактор, смертельно больной, и на этот раз выиграл бой за своего сотрудника.
Московской студенткой в ноябре 1981 года я приехала на похороны Александра Михайловича Иванова, который в буквальном смысле открыл мне дорогу в профессиональную журналистику.
Не устаю благодарить судьбу, что в моей жизни был такой надёжный старший товарищ – редактор Иванов!
На снимке конца 70-х годов прошлого века: сотрудники редакции «Северного рабочего». Стоят (слева направо): заместитель редактора А. И. Макаров, корреспондент Н. Т. Портнов, завотделом культуры О. А. Коротаев, завотделом совет­ской жизни Е. П. Трофимов, фотокорреспондент Ю. И. Расстригин, редактор А. М. Иванов, ответственный секретарь В. Л. Ширяев. Сидят: корреспонденты Н. С. Камаева, И. К. Копылова.