Александр СОКОЛОВ: «Беспокоиться надо не о митингах»

Из всех возможных форм социального протеста самая опасная – не демонстрация, а деградация

Почти 100-страничный доклад общественной палаты «О состоянии гражданского общества в Ярославской области в 2010 году» стал ярким событием, несмотря на то, что его появление – отнюдь не сенсация. Необходимость составления и публикации доклада прописана в областном законе о палате. Но и «парадно-казенным» этот документ не назовешь: из изложенного в нем следует, что хотя в плане развития институтов гражданского общества мы и опережаем других, но до идеальной демократии нам далеко. Есть вопросы к эффективности работы диалоговых площадок между властью и обществом, не все ясно с перспективами развития некоммерческих общественных организаций.

Обсудить «температуру гражданского общества» в регионе мы предложили одному из авторов доклада – кандидату политических наук Александру Соколову, сферой научных интересов которого является изучение протестных настроений в России. Эта работа молодого ученого, как мы уже писали (см. «ЯР» № 10 от 16 марта 2011 года), недавно была удостоена гранта Президента РФ на проведение дальнейших исследований. Так как же взаимосвязаны общество, гражданская активность и протест?
– Александр, по прочтении доклада у меня осталось впечатление, что уровень развития гражданского общества в нашем регионе оставляет желать лучшего.
– Я бы сформулировал так: есть к чему стремиться. Доклад – не хвалебный гимн. Но, взглянув на первую же диаграмму АЯ-рейтинга, видишь, что область за год повысила комплексную оценку межсекторных социальных отношений (в основном «власть–граждане») с 0,58 до 0,67. У лидирующей Самары – 0,83, у аутсайдеров-псковичей – 0,33. У нас созданы новые диалоговые площадки, введен институт уполномоченного по правам ребенка. Пока остаемся в группе «хорошистов», отчасти потому, что слаба поддержка благотворительности, есть проблемы с налоговыми льготами для некоммерческих общественных организаций.
– А в целом как можно охарактеризовать нашу область?
– Она интересна и своеобразна. По уровню жизни от нас отстают 60 регионов, и институты гражданского общества у нас развиты лучше, чем во многих областях и краях. Но у нас высокий уровень протестности, в том числе за счет моногородов. Наш плюс – промышленность, но если модернизация будет неэффективной, то именно заводы станут огромной проблемой. Стремление регионального правительства развивать кластеры и «уводить» работающих из неэффективных сфер экономики таит в себе больший потенциал роста, чем может представить неспециалист. Акцентирую: гражданское общество – это не власть, а граждане и их объединения. Наилучший «эликсир развития» – их активность и ответственность.
– Александр, почему вы выбрали протестные настроения как объект исследования?
– ВЦИОМ, ФОМ, Левада-Центр говорят, что недовольство населения постепенно, но неуклонно растет. В прошлом году я выиграл грант Российского гуманитарного фонда по теме «Влияние финансово-экономического кризиса на политические процессы в субъектах Российской Федерации». Работая, увидел, что протестные настроения – наиболее интересный для меня аспект.
– Ваши исследования могут помочь предугадать возможные беспорядки, волнения?
– Ну вот… Как всегда, «коронный» вопрос: сколько народу выйдет на митинги в 2013 году? Это несколько вульгарное, суженное понятие термина «протест». Не будь протест многолик, он не был бы интересен. Мы изучаем и демонстрации, но это – верхушка айсберга.
– А что «под водой»?
– К примеру, миграция – неизученная форма протеста. Нежелание получать образование и повышать квалификацию – тоже. Имеют громадное значение закономерности, косвенные показатели. Нужно не смаковать ситуацию, когда бьют стекла и появился ОМОН, а предугадывать ее. И беспокоиться надо не о митингах, а о том, что из села уезжает молодежь, а общий уровень образования и кругозор снижаются.
– Кто должен волноваться? Народ или правительство? Может быть, спецслужбы?
– И те, и другие. Кроме спецслужб, здесь вы переборщили. Сейчас уровень этого волнения я нахожу недостаточным. Лица, принимающие решения, с результатами нашей работы ознакомятся. Показатели-маяки нужны не органам охраны правопорядка, а исследователям, управленцам, общественности, чтобы создавать условия для благоприятной жизни.
– Какая из форм протеста самая опасная?
– Деградация.
– Но есть мнение, что у деградации есть предел. Большинство алкоголиков, например, вымерло.
– Деградация – не потеря люмпенами человеческого лица, а, например, общее сужение кругозора. Есть риск, что большая часть населения может стать неприспосабливаемой, утратит способность профессионально расти или идти в профессии, которые востребованы. Кроме того, скрытое снижение уровня культуры опасно тем, что ведет к ожесточению явных акций протеста.
– Какие формы гражданской активности могли бы быть «лекарством от деградации»?
– Если мне память не изменяет, в законе прописано не менее десяти форм взаимодействия общества и государства. Самый простой пример – территориальное общественное самоуправление, те же ТСЖ хотя бы.
– ТСЖ? А левые политики говорят, до социального взрыва недалеко…
– Часть народа заявляет, что выйдет на митинг. Но в реальности граждане готовы бороться только за личные интересы. В какой степени партии начнут артикулировать и агрегировать именно эти простые интересы, а не то, что им кажется важным, в такой же степени граждане и готовы будут за ними следовать.
– А нет ли некоей доли деградации в том, что люди готовы выйти на митинг из-за высокой квартплаты, но не готовы ради национальной идеи?
– Известный исследователь Маслоу сформулировал иерархическую систему потребностей человека: вначале доминирует необходимость в удовлетворении физиологических потребностей, затем – социальных и духовных. Базовые потребности – основа, то есть быть прагматиком – это не деградация.
– Но человек, имеющий две комнаты, захочет три. Так никогда и не задумается о вечном…
– Будет пятая комната – задумается.
– А модная сегодня аполитичность – это тоже прагматизм?
– Это близорукость. Человек разумный должен понимать, что его жизнь зависит не от того, как он заработает, а от того, каковы условия для зарабатывания. Он должен быть включен в социум, а значит, и в политику. И в ТСЖ, в общественные организации – от клуба хорового пения до партии.
– Все равно – ЛДПР или хоровой кружок?
– Сам факт вступления ничего не меняет. Должны быть целеполагание и деятельность в выбранном направлении. Если знаешь, зачем сделал шаг, чего хочешь достичь через год, тогда в какой-то мере все равно уже не деградируешь, а растешь.
ЯР-досье
Александр Владимирович Соколов родился в 1981 году в Ярославле. Отец – инженер, мать – педагог. По окончании школы №84 успешно сдал досрочные весенние экзамены в ЯГТУ. Через два месяца, повинуясь внезапному импульсу, поступил и в 2003 году окончил факультет социально-политических наук ЯрГУ по специальности «политология». Через три года защитил диссертацию, с тех пор преподает в родном университете.
Александр Соколов – кандидат политических наук, доцент кафедры социально-политических теорий ЯрГУ. Он – автор 40 научных работ и соавтор монографии «Институты региональной власти как субъекты политического процесса в современной России». Вторая монография Александра Соколова «Трансформационные процессы в субъектах Российской Федерации» в данный момент проходит редактуру.
Молодой ученый выиграл пять грантов от разных ведомств на проведение исследования и семь – в составе исследовательских групп.
Алексей ВАВИЛОВ
"Ярославский Регион"
Поделиться
Комментировать