– Алексей, чтобы нашим читателям было легче вас представить, расскажите немного о себе.

– Коренной ярославец, родился в 1969 году. Учился в 29­й школе. В детстве вза­хлёб читал газету «Пионерская правда». До армии работал учеником электромонтёра связи на заводе «Полимермаш», потом служил в Северной группе войск (Польская Народная Республика), затем снова вернулся на родное предприятие, работал газорезчиком. Есть любящая жена Инга и две дочки – четвероклассница Настя и первоклассница Даша.

– На самом раннем этапе своей карьеры каждый нащупывает свою стезю в профессии. Истории известна масса примеров, когда профессия спасала человека в то время, когда рушилась его личная жизнь или семья. А вы почему начали писать рассказы и повести?

– К счастью, у меня в жизни не было таких драматических событий, когда лишь способность к написанию связных текстов могла бы чем­то помочь. Рефлексия, конечно, полезна, но… в этом ремесле всё наоборот: не талант должен находиться на службе у человека, а человек на службе у таланта. Иначе получается что­то вроде манекенщицы на подиуме: она активно зарабатывает тем, что Господь дал ей просто так, не за какие­то заслуги, а от рождения, – лицо, фигуру, ноги… Но с течением времени таланты манекенщиц исчезают. Я понимаю так, что литератор должен переживать, видеть, общаться и потом об этом рассказать другим людям, чтобы они увидели какие­то события его глазами, узнали, о чём он думал. Зарабатывает ли он этим деньги – неважно, но видеть, переживать и рассказывать своё он должен.

Я начал писать рассказы очень давно, ещё учась в школе. Мне было лет десять. Нынешние детки и не представляют, что можно писать о чём­то, кроме вампиров и колдунов. А тогда в моде были индейцы и космические путешествия. Об этом я и сочинял. Постепенно перешёл на более реалистические сюжеты. Но настало время идти в армию. В армии я разучился писать совершенно, не было времени, а когда вернулся оттуда и попробовал снова, то почувствовал недоумение и обиду. Способность ушла, но ведь для чего­то она была мне дана. Я стал восстанавливать прежние навыки, очень медленно вернул их и улучшил. И дальше всё пошло так же, постепенно и неспешно. Так идёт и до сих пор. В 2001 году заочно окончил московский Литературный институт имени Горького. Публиковался в ярославской городской и областной прессе. К слову сказать, окончание вуза совпало с долгожданным событием в моей жизни – в 2001 году в Ярославле вышла в свет моя первая книга прозы «Семь стрел», а через пять лет, в 2006 году, – сборник рассказов и повестей «Мужчины своих женщин».

– Откуда вы черпаете сюжеты? Вы пишете своих героев с окружающих людей или же они – плод вашей фантазии?

– Сюжеты я беру из обычной повсе­дневной жизни. Где­то что­то увидел, услышал, узнал… Придумал, домыслил… И с героями то же самое: берёшь некоторые черты характера, внешности знакомых людей, добавляешь что­то от других, додумываешь. Иногда просто в автобусе увидел готового человека, взял и поместил в рассказ. Это как у всех.

– Что, на ваш взгляд, происходит в постсоветском пространстве с выбранным вами литературным жанром производственного рассказа – расцвет, упадок или поиск новых форм?

– Действительно, при советской власти был очень распространён и востребован жанр производственного романа. Однако с почти полным исчезновением производства исчез и сам жанр. Сегодня, как я слышал, наблюдаются некоторые попытки его реанимировать, но, мне кажется, это бесполезно. На производстве нынче внедряются новые, всё более античеловеческие порядки, которые должны превратить рабочего в бессловесный винтик. Помнится, демократы много кричали о том, что в прежние тоталитарные времена человек был всего лишь винтиком в государственной машине – новая вожделенная эпоха принесла гораздо более жёсткую эксплуатацию и подчинённость человека. Чего стоит одно только это любимое выражение начальничков разного рода: «Не нравится – пиши заявление!». В смысле, увольняйся. А куда идти­то, работы не найдёшь. У рабочих отняты все права, они действительно уже почти винтики. Так о чём я должен писать производственный роман? О взаимоотношениях винтиков, болтиков и гаечек? Довольно скучная материя. Сейчас место производственного романа занял телесериал из жизни менеджеров. Вот там пожалуйста: вместо споров и обсуждений – ор, склоки и скандалы, вместо собраний – тусовки и вечеринки, вместо чувств – «грязное бельё» и т. д. Вполне востребован и отвечает духу времени.

– Алексей, я, безусловно, не могла не прочитать ваши повести и рассказы перед тем, как беседовать с самим автором. Есть ли у вас любимые литературные жанры? Как бы вы сами охарактеризовали свои произведения?

– Тут такое дело. У меня действительно есть несколько рассказов, в которых дей­ствие происходит в заводских цехах. Но это не значит, что я писатель­производ­ственник. Есть несколько рассказов с мистико­фантастическим уклоном, но я не фантаст. Есть рассказы о деревне, о даче, о сельской местности – и я не деревенщик. Какого­то излюбленного жанра, взятого на вооружение раз и навсегда, я не имею. Всего понемножку. Я просто пишу о жизни людей, о поступках, определяющих их жизнь. Это могут быть и вовсе не героические поступки. Главное, чтобы они были настоящими, не фальшивыми. И я должен рассказать о них без фальши. Вот был такой американский автор Чарльз Буковски, он много лет проработал на почте и однажды написал об этом роман «Почтамт». Там очень много подробностей его работы, в том числе объяснительные, докладные и т. д., но мне бы и в голову не пришло назвать этот роман производственным. Это роман о жизни.

– Если начинающего писателя волнуют прежде всего скорость и размеры материального обогащения, то ему стоит, наверное, поскорее отложить заточенное перо и устремиться в совсем иные сферы. Вы согласны с этим утверждением?

– Честно говоря, слабо ориентируюсь в данном вопросе. За написанные и опубликованные рассказы я, может быть, раза два или три в жизни получал деньги, и деньги эти были совершенно символические. Но, говорят, есть действительно богатые, преуспевающие литераторы, даже в нашей стране. Я, например, пишу очень мало и только то, что мне самому интересно. Тут не обогатишься при всём желании. Однако убеждён, что одно из высших наслаждений – не писать того, чего не хочешь, не быть связанным контрактами, сроками и долговыми обязательствами.

– Главный герой вашего бестселлера «Хозяин» – простой работяга Колька Колун, всю свою жизнь отдавший родному предприятию и просто не представляющий своей жизни без него. В этом­то и соль произведения. А что вы думаете о современной молодёжи, чем сильна она?

– Молодёжь сильна тем, что она молода. И безжалостна. Она может всё. Она может горы свернуть. Но не знает, какие надо, поэтому сворачивает первые попавшиеся. Молодёжь сильна тем, что она нетерпелива и почти ни к чему не привязана. Колун вот у меня в рассказе спокоен, терпелив, слишком долготерпелив, и это, может быть, плохо. Молодёжь не хочет ничего ждать, верить пустым обещаниям, думать о спокойной старости, хорошей пенсии. Это правильно, так и надо. Однако молодость – недостаток, который очень быстро проходит сам собой. И тогда уже особо не побузишь.

Кстати, рассказ, который вы назвали бестселлером – не новый, он даже был напечатан года три назад в одной из ярославских газет. Его тогда никто и не заметил, что меня абсолютно не удивило. Теперь, после публикации в «Литературной газете», отклик на него пошёл.

– Если не секрет, над чем работаете сегодня?

– Пишу «собачий» рассказ – в смысле, из жизни одного пса. Также продолжается очень медленная многолетняя работа над романом. Не знаю, сумею ли когда­нибудь его завершить…

– Может ли наступить такой момент в вашей жизни, когда вы скажете: всё, не хочу больше писать?

– Представьте, этот момент наступал уже неоднократно. А потом как­то всё само собой рассасывалось.

– Чем увлекаетесь помимо творчества? Хватает ли времени на семью, на двух маленьких дочек?

– Семья – это главное… А вообще мне нравится делать что­то своими руками, что­то настоящее, вещественное. Один дед у меня был плотник, другой – сапожник, поэтому молоток в руках держу свободно. Правда, в последнее время всё больше пользуюсь аккумуляторной дрелью. Люблю возиться на даче, строить что­нибудь. Прош­лым летом сам выкопал хороший колодец. Люблю летом ездить на велосипеде. Люблю переплывать с друзьями Волгу, это у нас уже традиция. Люблю смотреть кино, слушать музыку. В общем, как сказал Евгений Гришковец в одном из своих моноспектаклей, «ты увлекаешься вообще жизнью». Тут я с ним вполне согласен.
Северный край