20 января 2009 ● Ольга Цыкарева и Кира Eгорова
"Русский журнал": Почему в качестве своей профессии вы выбрали филологию, русскую литературу?
Андрей Немзер: Гуманитарием я почувствовал себя рано, классе, наверно, в пятом, хоть и учился в математической школе. Сперва хотел быть историком, потом – искусствоведом. Когда же решил поступать на филологический, отделение выбралось "само". Вовсе не потому, что считал русскую литературу самой великой – мне такие кичливые определения никогда не нравились: русская литература действительно прекрасна, а потому в хвастливых величаниях не нуждается. Если искать "злобное" объяснение моему выбору, то, наверно, я подался в русисты, потому что ни одного иностранного языка толком не знал. Если – "высокое", то потому, что ощущал себя причастным русской словесности, писал азартно стихи... Может, и лучше было бы, если бы учился на истфаке или романо-германском отделении (знал бы побольше), но почти уверен, что все равно в итоге стал бы заниматься историей русской литературы.