Мария Ватутина. Жанровая дискриминация

(Репортаж из блокадной поэзии)
«Находимся на осадном положении. Нас хотят стереть с лица земли. Будем стоять до последнего», - так следовало бы начать этот репортаж.

В российской культуре создана ситуация, при которой одна из частей литературы, род литературы, существующий в России несколько веков и нужный людям по сей день, переведен в разряд умирающего и доступного лишь небольшим группам любителей. Речь идет о поэзии.

С одной стороны, пишущих стихи в стране огромное количество в силу емкости поэтических форм, природных навыков слагать в рифму. Их несколько миллионов. Мы не говорим о выдающихся поэтах, но о людях, в чей круг интересов входит поэзия, потому что, если человек чувствует потребность регулярно слагать в столбик, то он так или иначе находится в поэтическом контексте.

Однако мы ведем речь о поэзии профессиональной, об авторах, которые посвящают ей свою жизнь, публикуясь в литературных журналах, заслуживших премии и высшие оценки в среде профессиональных литераторов, критиков и ведущих – как основную – литературную деятельность долгие годы. Не секрет, что литературное сообщество есть, оно неоднородное, одного мнения и вкуса внутри него быть не может, но оно есть. И среди разных представителей этого сообщества, тем не менее, есть имена поэтов, которые не оспорит никто. Знает ли эти имена российский читатель?

Имена современных действующих поэтов массовый читатель, даже представители творческих профессий и интеллигенция, даже любители и ценители поэзии – не знают. Я не хочу играть в теории заговоров, но видит бог, поэты работают, и в наше время в России живут и развивают поэзию, прежде всего традиционную классическую просодию, несколько сотен поэтов, которые могли бы достойно представлять русскую литературу на любом уровне, в любом зале, в любом учебнике по литературе. И я могу предъявить их имена, привести, если потребуется цитаты, и даже навскидку у меня вышло около сотни – только мне известных лично авторов, за чьим творчеством я наблюдаю. Знает ли кто-нибудь из обычных прохожих на улице хотя бы два десятка имен, зачеркнуто, хотя бы два имени?

Поэзия у нас существует в крови, и не со времен Кантемира и Симеона Полоцкого: отдельные части летописей рифмовали еще в 9 веке и далее.  

К 21 веку поэзией считают все, что более-менее укладывается в ритм и ограничено неким размером. А поэтами соответственно всех, кто хочет таковыми считаться. Однако поэты – это немногочисленный народ в стране искусств, их сейчас немногим более двух-трех сотен. Поэт – это не только тот, кто пишет складные стихи. Поэт – это личность, это судьба, это биография, это мыслитель, и прежде всего – это служение.

Стихотворение – это не творение стиха. Стихотворение – это творение в стихе. То есть – это продукт творчества, создание того, чего не было до сих пор. С этим сравнимо только деторождение, и может быть, создание музыки. Но музыка не разговаривает с нами родным языком и не создает новых смыслов. Она не поддерживает на плаву и не развивает главное достояние человека вообще – речь, язык. Поэзия это совокупность очень многих составных частей: духовного содержания, эстетического и эмоционального воздействия, логического развития поэтической мысли, гармонии звука, оригинальная поэтика автора и т. д.

Катастрофа в том, что носители таких способностей полностью блокированы существующей культурной политикой, не востребованы на информационном поле, на котором ассимилировались законы рынка, стремления потрафить толпе и выхолащивание фундаментальности во всех областях мыслительной деятельности человека. Информационным полем управляет  коллективный Лысенко Трофим Денисович. Ожидается невиданный урожай.

Еще Пушкин писал Рылееву: «Как же ты не видишь, что дух нашей словесности отчасти зависит от состояния писателей»? Посмотрим, до чего нас довели.

Во-первых, центральное телевидение, которое в наше время является основным источником информации, бойкотирует этот жанр литературы. В новостийных программах даже по каналу «Культура» вы не увидите ни одного сюжета о новой книге почтенного живого поэта, ни о церемониях награждения поэтическими премиями, а они есть, ни об одном фестивале поэтического слова, а их множество. Кстати, там не говорят и о молодежных проектах, таких как Форум молодых писателей. Освещается только молодежная премия «Лицей» в коротких репортажах, и помнят об этом в Новостях ровно сутки. Не создается передач, документальных фильмов, не снимается интервью или встречи с поэтами, хотя в реальности поэты работают в культуре активнее кого бы то ни было: потому что ни прозаики, ни драматурги, ни представители других видов искусств на встречах с людьми не могут предъявить результат своего творчества целиком, а поэт может.

Телевидение, а именно канал «Культуры» (о других уже мы молчим) не знает о наличии живых поэтов в стране. То есть, знает, но думает, что их человека четыре. Я видела чудесный фильм о Кублановском недавно. Видела, видеозапись выступления Кенжеева и Гандлевского в музее ГУЛАГа, разрыв между этими фильмами был в полгода, наверное. Между тем, Новости культуры плотно наполнены: премьеры в театрах, в кинотеатрах, концерты, гастроли, выставки. Когда дают главные прозаические премии – про это говорят день-два. Но о вечерах поэзии, новых книгах даже самых известных поэтов, о поэтических фестивалях и конкурсах, о поэтических премиях – ни слова! Чего уж говорить о том, что ни разу не приглашают поэтов в «Наблюдатель», не делают «Линии жизни», нет никаких ток-шоу или других постоянных передач с хорошими современными поэтами. С человеческими стихами. Мы же не виноваты, что у Александра Гаврилова была передача со стихами, но плохого качества. Что теперь похоронить жанр? Ну, дайте хоть эпитафию-то зачитать… Понятно, что часть из вас пошлет меня в ютуб, вон, дескать Анатолий Белый публикует поэтические видеоклипы и не парится. А я говорю о системном ознакомлении народа с теми поэтами, которые у него имеются. Это другое. В конце концов, передача об истории сельского хозяйства в России тоже не очень рейтинговая, или там о пожарных каланчах… Но это же показывают. И дело не в том, какого качества, как построена она будет, а дело в постановке вопроса – почему в этом детективе убивают двадцать лет именно поэзию. Ну, ведь понятно же, что мы есть и никуда отсюда не уйдем. Отдайте нас людям, вдруг кому пригодится. Они же ликуют на поэтических вечерах в театрах, в разных городах, благодарят и плачут. Зато загорелый Познер на Первом канале ездит по Скандинавии и сыплет их соль на наши раны – каждый вечер рассказывает, какие у них библиотеки, как книги по фермам развозят, и как там все любят читать в этом благословенном уголке земли, где настоящий коммунизм и все счастливы. А вдруг взаимосвязано?  

Что это, как не дискриминация целого вида российского искусства на телевидении?

Во-вторых, в книжных магазинах провальная ситуация с присутствием книг современных авторов-поэтов на книжных полках.

Сразу скажем, у прозаиков дело обстоит иначе. Первая причина – не в таланте. Так организовано дело, что прозаиков можно «продать». Система хорошо продумана: существуют премии, определяющие статус произведения: «Большая книга», «Нацбест», Русский Букер и т. д. Существует «раскрутка» произведения, какое-никакое телевизионное участие, потом ярмарки, в том числе за границей, потому что продать роман за границей гораздо выгодней, чем в стране. Часто приходят киношники, ну, и встречи с прозаиками – это не самотек, как у поэтов, это всё – результат работы литагентов, которые понимают, как заработать на прозе. Как заработать на поэзии – не придумали. Думаю, тот, кто придумает – может претендовать на премию в области бизнеса и экономики. Но кто пытался? Кроме Веры Полозковой и ее команды, кто пытался? Но даже при нескольких положительных примерах ни один литературный агент не возьмется  за продвижение того или иного поэта или книги стихов. А вместе с тем, по России-то ездят и сохраняют интерес к русской литературе в большинстве случаев поэты. Именно они оповещают людей, что есть и современная поэзия, и толстые журналы, и фестивали поэтического слова. Потому что концертный формат не предполагает чтение прозы, например, со сцены. В детской литературе и фантастике тоже дела обстоят гораздо лучше. Но ведь «продаваемость» не может быть критерием оценки: «какому жанру умирать, а какому не умирать в искусстве». 

Нам все время говорят, что поэтические книги не продаются. Но кто и когда устраивал эксперимент, чтобы установить правду? Разве когда-нибудь в магазине ставилось равное количество книг прозы и других книг, с одной стороны, и такое же количество поэтических книг, с другой? На основании чего делается вывод о невостребованности поэзии? Почему пропорция продаваемой литературы в магазинах: на тысячу книг «не стихов» - две книги современных поэтов. Ведь прозаиков и поэтов приблизительно одинаковое количество. А тех, кто пишет стихи как любитель – миллионы, и эти люди интересуются поэзией.

В книжных магазинах лучшие книги современных прозаиков выставляют на центральных столах с надписью «бестселлер» и указанием на премию, которую завоевало произведение. А полка современных поэтических сборников – это самая маленькая дальняя полка, на которой зачастую стоит только низкокачественный ширпотреб: стихи людей, никакого отношения к поэзии не имеющих. Даже если и есть несколько достойных книг современных авторов, близость с пошлятиной их оскорбляет. И следовало бы выработать какие-то рычаги влияния на книготорговлю с тем, чтобы в магазинах хотя бы отделяли зерна от плевел. Руководители книготорговли, антимонопольный комитет могли бы проявить внимание к этой проблеме. Нетрудно было бы сделать книжные полки доступными для издательств разной величины, чтобы небольшие издательства могли продавать через книжные магазины поэзию. Почему бы не подвинуть поваренные книги или руководства по вязанию и не предложить читателю книги стихов тоже по принципу лауреатства, почему бы не выделять места для книг крупных поэтов, а как ни крути у Олега Чухонцева или Александра Кушнера, у Светланы Кековой или Геннадия Русакова и многих других – есть такой статус, почему бы не выделять новинки, не проводить встречи с поэтами в магазинах? Почему не делается ничего, чтобы спасти ситуацию? Недавно «Эксмо» на своей конференции констатировало, что продажа поэзии упала на 4%. Но, извините, крупные издательства не занимаются продвижением своих же поэтических книг. В условиях, когда на книжных полках по три книги современных авторов (двух авторов из которых – в приличном обществе не поминают), это для чего объявлено? Для морального давления на поэтов? «Вы не нужны», - кричат нам в рупор, не приходите в издательства, сдавайтесь!».

Недавно я говорила с одним известным и симпатичным мне куратором литплощадки, который хочет открыть книжный магазин в дебрях жилого старинного квартала, почти питерский лабиринт. Когда к нему в магазин не дойдет ни один потенциальный читатель, это будет такая же «услуга» общему делу, как упомянутые 4%. Потому что в результате будут говорить, что поэзия никому не нужна, на этом дело и закончится. 

Дискриминация в отношении поэтических книг в книготорговле очевидна.

В-третьих, авторы поэтических сборников совершенно бесправны в финансовом положении. Издательства, если и берут в печать поэзию, никогда не предложат гонорар автору-поэту, в лучшем случае ему выдадут пачку собственных книг бесплатно. Остальные он будет выкупать, потому что если не выкупать, книги останутся на складе. Считается, что поэт работает для себя. А прозаик – для культуры и для народа. Затем поэт выкупает частями тираж своей книги, потому что издательства не распространяют книги, не ставят их в магазины в силу сложившейся порочной системы, когда магазин продает то, что продается, а не то, что является культурным достижением нашего времени.

Поэт выкупает на свои деньги тираж (или его части) и возит на своих плечах по регионам, куда он также зачастую за свой счет отправляется выступать, чтобы, в первую очередь, поддерживать интерес читателей к поэзии вообще, а уж потом популяризировать свое творчество. И там – поэт почти всегда дарит свои книги, потому что продавать за деньги людям в регионах книги стыдно и неловко.

И речь не идет о финансовом содержании поэтов государством или обществом, а о том, что прозаики в силу созданной системы премий и издательского дела имеют достойную оплату своего труда, а поэты нет. Это дискриминация.

В-четвертых, толстые журналы – мы все это знаем – живут невозможно бедно и постоянно на грани выселения или закрытия. Государство, мы часто такое слышим, призывает эти журналы искать формы, при которых на них польются невиданные доходы. Но при этом, чиновники не сделали ничего для того, чтобы эти журналы вернуть в газетные киоски и магазины. Журналы эти есть только в крупных библиотеках, а ресурс «Журнальный зал» в интернете восстанавливается на народные деньги. Речь здесь не только о поэзии, но именно на этом ресурсе и в этих журналах публикуются авторы, к которым нужно обращаться всем, кто ищет современную поэзию и хочет в ней разобраться. Потребность культурного сообщества в «толстых» и даже в «новых толстых» (таких, как «Prosodia») литературных журналах никуда не делась, не надо придумывать непроверяемые вещи, которые прикрывают нищенское положение редакторов, отсутствие гонораров авторам и полное безразличие к этой боли со стороны чиновников. Если бы не было этого безразличия – с заинтересованными людьми проводились бы встречи, консультации, им бы подсказывали, как правильно работать с государством, чтобы получать от него помощь.

Создается впечатление, что политика государства в области литературы не имеет в виду поддержание современной поэзии вообще. А между тем, в Конституции РФ говорится о праве народа на доступ к культурным достижениям. Неужели чиновники думают, что обязанность творцов – и создавать культурные ценности, и придумывать, как обеспечить к ним доступ народу? Законом провозглашается свобода и равенство граждан в реализации своих талантов, это не значит, что «реализация» должна быть ожидаема ими до самой смерти. Если это так, то это вредная и непрофессиональная позиция. Придумывать формы и способы «доставки» художественных ценностей к людям – обязанность  административного аппарата. Нас ввели в заблуждение, говоря о том, что все в руках самих поэтов: свобода есть, демократия есть, никто не запрещает публиковаться, издавать книги, проводить фестивали. Но ситуация такова, что общественные внутрикорпоративные инициативы, проекты и мероприятия малоэффективны, поскольку информационные ресурсы в распоряжении исполнительной власти – телевидение, книгоиздание, книгораспространение.

От литературы конца ХХ – начала ХХI века поэзии может не остаться, поскольку мы живем в информационном обществе, и способы передачи информации – это способы оставить ее потомкам. Пока лидирует поэт Сола Монова, полуголая девица, читающая со сцены дворовые считалочки. И то, что она лидирует – результат государственной политики в области литературы.

Каждое поколение писателей России давало своих гениев, пополняло свод, составляющий русскую классическую литературу, каждое поколение рассказало о своем времени и своих современниках. Рассказывало языком, по которому мы тоже можем судить о том, как люди мыслили – и по сути, и по форме.

Государственная политика в области литературы, в части современной поэзии, должна быть немедленно пересмотрена. Народу должен быть предоставлен реальный доступ к достойной современной поэзии, продемонстрированы достижения в этой области искусств, а авторам, работающим с поэтическим словом, обеспечена возможность реализации своих талантов, как это провозглашают Основы законодательства о культуре Российской Федерации и Конституция РФ.


Источники:

Конституция РФ

Статья 44

1. Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания. Интеллектуальная собственность охраняется законом.
2. Каждый имеет право на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям.
3. Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры.


Основы законодательства Российской Федерации о культуре (утв. ВС РФ 09.10.1992 N 3612-1) (ред. от 05.12.2017) 

Статья 12. Право на приобщение к культурным ценностям

Каждый человек имеет право на приобщение к культурным ценностям, на доступ к государственным библиотечным, музейным, архивным фондам, иным собраниям во всех областях культурной деятельности. Ограничения доступности культурных ценностей по соображениям секретности или особого режима пользования устанавливаются законодательством Российской Федерации.

«Содержание и гарантии осуществления культурных прав были развиты и дополнены в ряде рекомендаций, принятых ЮНЕСКО (1968, 1980, 1982). В них, в частности, отмечено, что развитие собственной культуры является правом и долгом каждого народа; одинаковое право на сохранение и развитие традиций культуры имеют все нации, национальные меньшинства, этнические группы; каждому человеку должны быть обеспечены доступ к знаниям и возможность наслаждаться искусством и литературой всех народов, участвовать в прогрессе науки во всех частях земного шара, пользоваться его благами и содействовать обогащению культурной жизни; государства должны принимать меры по демократизации культуры, обеспечению прав на культуру и гарантиям участия в ее результатах без каких-нибудь ограничений; государства должны защищать свободу творчества, оказывать содействие творческим работникам, обеспечивать их право создавать профсоюзы и профессиональные организации по своему выбору».

Автор
Мария Ватутина
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе