Обломов, Карабасов и нулевые
20 августа 2023 ● "Независимая газета"
Историософия, иммерсивность и насекомое внутри тебя.
Насекомые пробуждаются в тебе.
Фото Андрея Щербака-Жукова
Алексей А. Шепелёв – «от юности своея» тамбовский поэт-авангардист, затем основатель разудалой рок-группы «Общество Зрелища», и наконец, автор нескольких шокирующих, но завораживающих книг прозы… Лауреат соответствующей премии «Нонконформизм-2013», с соответствием, что редкость, полным. Отметился он и в деревенской прозе. И вот пред нами книга новая – без внешней провокации и стилевого захлеста кнутом, о тех же нулевых и отчасти 90-х…
Язык повествования такой, что через него продираешься, как сквозь кустарник. Он тебя царапает, обдирает, но завораживает и заставляет идти дальше. Упоение греха, момент полета вниз, процесс падения и разложения имеет странное и страшное пробуждение внутри тебя насекомого. И эту сколопендру под кожей старательно расчесывает автор.
Под этим чувственным и противным, манящим на какую-то неведомую поляну повествованием романа, под залежами комьев грязи на улице поселка Строитель, под модным шмотьем белья, так подробно описываемого автором, тлеет что ни на есть искра истинной русской литературы с ее вечными вопросами. За спиной проносятся тени великих писателей, мучавшихся и нас мучащих.
Не знаю, какой в ком откликается ком, но во мне, помимо уже упомянутого между строк Федора Достоевского, заговорил вдруг Иван Гончаров с его Штольцем и Обломовым. Не знаешь тут, кого больше ругать, а кого обнять. У Алексея Шепелёва два разных героя и два разных выбора жизненного пути, два видения мира. И все это усложняется гендерным разделением. Все становится сложно и оказывается очень просто. Шах и мат.
«Обломов с вечера, по обыкновению, прислушивался к биению своего сердца, потом ощупал его руками, поверил, увеличилась ли отверделость там, наконец, углубился в анализ своего счастья и вдруг попал в каплю горечи и отравился. Отрава подействовала сильно и быстро». Наш герой готов пить эту отраву жадными глотками. Искать ее, спотыкаясь в потемках тамбовских пригородов и подворотен. И постоянно куда-то ехать, и жить все там же.
Алексей А. Шепелёв. Луч света в темном автобусе: Повесть. –Екатеринбург: Издательские решения, 2023. – 104 с.
«Уклонись от зла и сотвори благо: взыщи мира и пожени их», – внезапно написано у псалмопевца. Как сделать хорошо и мирно, чтобы они поженились? Где есть благо? И кто здесь творит зло? «Оба хуже», как изрек один классик. Пьянство и распущенность, сребролюбие и алчность, тщеславие, дерзость, гордыня. Казалось бы, уклониться желает лишь один. Обломов тоже желал. Но и над ним плачет автор. Герой Шепелёва бредет по илистому течению, грезит и бредит мечтой. Оказывается у разбитого корыта. А оно нужно? Как находит мир и покой Илья Ильич в своем финальном семейном ожиревшем благополучии, так прощается с нами и автор. Видимо, надо. «Поэма минует, и начнется строгая история» – у того же Гончарова.
Оставим наконец героев за закрытыми дверьми. «Гусь свинье не товарищ», – сказала бы любая родная бабушка. Но наши герои полностью нуклеарны, одни в большом городе. И не то что бабушки – ни матери, ни отца, вместо настоящих отношений – «окруженье», пустыня еще до эпохи соцсетей.
Роман Шепелёва написан о себе и для своих. О нулевых, с фантомной болью 90-х. Но это лишь на первый взгляд. Метод писателя – иммерсивность, вовлечение в художественное действо, и в то же время – охват с высоты птичьего полета, историография. Странный модус текста перемешивает историю с мифом, быль с явью. Щемит сердце и вгоняет в грусть своей ностальгической нотой. И эта нотка не по ушедшим оберткам жвачек Turbo или по толстостенным кондомам из ближайших ларьков вкупе с сигаретами Magna. Это грусть по герою моего времени, по горе-герою Карабасову из известного в конце 90-х пластилинового мультфильма Бардина. И грусть эта все же с улыбкой в уголках губ. Потому что мы обратно в России, а не в ваших там «америках», дорогая Катерина. На том и кланяемся.
Фото Андрея Щербака-Жукова
Алексей А. Шепелёв – «от юности своея» тамбовский поэт-авангардист, затем основатель разудалой рок-группы «Общество Зрелища», и наконец, автор нескольких шокирующих, но завораживающих книг прозы… Лауреат соответствующей премии «Нонконформизм-2013», с соответствием, что редкость, полным. Отметился он и в деревенской прозе. И вот пред нами книга новая – без внешней провокации и стилевого захлеста кнутом, о тех же нулевых и отчасти 90-х…
Язык повествования такой, что через него продираешься, как сквозь кустарник. Он тебя царапает, обдирает, но завораживает и заставляет идти дальше. Упоение греха, момент полета вниз, процесс падения и разложения имеет странное и страшное пробуждение внутри тебя насекомого. И эту сколопендру под кожей старательно расчесывает автор.
Под этим чувственным и противным, манящим на какую-то неведомую поляну повествованием романа, под залежами комьев грязи на улице поселка Строитель, под модным шмотьем белья, так подробно описываемого автором, тлеет что ни на есть искра истинной русской литературы с ее вечными вопросами. За спиной проносятся тени великих писателей, мучавшихся и нас мучащих.
Не знаю, какой в ком откликается ком, но во мне, помимо уже упомянутого между строк Федора Достоевского, заговорил вдруг Иван Гончаров с его Штольцем и Обломовым. Не знаешь тут, кого больше ругать, а кого обнять. У Алексея Шепелёва два разных героя и два разных выбора жизненного пути, два видения мира. И все это усложняется гендерным разделением. Все становится сложно и оказывается очень просто. Шах и мат.
«Обломов с вечера, по обыкновению, прислушивался к биению своего сердца, потом ощупал его руками, поверил, увеличилась ли отверделость там, наконец, углубился в анализ своего счастья и вдруг попал в каплю горечи и отравился. Отрава подействовала сильно и быстро». Наш герой готов пить эту отраву жадными глотками. Искать ее, спотыкаясь в потемках тамбовских пригородов и подворотен. И постоянно куда-то ехать, и жить все там же.
Алексей А. Шепелёв. Луч света в темном автобусе: Повесть. –Екатеринбург: Издательские решения, 2023. – 104 с.
«Уклонись от зла и сотвори благо: взыщи мира и пожени их», – внезапно написано у псалмопевца. Как сделать хорошо и мирно, чтобы они поженились? Где есть благо? И кто здесь творит зло? «Оба хуже», как изрек один классик. Пьянство и распущенность, сребролюбие и алчность, тщеславие, дерзость, гордыня. Казалось бы, уклониться желает лишь один. Обломов тоже желал. Но и над ним плачет автор. Герой Шепелёва бредет по илистому течению, грезит и бредит мечтой. Оказывается у разбитого корыта. А оно нужно? Как находит мир и покой Илья Ильич в своем финальном семейном ожиревшем благополучии, так прощается с нами и автор. Видимо, надо. «Поэма минует, и начнется строгая история» – у того же Гончарова.
Оставим наконец героев за закрытыми дверьми. «Гусь свинье не товарищ», – сказала бы любая родная бабушка. Но наши герои полностью нуклеарны, одни в большом городе. И не то что бабушки – ни матери, ни отца, вместо настоящих отношений – «окруженье», пустыня еще до эпохи соцсетей.
Роман Шепелёва написан о себе и для своих. О нулевых, с фантомной болью 90-х. Но это лишь на первый взгляд. Метод писателя – иммерсивность, вовлечение в художественное действо, и в то же время – охват с высоты птичьего полета, историография. Странный модус текста перемешивает историю с мифом, быль с явью. Щемит сердце и вгоняет в грусть своей ностальгической нотой. И эта нотка не по ушедшим оберткам жвачек Turbo или по толстостенным кондомам из ближайших ларьков вкупе с сигаретами Magna. Это грусть по герою моего времени, по горе-герою Карабасову из известного в конце 90-х пластилинового мультфильма Бардина. И грусть эта все же с улыбкой в уголках губ. Потому что мы обратно в России, а не в ваших там «америках», дорогая Катерина. На том и кланяемся.