О книге поэта и военкора Анны Долгаревой «За рекой Смородиной».
Одним из неочевидных результатов начала в 2022 году Специальной военной операции ВС России на территории бывшей Украины стал выход поэтов, пишущих о современной войне, из маргинального поля. При том, что литературный процесс, связанный начавшимися в 2014 году событиями, стартовал сразу же, сам, без чьей бы то ни было поддержки или заказа, и в нём по сей день участвуют десятки, если не сотни авторов самого разного уровня. Это – уже состоявшийся факт, его ещё предстоит осознать культурологами, филологам, да и историкам. И сравнить его можно по масштабу разве что с творчеством, который породила Великая Отечественная война. И это – показатель значимости происходящего для Русского мира и всех, пишущих на русском языке. Это – не преувеличение и не искусственный пафос, как можно показаться на первый взгляд стороннему наблюдателю! Стихи, написанные начиная с 2014 года, не были никем заказаны, их авторы писали не потому, что им заплатили или обещали некие перспективы, а потому что живо, потому что болит, потому что сердцем ощутили нерв истории, потому что сопереживают трагедии Русского мира и его возрождению. Писали, вопреки официальным трендам в культуре…
Человек искусства острее всех прочих ощущает происходящее и с ним лично, и в принципе в мире
До 2022 года официально авторов, пишущих о Новороссии и событиях вокруг неё, как бы не было. Выходили отдельные книги – в основном, издаваемые авторами на свои деньги либо в рамках, опять же, полумаргинальных проектов. Одни из первых сборников, не берусь утверждать, что первые – «Русская весна» и «Слово о Новороссии», вышедшие в 2015 году. Ну и, опять же, – сайты, соцсети... Но Государство Российское и крупные издательства предпочитали делать вид, кто ничего не поменялось, никакой новой литературы нет. Митинги отгремели, Крым вернулся в состав России и… тишина.
Всё изменило начало Спецоперации. Не только в литературе, естественно. Не только в России как РФ, либо в рамках Русского мира или даже континента Евразия. СВО в принципе изменила всё. Но – о геополитике как-нибудь в другой раз…
Культурная сфера у нас, как известно, долгое время была захвачена так называемой либеральной интеллигенцией, выросшей на западных грантах и/или на творчестве и проектах тех, кто эти гранты получал. И когда на них, как снег на голову, обрушилось «бесконечное 24-е» (цитата из песни Акима Апачева «Мы»), те из издателей и персонажей, руливших культурой и иже с ними, кто не сбежал сразу же, решили сыграть в любимую игру «шестой колонны» - «я в домике, но не совсем». А вдруг если немного пересидеть, то проснёшься в 21 февраля 2022 года, когда республики Донбасса не признаны, Спецоперация не начата, Запад не изрыгает санкции? А ещё лучше проснуться бы в 2013 году, когда не было ещё Русской весны… Или в 2008, но до 08.08.08. А ещё лучше, чтобы были бесконечные 90-е, когда сказать «я - русский» было равносильно некому неприличному жесту типа так называемого «римского приветствия»…
Откройте толстые литературные журналы за 2022, да и отчасти – 2023 года. Положа руку на сердце, завуалированного нетвойнизма, то есть, в сложившемся контексте - заукраинства хватает. Ребята бодро подмахивают противнику, пользуясь тем, что у нас на дворе не 1937 год. Причём – сидя на государственном финансировании. Та же история – в формально частном книжном бизнесе.
Но при этом часть издательств постепенно, в ряде случаев – нехотя начинают принимать новые реалии. Да, новая эпоха породила новый литературный процесс и не замечать его бесконечно тем более, после официального вступления России в войну, было уже невозможно. Да и вопросы к издательскому миру на самых разных площадках стали звучать всё громче. И вдруг выяснилось, что в русской литературе уже несколько лет как заметны яркие имена авторов, пишущих о конфликте, происходящем на развалинах бывшей Украины.
Одно из этих имён – возможно, самое яркое и точно уж одно из – Анна Долгарева. Журналист, военный корреспондент, человек трагической, достойной экранизации, судьбы. Для неё война – это то, что она пропустила и продолжает регулярно пропускать через себя, чувствует её всеми клетками тела и квантами души. Из этого рождается поэзия. Причём – не только о собственно войне… Наблюдение не ново, но стоит привести его и здесь – о чём бы Аня ни писала, она пишет о любви. Даже когда пишет о войне. Тем более, когда пишет о войне.
Вообще есть такая категория читателей – привыкнув к «военным» стихам того или иного поэта, они искренне недоумевают – что, этот автор смеет ещё о чём-то писать, ой, а он оказывается раньше тоже писал стихи? Вот и у Анны Долгаревой творчество очень разное, хотя многие знают её именно как поэта про Донбасс и СВО.
Недавно у неё вышел очередной поэтический сборник – «За рекой Смородиной». Сложно сказать, какой именно по счёту. Что интересно – вышел в издательстве «Питер», которое до недавнего времени было известно выпуском публицистики. В частности, там выходили книги таких авторов как Николай Стариков, Валерий Коровин, Владимир Корнилов, Армен Гаспарян и многие другие. Для тех, кто в теме и всё понимает – то есть в выборе позиции «Питер» убеждать не пришлось, но, скорее всего, руководству было трудно решиться на выпуск поэзии. Можно очень живо себе представить, как протестовал отдел маркетинга – «ко-ко-ко, мы это не продадим»! Но, похоже маятник качнулся в правильную сторону. Кстати, сборник Ани – один из нескольких, выпущенных «Питером» за последнее время.
В книгу «За рекой Смородиной» вошла исключительно военная лирика, созданная начиная с 2015 года. А предисловие написал Захар Прилепин – экспрессивный, образный текст, очень тёплый, собственно, так и называется – «Долгарева Анна, родня».
Такие сборники читаешь, как будто идёшь по улице, где давно не был – вот знакомое стихотворение, которое уже столько раз читал, что, кажется, знаешь всю жизнь, как например вот – «И приходят они из жёлтого невыносимого света» или «За холмом и рекой бахает, бацает». А вот незнакомое – «Я сижу у окна, в пасть гляжу фонарю» или «Расскажи мне, расскажи». Впрочем, это ведь кому как, кто что ранее читал у автора.
За многими стихотворениями – реальные люди. Их имена, позывные. И/или реальные ситуации. Безусловно, создавать хорошую поэзию можно и не выходя из комнаты, с этим фактом глупо спорить... Но это будет совершенно иная поэзия! И, тому подтверждений немало, можно за отсутствием способности к стихосложению, даже с богатой биографией написать нечто весьма посредственное...
То, что пишет Аня – это предельно личный опыт, помноженный на поэтический талант. Тут нет преувеличения. Понимаете, мало знать реалии. Мало научиться складывать буквы в слова, а слова – в стихи. Это ещё не будет поэзией, увы, это будет рифмовкой, примеров, повторимся, увы, хватает. Ну взяли вы, зарифмовали, скажем, сводки СЦКК, и… ?
Литературный процесс, связанный начавшимися в 2014 году событиями, стартовал сам, без чьей бы то ни было поддержки
«Сколько бы её ни корили, чего бы ни вменяли ей в вину (а вменяют на самом деле всегда — талант, и добрую славу ещё, и восхищение читателей, и любовь всех её донбасских однополчан) — у неё настолько очевидное место в русской поэзии, что теперь уже и спорить на эту тему лень. У неё место, говорю, не на сегодняшней поляне, а в русской поэзии вообще», - пишет своём предисловии Прилепин.
И отмечает, что нарочно ничего не процитировал. Потому что разбирать стихи – как правило так себе занятие. Искать аналогии, копаться в образах – это всё отдельный жанр, скорее такая игра для критиков, особый интеллектуальный опыт самого ищущего и копающегося. Это не про поэзию вовсе. Поэзия, как для самого поэта, так и для читателя – это про «чувствовать кожей». У кого какая кожа – тот такую поэзию и чувствует.
Человек искусства острее всех прочих ощущает происходящее и с ним лично, и в принципе в мире. Война, влюблённость, пережитое состояние, перемена погоды… Вообще всё что угодно.
Книга Анны Долгаревой «За рекой Смородиной» - для тех, кто действительно понимает, что происходит в искусстве, которое, конечно же, не плод сидения в «башне из слоновой кости», а результат осмысления, прочувствования действительности и бытия в мире, балансирующем на грани небытия.