Родился герой данного очерка 22 октября (3 ноября по н.ст.) 1887 года в еврейской семье, в Воронеже, слободе Чижовка, и назван Самуилом.
Отец Яков Миронович (Мейровач) Маршак происходил из древнего рода – древа Медведкиных, уроженец Койданова, не имел никакого образования и работал мастером на мыловаренном заводе братьев Михайловых.
Мать Евгения Борисовна Гительсон, моложе мужа на 12 лет, уроженка Витебска, домохозяйка. В семье было пятеро детей: два сына и три дочери.
Семья не имела постоянного пристанища, и каждый год куда-нибудь переезжала в поисках лучшей доли: 1893 – Витебск, 1894 – Покров, 1895 – Бахмут, 1896 – на Майдан под Острогожском и, наконец, в 1900 году перебралась в город Острогожск, что под Воронежем, где и обрела относительный покой.
Подобные метания объяснялись политикой государства. В правление императора Александра III евреи были сосредоточены в некоторых губерниях на западе и юго-западе России. Царь этот народ не любил, ибо «не сочувствующий народным взглядам, – есть язва страны». Лишь позже, к концу правления, последовало некоторое послабление, в частности, был разрешен, хотя и лимитирован, прием евреев в учебные заведения.
Но к чести этого народа, следует признать, что родственные связи были у евреев крепки, и более успешные всегда помогали тем, кому «удача» не улыбнулась.
Раннее детство Самуил провел в Острогожске; жил он у дяди Михаила Борисовича Гительсона, зубного врача местной мужской гимназии, где поначалу в 1899 году и учился, затем перебрался в Ялту, там жил у другого дяди, тоже зубного врача.
В гимназии учитель словесности сразу обратил внимание на подростка, очень вежливого и вдумчивого, проявляющего глубокий интерес к классической русской поэзии. Заметив, что тот пытается писать стихи, всячески поощрял его первые опыты. Как выяснилось впоследствии, сочинять стихи мальчик начал раньше, чем научился писать, с 4-х лет, а в 12 он создавал уже целые поэмы. Как чуткий и опытный педагог, он понимал, что у этого вундеркинда блестящее будущее, и одну из поэтических тетрадей Самуила Маршака сумел передать в руки Владимира Васильевича Стасова, известного русского критика и искусствоведа, который был искренне поражен талантом и глубиной мысли юноши. И Стасов с присущей ему энергией принял горячее участие в судьбе этого «самородка»: с его помощью Самуил Маршак был переведен в лучшую 3-ю Санкт-Петербургскую гимназию.
Целые дни Маршак проводил в публичной библиотеке, где работал Стасов. Именно ему был он обязан литературными связями и знакомствами, которые обрел в Петербурге. В частности, в доме Стасова познакомился с Максимом Горьким, который с большим интересом отнесся к яркому и нетрадиционному поэтическому таланту Самуила. Как говорится, «таланту надо помогать, бездарности пробьются сами», и Алексей Максимович пригласил Маршака к себе в Ялту на дачу, где Маршак, живя в семье Пешковых, учился 1904-1906 годы в местной гимназии.
Но события 1905 года внесли свои «коррективы»: начались политические репрессии, и зимой 1906 года Самуил был вынужден прервать обучение…
Творчество, в начале пути.
I.
После революции 1905 года Самуил Маршак вернулся в Петербург, куда к тому времени перебралась и его семья, где отец начал работать на заводе за Невской заставой.
Жизнь в Северной столице кипела и бурлила, новые связи, знакомства кружили голову, о стихах молодого дарования, которому покровительствовал Стасов, заговорили в литературных кругах. Но к большому сожалению, Владимир Васильевич в 1906 году скончался, и Маршаку пришлось самому пробивать дорогу в жизнь. Однако уныние – не его стихия, и Маршак начал активно сотрудничать с прессой – «Всеобщей газетой» и «Синим журналом», что позволяло не только обеспечивать себе пропитание, но и путешествовать.
Печататься Маршак начал в 1907-1908 годах, отправляя в журналы свои лирические и сатирические стихотворения. Опубликовал он и сборник «Сиониды», посвященный еврейской тематике; одно из стихотворений «Над открытой могилой» было написано на смерть «отца сионизма» Теодора Герцля. В то же время он перевел несколько стихотворений Хаима Нахмана Бялика, одного из «пионеров» современной еврейской поэзии, с идиша и иврита.
Забегая вперед, следует сказать, когда к власти пришли большевики, Маршак уничтожил все свои прежние работы, в том числе, стихи, посвященные еврейской культуре и Иерусалиму, где он некоторое время жил.
Вот как описывает Самуил Яковлевич свои первые шаги на литературном поприще:
«С 1908 года я начинаю более или менее систематически печататься сначала в «тонких», а потом и в «толстых журналах. Прохожу довольно суровую школу в различных редакциях, и в то же время не оставляю мысли об университете. Однако после моего изгнания из Ялты, поступить в русский университет мне было нелегко, и я решил по примеру многих моих сверстников уехать учиться за границу. Я выбрал Англию, может быть потому, что Стасов когда-то в дни моего отрочества подарил мне Шекспира и Байрона».
Иностранные языки Маршак изучил еще в гимназии: английский, французский, немецкий. Но более всего предпочтение отдавал он английскому, вероятно потому, что английская поэзия была ему близка по духу, благодаря единству в ней энергии, ясности юмора, ее напевности и богатства ритмов.
II.
Относительно приличная финансовая обеспеченность (работа, гонорары) позволили Самуилу осуществить свою мечту – увидеть большой мир.
Вместе с близким другом Яковом Годиным и группой еврейской молодежи в 1911 году Маршак отправился в длительное путешествие. Из Одессы они отплыли на корабле, который отправлялся в круиз по странам Восточного Средиземноморья: Турция, Греция, Сирия, Палестина. Маршак поехал туда в качестве спец-корреспондента петербургской «Всеобщей газеты» и «Синего журнала».
Под впечатлением всего увиденного и пережитого Маршак создал цикл стихотворений «Палестина». Эти стихи, навеянные поездкой, по общему признанию критики, принадлежат к числу наиболее удачных в творчестве молодого Маршака.
*** Мы жили лагерем в палатке,
Кольцом холмов окружены,
Кусты сухие в беспорядке
Курились, зноем сожжены.
Лишь ранним утром с небосвода
Там раздавался крик орла,
А днем безмолвная природа
Заката пышного ждала…
………..
Но вот вослед поре безводной
Там наступал черед дождей,
И первый дождь весь край бесплодный
Преображал, как чародей.
Казалось, землю покрывая
Ковром, с небесной высоты
Лилась не влага дождевая,
А листья, травы и цветы…
На корабле молодежь собиралась в кают-компании, где читали стихи, музицировали, кое-кто даже пел. Когда Самуил прочел свои стихи, раздались аплодисменты, а сам он обратил внимание на девушку, которая буквально не отводила от него взгляда.
Встретившись с ним глазами, девушка решительно подошла к Маршаку и спросила, кто автор стихов?.. Тут же вмешался Яков Годин, который очень настойчиво попросил незнакомку прежде всего назвать свое имя. Та, ничуть не смутившись, заявила, что назовет себя, если ей сообщат, кто автор этих прекрасных стихов.
Как свидетельствуют очевидцы, молодые люди не могли отвести глаз друг от друга. Кто-то из присутствующих, наблюдая эту немую сцену, произнес на идише «Я вижу, эту пару создал сам Бог».
Во время путешествия они не расставались, как вспоминал Маршак, «общались так, словно знали друг друга всю жизнь».
Вернувшись в Петербург, они не могли прожить и дня, не увидевшись, не поговорив. 13 января 1912 года они поженились, а в конце сентября того же года уехали в Англию, где продолжили обучение в Лондонском университете (1912-1914): Маршак – на факультете искусств, София изучала точные науки.
София прилежно занималась на женских курсах химического факультета, но Самуилу приходилось часто уезжать в командировки по заданию редакции. Тогда влюбленных спасали письма, полные признаний, любви и самых фантастических планов на будущее. Оба понимали, что эта встреча – дар Судьбы, который они будут беречь, как зеницу ока.
Во время каникул они много путешествовали по Англии, совершенствовались в английском языке, слушали народные песни, на основании которых Маршак занялся переводами английских баллад и стихов, впоследствии его прославивших («Дом, который построил Джек», Шалтай-Болтай» и др.).
В Россию супруги вернулась в июле 1914 года, накануне войны, на Финском пароходе «Арктурус», полные замыслов и планов с маленькой дочкой Натанаэль, от которой отец ждал многого и кому хотел дать все, что знал сам и чем владел.
Некоторое время Маршак с семьей жили в Финляндии, в природном санатории доктора Любека, а осенью 1915 года они вернулись в Воронеж и поселились в доме у дяди Якова Борисовича Гительсона, зубного врача.
Как позже вспоминала Софья Михайловна Мильвидская, к ним частенько по вечерам приходили гости, и тогда музыка и пение наполняли дом до поздней ночи: «Сэм обычно сидел тихо около окна и слушал. Дети любили петь песни на слова Блейка, такие, как «Агнец, агнец милый», положенный на музыку Р. Баутоном. Сэм слушал песни и сидел с закрытыми глазами, охватив руками колено. У него было при этом очень красивое и спокойное лицо. Часто приходил Р. Баутон, и тогда наступал настоящий музыкальный праздник. Сэм был полон оживления, но вдруг неожиданно, кивнув на прощанье, ускользал из комнаты.
Навсегда запомнилась его добрая улыбка, его сдержанность, – он никогда не старался обратить на себя внимание, всегда оставался в тени, если только ему не нужно было что-нибудь особенно важное. И тогда по его лицу пробегала улыбка, и он быстро поднимал глаза, полные юмора и чувства».
…Но однажды случилась трагедия: полуторогодовалая дочурка нечаянно опрокинула на себя самовар с кипятком и от ожогов скончалась. Горе было неизбывно: София замкнулась, была близка к помешательству; Маршак с головой ушел в работу, сотрудничая с журналами «Северные записки» и «Русская мысль», и чтобы заглушить боль, он стал чаще уезжать в командировки. Но отныне главной темой его произведений стали дети, их проблемы, их воспитание, их образование. Именно тогда он вместе с женой организует лагеря для детей беженцев и приюты для сирот, открывает бесплатную столовую, где могли бы утолить свой голод бездомные. А детская тема стала в его творчестве главенствующей.
София Михайловна во всем поддерживала супруга, вдохновляла его на создание великих произведений, была первой слушательницей и советчицей, а во время невзгод находила такие слова и доказательства, что неприятности улетучивались, словно дым. Кроме того, София все работы по дому взяла на себя, обеспечивая ему покой и душевное тепло, и все это ненавязчиво, тихо и безответно.
Известно, что за великим мужчиной всегда скрывается великая женщина, именно такой и была София Мильвидская.
…Она ушла из жизни после тяжелой болезни в 1953 году.
*** Колышутся тихо цветы на могиле
От первой воздушной струи.
И в каждом качанье негнущихся лилий
Я вижу движенья твои.
Порою печальна, подчас безутешна,
Была ты чужда суеты.
И двигалась стройно, неслышно, неспешно,
Как строгие эти цветы.
А.Д. Сперанский, друг семьи, ученый-медик в области физиологии и патологии, сказал: «Тем, что Маршак осуществился Маршаком, мы обязаны Софии Михайловне».
Главное дело жизни.
I.
В письме к Максиму Горькому, с которым был дружен, Маршак писал: «К детской литературе я пришел странным путем. В 1913 году я познакомился с очень любопытной школой на Южном Уэльсе. Дети жили там круглый год в палатках, легко одевались, вели спартанский образ жизни, участвовали в постройке школьного дома. Я прожил с ними почти около года, и это было счастливейшим временем моей жизни. Во всяком случае, это было единственное время, когда я чувствовал себя здоровым. После революции я работал в наших колониях для ребят. Блейк и народная детская поэзия – вот еще что привело меня к детской литературе. А к тому же у меня дома есть читатели, которые иногда заказывают мне книги, – мои сыновья».
О своем опыте, который он приобрел в «любопытной школе в Южном Уэльсе», Маршак рассказал в статье «Театр для детей», которую опубликовал в начале 1922 года в Краснодаре:
«Автору этих строк случилось наблюдать свободную детскую игру, представляющую собою не зачатки драматического искусства, а вполне развитое сценическое действие».
Самуил Маршак был увлечен делом, которым занималась школа, а именно – поиском новых путей воспитания и обучения ребят, которые позже, в советское время прокладывал замечательный советский педагог Василий Александрович Сухомлинский, создатель педагогической системы, основанной на безусловном признании ценности личности ребенка.
В Англии, общаясь с английскими детьми, Маршак читал им стихи, рассказывал сказки, организовывал игры, для чего вызвал из России своих сестер Сусанну и маленькую Лёлю (в будущем – писательницу Елену Ильину – ред.). После смерти брата она писала: «Поэзия труда – с того времени особенно!.. Он выбрал мир, открытый бессмертию. Именно тогда Маршак начал писать только для детей, переводить на русский язык стихи английских поэтов, а также сочинять свои детские сказки, стихи и пьесы, на которых выросло не одно поколение. Кто не знает его Робина-Бобина, Барабека, Рассеянного с улицы Бассейной, Даму с багажом и маленькой собачонкой, Ваксу-Кляксу и Азбуку в стихах?..».
Когда семья Маршака возвращалась домой, в Россию, англичане устроили прощальный вечер: всевозможные украшения, цветные фонарики, игры, танцы, щедрые угощения и подарки…
II.
Своими планами по воспитанию детей, Маршак обычно делился с Алексеем Максимовичем Горьким. Последняя встреча состоялась в феврале 1930 года, вот как рассказывает о ней в одном из очерков Самуил Яковлевич:
«Среди этого разговора Алексею Максимовичу пришла в голову еще одна примечательная мысль. Вероятно, она нашла бы свое осуществление, если бы ни другие, более неотложные дела, а потом и смерть (1936 год – ред.) помешала этому.
Мы проверили бы, что такое наша школа, летняя колония, лагерь, детский сад; что представляет собою наше детское кино, игрушка, книга для детей, детское платье, обувь, мебель. Многое еще у нас делается недостаточно изобретательно, любовно, тщательно».
А очерки Маршака «На детской выставке» и «Под железнодорожным мостом» и по ныне не утратили своей актуальности.
«Замыслы большой литературы для маленьких» уже тогда созревали в сознании Маршака. Его отношение к детям (в кинематографе, на улицах, во всех разделах детской выставки, и в школе, и в работе над переводами английского детского фольклора, и «Песен невинности», и «Песен опыта» Блейка) представляло сложную, но стройную систему взглядов, которую предвосхищали его будущую творческую работу.
Но проза жизни требовала своих жертв: нужно было содержать семью, зарабатывать, воспитывать детей. Маршак в 1918 году жил в Петрозаводске, работая сотрудником подотдела дошкольного воспитания Олонецкого губернского отдела народного образования; участвовал в деятельности Петрозаводского городского совета крестьянских и солдатских депутатов. Свой первый педагогический опыт он приобрел, посещая детскую «колонию» – прообраз летних лагерей, которые находились в селе Деревянное под Петрозаводском.
…Началась гражданская война, и Маршак увез семью на юг, в Екатеринодар, где сотрудничал в газете «Утро Юга» под псевдонимом «Д. Фрикен» в качестве зав. редакцией и штатного фельетониста, публикуя там стихи и антибольшевистские фельетоны.
В 1919 году удалось издать первый сборник «Сатиры и эпиграммы» под этим псевдонимом, куда вошли 40 стихотворений, где автор высмеивал помимо большевиков и «правых», в частности, Василия Шульгина, националиста и монархиста, одного из идеологов и организаторов Белого движения, черносотенца и антисемита.
В январе-феврале 1919 года появилось стихотворение «Кто скажет?», впервые подписанное собственным именем «Самуил Маршак».
Между тем, гражданская война откатывалась за Урал, укреплялась Советская власть и 31 марта 1920 года в Екатеринодаре (в том же году переименованному в Краснодар) был учрежден Отдел народного образования, а 2 апреля Маршак получил должность зав. секцией детских приютов и колоний.
С огромным воодушевлением Маршак принялся за любимое дело и вскоре организовал комплекс культурных учреждений для детей: дома творчества, школы мастерства, литературные кружки, в частности, создал один из первых в России детских театров, написав для него пьесы.
Кроме того, Самуил Яковлевич работал в областном отделе народного образования, где преподавал английский язык, историю драматической литературы в Кубанском университете и Краснодарском институте пищевой промышленности.
Когда закончилась наконец в 1922 году война, семья Маршаков вернулась в Петроград, а в следующем году из-под пера Самуила Яковлевича появились первые детские, иллюстрированные книжки: «Детки в клетке», «Сказка о глупом мышонке» и др.
Вместе с ученой-фольклористом Ольгой Капицей Маршак руководил студией детских писателей в Институте дошкольного образования Наркомпроса.
В 1923 году он учредил альманах «Воробей», а в 1924-1925 годах, благодаря его трудам, появился и «Новый Робинзон», где печатались такие мастера, как Б.С. Житков, В.В. Бианки, Е.Л. Шварц и другие авторы, пишущие для детей, а в 1927 году была образована Ассоциация писателей детской литературы.
Кроме того, много времени Маршак уделял писателям, которые испытывали финансовые и творческие трудности в издании своих произведений.
В частности, будучи дружен с Корнеем Чуковским, Самуил Яковлевич поддерживал его в период возникших у того проблем с советской властью, а также помогал и другим авторам, «пробивая» издания «запрещенных» книг. Случалось, иметь дела и с «власть имущими», в частности, с Надеждой Константиновной, курирующей литературу для детей, поскольку она решала, кого поддержать, а кого «закрыть». После резкой и непрофессиональной статьи Н.К. Крупской о детской литературе, Маршак сказал: «Если хочется расстрелять злодея, то пусть это сделает хотя бы умеющий обращаться с ружьем».
На протяжении нескольких лет Самуил Яковлевич руководил Ленинградской редакцией «Детгиза», издательства «Молодая Гвардия» и «ЛенГосИздата», кроме того, у него были добрые, творческие связи и с журналом «Чиж», а в Ленинградском Дворце пионеров для желающих сочинять и писать «нетленки», он вел «Литературный кружок».
В 1934 году на первом съезде советских писателей Маршак сделал очень обстоятельный доклад о детской литературе, ее проблемах и успехах.
Но… грянул 1937 год!.. Созданное Маршаком детское издательство было разгромлено, а лучшие его авторы и сотрудники были репрессированы, в том числе: А.И. Введенский, Н.М. Олейников, Н.А. Заболоцкий, Т.Г. Граббе, Даниил Хармс.
И семья Маршака из северной столицы в 1938 году перебирается в Москву, где Самуил Яковлевич становится в 1939-1940 году депутатом Московского городского Совета депутатов трудящихся.
III.
Замечено, что каждое поколение становится участником или свидетелем, как минимум, двух войн. Во время войны с Финляндией (1939-1940) Маршак плотно сотрудничал с газетой «На страже Родины».
В годы Великой Отечественной войны писал для самых востребованных газет «Правды» и «Красной Звезды», публикуя статьи, пьесы и стихи, создавая сатирические плакаты в сотрудничестве с Кукрыниксами («Окна Роста»), и активно содействуя сбору средств в Фонд Обороны.
Плакаты рисовали художники, а тексты писали поэты: Демьян Бедный, Александр Жаров, Василий Лебедев-Кумач и Самуил Маршак:
*** Зачем свинье культура и наука?
Ведь кругозор её до крайности убог:
«Майн кампф» – предел её свиного хрюка,
А идеал – фельдфебельский сапог!
***
Днем фашист сказал крестьянам:
«Шапку с головы долой!»
Ночью отдал партизанам
Каску вместе с головой!
***
Растет ударов наших сила
День ото дня,
Для Гитлера восток – могила,
А запад – западня!..
Великая Отечественная война, длившаяся почти 5 лет, окончилась блистательной победой Советской Армии. Народ ликовал, встречал героев, вернувшихся к родным очагам, восстанавливал порушенные немецкими захватчиками города и села; привыкал к тишине и миру. 7 ноября 1947 года, в 30-ю годовщину Октябрьской революции в газете «Комсомольская правда» появилось стихотворение С.Я. Маршака:
Наш Герб
Различным образом державы
Свои украсили гербы.
Вот леопард, орел двуглавый
И лев, встающий на дыбы.
……………………………
Но не орел, не лев, не львица
Собой украсили наш герб,
А золотой венок пшеницы,
Могучий молот, острый серп.
Мы не грозим другим народам,
Но бережем просторный дом,
Где место есть под небосводом
Всему, живущему трудом.
Не будет недругом расколот
Союз народов никогда.
Неразделимы серп и молот,
Земля, и колос, и звезда!..
ъК большому сожалению, пророчество Самуила Яковлевича не сбылось. Распад Союза ССР завершился тайным подписанием Беловежских соглашений и Алма-Атинской декларации 8 и 21 декабря 1991 года. Президент М. Горбачев, вопреки итогам референдума народов страны – сохранить Союз (более 78% — ред.), сложил свои полномочия 25 декабря, а 26 декабря Совет Республиканского Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР.
Мэтр. Переводчик. Литературный критик.
За все время своей литературной деятельности, которая продолжалась более 50 лет, Самуил Яковлевич в совершенстве освоил все жанры – прозы, поэзии, драматургии, журналистики.
В 1960 году он публикует автобиографическую повесть «В начале жизни»; в следующем – «Воспитание словом» (сборник статей и заметки о поэтическом мастерстве). В 1962 году вышел из печати сборник «Избранная лирика», куда кроме «взрослой» лирики, вошли и стихотворные фельетоны. В следующем году был издан цикл «Лирические эпиграммы».
Но любимым занятием Маршака, когда отдыхала душа, были переводы песен, сонетов и баллад иностранных авторов; список, кому посчастливилось, был огромен: Вильям Шекспир, Роберт Бёрнс, Вильям Блейк, Джон Китс, Джозеф Редьярд Киплинг, Эдуард Лир, Алан Александр Милн, Джейн Остен, а также поэты Англии, Чехии, Италии, Шотландии и других стран. Переводил он также украинских, белорусских, литовских, армянских поэтов, и все это на высочайшем уровне, что справедливо можно отнести к «классике».
Вот к примеру, любимый им Шекспир:
*** Я перевел Шекспировы сонеты.
Пускай поэт, покинув старый дом,
Заговорит на языке другом,
В другие дни, в другом краю планеты.
Соратником его мы признаем,
Защитником свободы, правды, мира.
Недаром имя славное Шекспира
По-русски значит: «потрясай копьем!»
Три сотни раз и тридцать раз и три
Со дня его кончины очертила
Земля урочный путь вокруг светила.
Свергались троны, падали цари…
А гордый стих и в скромном переводе
Служил и служит правде и свободе…
А вот это – Роберт Бёрнс:
*** Пробираясь до калитки
Полем вдоль межи,
Дженни вымокла до нитки
Вечером во ржи.
Очень холодно девчонке,
Бьет девчонку дрожь:
Замочила все юбчонки,
Идя через рожь.
Если кто-то звал кого-то
Сквозь густую рожь
И кого-то обнял кто-то,
Что с него возьмешь!
И какая вам забота,
Если у межи
Целовался с кем-то кто-то
Вечером во ржи!..
Кстати, за переводы Роберта Бёрнса Маршак в 1960 году был удостоен звания почетного президента Всемирной федерации Роберта Бёрнса в Шотландии.
Переводил Маршак и стихи Мао Цзэдуна, оказывается, «великий кормчий» был поэтически одарен, но был ли это «высочайший» заказ из Кремля, или инициатива самого Маршака, неизвестно, как нет сведений и о том, знал ли Самуил Яковлевич китайский, или пользовался подстрочником, установить не удалось.
Как уже упоминалось, Маршак очень активно, часто вопреки собственной безопасности, вступался за тех писателей, у кого возникали сложности с властью, запрещающих к печати их произведения. В частности, в 1962 году он написал письмо А.Т. Твардовскому, главному редактору ж. «Новый мир», где ратовал за публикацию А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Его заступничество имело положительный результат: повесть была опубликована, правда с некоторыми купюрами. На этом Самуил Яковлевич не успокоился, написал рецензию «Об одном дне Ивана Денисовича», назвав ее «правдивая повесть», которая была опубликована в газете «Правда».
Последние годы жизни.
I.
Овдовев, Самуил Яковлевич, очень страдал, о чем можно судить по тому количеству стихов, которые он посвятил своей любимой Софьюшке, это были воспоминания о их счастливых днях, и сейчас, читая его стихи о близкой смерти, о надежде поскорее свидеться с единственной своей любовью, понимаешь, что лишь грех самоубийства удерживал его на этом свете.
***
Года четыре был я бессмертен,
Года четыре был я беспечен,
Ибо не знал я о будущей смерти,
Ибо не знал я, что век мой не вечен.
Вы, что умеете жить настоящим,
В смерть, как бессмертные дети, не верьте.
Миг этот будет всегда предстоящим –
Даже за час, за мгновенье до смерти.
Когда отмечали 75-летие Маршака, в ответ на поздравление СП РСФСР, он, как всегда, поблагодарил с присущим ему сарказмом: «Достоин чести юбиляр, Но, к сожаленью, слишком стар. Едва сидит он в кресле жестком. Он смог гораздо веселей
Авансом справить юбилей, Покуда был еще подростком».
…Скончался С.Я. Маршак на 77-м году жизни 4 июля 1964 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Он оставил завещание: «Пусть на моем напишут пьедестале: Грешил он много, но его читали!».
Семья, дети, их судьба.
Как уже ранее упоминалось, первенец – девочка, родилась в Англии, а в 1915 году скончалась от ожогов, опрокинув на себя самовар с кипятком.
Сын Иммануэль родился в 1917 году, родители, пережившие трагедию, не оставляли малыша ни на секунду, и снова едва не потеряли ребенка, поскольку тот заразился скарлатиной, которая в то время приняла характер эпидемии. Были приглашены лучшие врачи, молитвы ли помогли, или все-таки организм справился, к счастью, мальчик выздоровел.
В 1925 году появился на свет еще один сын, родители назвали его в честь дедушки – Яковом. Но отец звал его ласково «Лялик». Из всех своих командировок Маршак посылал трехлетнему малышу нежные письма, рассказывая обо всем, что видел во время поездок, и признавался в безграничной к нему любви.
В начале 1946 года, когда страна радовалась Победе над фашизмом, случилось новое несчастье: умер от туберкулеза Яша, было ему всего 20 с небольшим лет. Он ничего еще не успел сделать в этой земной жизни, – утрата для родителей была невосполнимой:
Вся жизнь твоя прошла обратным ходом,
И я бегу по стершимся следам
Туннелями под бесконечным сводом
Ко всех тебя возившим поездам.
И пробежав последнюю дорогу,
Где с двух сторон летят пески степей,
Я неизменно прихожу к порогу
Отныне вечной комнаты твоей.
Здесь ты лежишь в своей одежде новой,
Как в тот печальный вечер именин,
В свою дорогу дальнюю готовый
Прекрасный юноша, мой младший сын.
Утрата младшего сына подкосила окончательно Софию Михайловну, оправиться от этого удара она так и не смогла, тяжело заболела, что и привело ее к преждевременной смерти…
Таким образом, Иммануэль, единственный ребенок Маршаков, которому удалось обрести профессию и стать впоследствии не менее знаменитым, чем отец. В 19 лет он получил диплом о высшем образовании, а также сделал карьеру на поприще физики. В годы войны он принимал активное участие в создании военной техники. Благодаря Иммануэлю Самуиловичу в стране появился Научно-исследовательский институт и родилась новая научная отрасль – физика электрического разряда в газах.
Передалась Иммануэлю и литературные способности отца, а точнее – дар переводчика. В частности, он перевел впервые на русский язык романы Джейн Остен «Гордость и Предубеждение» и «Нортенгенское аббатство».
Благодаря ему появились у С..Я. Маршака и внуки:
Алексей Иммануилович Сперанский-Маршак (с 1989 года живет в Израиле);
Яков Иммануилович Маршак, врач-нарколог, создатель и первый руководитель (до 2008 года) «Клиники Маршаков»;
Александр Иммануилович Маршак, детский писатель.
ПАМЯТЬ
Советская власть очень ценила творчество детского писателя Самуила Маршака и весьма щедро его благодарила:
– Сталинская премия 2-ой степени (1942) – за стихотворные тексты к плакатам и карикатурам;
– Сталинская премия 2-ой степени (1946) – за пьесу «12 месяцев»;
– Сталинская премия 2-ой степени (1949) – за переводы сонетов У. Шекспира;
– Сталинская премия 1-ой степени (1951) – за сборник «Стихи для детей»;
– Ленинская премия (1963) за книгу «Избранная лирика», а также книги для детей «Тихая сказка», «Большой карман», «Приключения в дороге», «Угомон», «От одного до десяти», «Вакса-клякса», «Кто колечко найдет», «Веселое путешествие от А до Я»;
– Два ордена В.И. Ленина (1939 и 1957);
– Орден Великой Отечественной войны 1-ой степени (1945);
– Орден Трудового Красного Знамени (1947).
В честь Самуила Яковлевича Маршака названы:
– Улицы: в Москве (поселение Внуковское), Петрозаводске, Воронеже, Чебоксарах, Киеве, Донецке, Краматорске, Ялте;
– Проспекты: в Санкт-Петербурге, Ялте, Краснодаре, Воронеже, Петрозаводске, Острогожске;
– борт VP-BJY «Аэропорт-Российские авиалинии модели Airbus A320-214»;
– в Московским метрополитене, в честь 130-летия со дня рождения Маршака запустили тематический поезд «Мой Маршак»;
– в Москве, на Лялиной площади, в 2022 году открыт памятник писателя Маршака.
В честь памяти Самуила Яковлевича Маршака проводятся:
– в Воронеже 2012 год был объявлен «Годом Маршака», а также в 2015 году установлен памятник у дома №72 по улице К. Маркса, где жил писатель; в том же году прошел Детский театральный фестиваль «Маршак»;
– с 2015 года ежегодно проводятся «Маршаковские чтения»: в июне 2015-го в Москве, в мае 2016 в Иерусалиме, где присутствовал губернатор Воронежской области Алексей Гордеев, а также: президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер, поэт Игорь Губерман, театральный режиссер Иосиф Рейхельгауз, министр абсорбции Израиля Зеэв Элькин, экс-глава израильского МИДа, глава партии «Наш дом Израиль»; депутат кнессета Ксения Светлова, главный редактор «Иерусалимского журнала», телеведущий поэт Игорь Бяльский и др.;
– один из выпусков телепередачи «Будильник» был посвящен произведениям С. Маршака: инсценировки из сказки «12 месяцев», стихотворений «Багаж», «Почта» и «Мистер-Твистер».
Сняты по произведениям С.Я. Маршака мультфильмы:
«Почта» (1929, 1964), «Кошкин дом» (1938,1958,1982), «Теремок» (1945), «Про козла» (1960), «12 месяцев» (1956,1980), «Мистер-Твистер» (1963), «Вот какой рассеянный» (1975), «Чудеса в решете» (1978), «Сказка о глупом мышонке» (1981), «Старуха, дверь закрой!» (1982), «Королевский бутерброд» (1985), «Верь-не-верь» (1987) и другие.
– Сочинения в 4-х томах (1958-1960), тираж 300 тыс. экз.; том I – стихи, сказки, песни; том II – лирика, повести в стихах, сатира, пьесы; том II – Избранные переводы; том IV – Статьи, заметки о материнстве, воспоминания, новые стихи и переводы;
– Собрание сочинений в 8 томах (Москва, 1968-1972);
– «В начале жизни, страницы воспоминаний» (для старшего возраста) – изд. «Детгиз», 1962 год.
***
…В заключение хочется привести стихотворение С.Я. Маршака, которое, на мой взгляд, звучит очень своевременно:
*** Цените слух, цените зренье,
Любите зелень, синеву –
Все, что дано вам во владенье
Двумя словами: «Я живу».
Любите жизнь, покуда живы.
Меж ней и смертью только миг.
А там не будет ни крапивы,
Ни роз, ни пепельниц, ни книг.
И солнце даже не заметит,
Что в глубине каких-то глаз
На этой маленькой планете
Навеки свет его погас.