Сегодня тема революционного террора времен Александра II дня многих остается в тени последовавших потрясений начала XX века. Между тем, последние годы царствования царя-освободителя были эпохой, когда Россия впервые столкнулась с терроризмом, и эта эпоха многое предопределила.
Хромолитография Ф. Морозова «Убийство Александра II». Источник: rosimperija.info
В своей монографии Юлия Сафронова не рассказывает историю народовольцев и жандармов – она занята поиском образа русского общества в зеркале трагических событий последних лет царствования Александра II. Автор предпринимает попытку взглянуть на революционный терроризм как на форму диалога между обществом и государством. Эта попытка тем актуальнее сегодня – во время, когда пространство для диалога власти и общества стремительно сужается.
«Русская планета» с разрешения издательства «Новое литературное обозрение» публикует фрагмент книги Юлии Сафроновой «Русское общество в зеркале революционного террора. 1879–1881 годы», посвященное отношению либеральной журналистики к революционному террору.
Публицисты либеральных изданий очень остро ставили вопрос о разобщенности русской печати и об отличии своего положения от положения «консервативных» собратьев по перу. Либеральная печать представляла свое мнение читателям одновременно с позиций силы и слабости. С одной стороны, ее представители постоянно подчеркивали свою «угнетенность»: их «травят» с криком «вяжи либералов, они — потворщики злоумышлений», «объявляют виновниками преступления»; «наиболее честная, здравомыслящая и либеральная часть русской печати говорит намеками и полунамеками, когда требуется особенно ясная и вразумительная речь». С другой стороны, именно либеральная печать говорила от имени «всего общества», основываясь на убеждении, что «если в чем-нибудь еще возможно найти в русском обществе сколько-нибудь согласное большинство, то скорее всего — в направлении политическом. Мы — почти все — либералы». Свое «угнетенное» состояние журналисты-либералы соотносили с таким же положением общества, пребывающего в состоянии «бездействия, бессилия и изнеможения».
Положение изданий либерального толка в течение 1879–1881 годов претерпело ряд серьезных изменений. После покушения на Московско-Курской железной дороге немногочисленные органы печати этого направления вели себя исключительно осторожно вследствие произошедшей накануне приостановки газеты «Голос». Ситуация стала меняться уже в декабре 1879 года, когда «Голос» был возобновлен. В течение 1880 года либеральный лагерь пополнился газетами «Страна» Л.А. Полонского и «Земство» Ю.В. Скалона, а с 1 января 1881 года добавилась газета «Порядок» М.М. Стасюлевича. С приходом к власти М.Т. Лорис-Меликова либералы почувствовали относительную свободу, в то время как их идейные противники отступили в тень.
…Общим местом в публицистике 1879–1881 годов стала оценка состояния общества как «нездорового» («чувствуется в нем вялость, тоска и неохота. Нет бодрящего духа, энергии и соответствующей для борьбы почвы»), «апатичного», «пассивного». В январе 1880 года Сергей Атава, возражая против «шаблонного» обвинения общества в апатии, призывал критиков посмотреть, когда общество было пассивным, а когда — «возбужденным, энергичным, живым» (во время Русско-турецкой войны, при обсуждении проблемы «классического» образования и т.д.). С точки зрения либеральных публицистов, «апатичность» не была собственной чертой русского общества, напротив, последнее было «доведено» до этого состояния. Возможность откровенно высказаться о причинах, вызвавших такое положение, появилась у либеральных изданий только с приходом к власти М.Т. Лорис-Меликова, однако намеки на них можно обнаружить и в статьях, вышедших до 14 февраля 1880 года.
Последовательность событий, которые привели к «болезни» общества, в изложении либеральных изданий выглядела следующим образом: «великие реформы» были прерваны польским восстанием и выстрелом Каракозова; меры «реакции» поставили общество в «пассивное положение»: «Ум и воля были парализованы. Общественный дух с каждым годом падал все ниже и ниже. Вялое, апатичное, а отчасти и безнравственное общество безучастно смотрело, как в его сердце растет страшный враг».
Виновниками всех бед объявлялись бюрократия, правительство, но никогда лично Александр II, который представлялся заложником бюрократической системы, искажавшей самые благие его намерения. Не последнее место среди обвиняемых занимали журналисты-«охранители» во главе с М.Н. Катковым, которые своими нападками на реформы, либерализм и интеллигенцию способствовали возникновению и упрочению «белого террора».
Появление революционного движения, а затем и террора, которые описывались как «симптомы болезни» общества, также связывалось с правительственной политикой. Наиболее отчетливо эта позиция была выражена в статьях газеты «Молва»: среда, из которой возникают преступники, есть порождение «излишней подозрительности» правительства и тех мер строгости, которые оно принимало. Та же точка зрения была высказана в журнале «Отечественные записки»: «Под влиянием карательных мер революционное движение приняло характер массового, стихийного, подражательного».
В либеральных кругах бытовало убеждение, что рост «крамолы» и возникновение террора напрямую связаны с пороками школьной и университетской систем. В ноябре 1879 года В.И. Модестов под псевдонимом Педагог опубликовал в «Голосе» статью «К школьному вопросу», в которой писал, что «крамольниками» обыкновенно становятся «юноши-гимназисты и семинаристы, уловленные в сети, в виде увлеченных полусознательных жертв, а еще более исключенные из заведений и потерявшие надежду на карьеру и успех в жизни». В первой после возобновления издания передовой также указывалось, что революционные идеи «воспринимаются юношами, никогда не слушавшими или недослушавшими лекций и лишенными возможности окончить среднее образование».
Портрет М. Т. Лорис-Меликова, Иван Айвазовский. Источник: пресс-служба Государственного литературного музея
…Правительство, обращаясь к обществу с призывами о поддержке в борьбе с террором, само провоцировало полемику о том, в каком виде может выразиться искомая помощь. К марту 1881 года, по признанию газеты «Русские ведомости», «стало уже ходячей истиной, повторяемой чуть не малым ребенком», что борьба с «крамолой» возможна только при содействии общества.
…Осторожно, но вместе с тем очень настойчиво журналисты советовали «справиться у самого общества», чего оно желает. После покушения 19 ноября 1879 года в журнале «Отечественные записки» правительству рекомендовалось воспользоваться помощью земств и органов городского самоуправления, представители которых способны — «в пределах своего района» — разъяснить «все наболевшие вопросы».
Взрыв в Зимнем дворце сделал предложения либеральной печати еще более определенными: дворянские корпорации в силу имеющегося у них права и земства, в виде исключения, могут дать «указания» обо всех «недугах» страны, порождающих «крамолу». Правительству, в свою очередь, следует воспользоваться этими советами «по своему усмотрению». Более ясно высказался В.А. Полетика: «…нужно усилить влияние и компетентность гласного суда и его органов, воскресить и укрепить земства, щедрою рукою разбросать миллионы на элементарное образование, [...] открыть арену для плодотворной, твердо-прогрессивной общественной работы». Разумеется, подобные осторожные высказывания не составляли всю либеральную программу. Цензурные ограничения до какого-то момента не позволяли представителям либеральных течений писать более определенно.
Если мнение о способах борьбы с террором высказывалось осторожно, то критика аналогичных предложений идейных противников либералов была яростной и очень жесткой. По поводу призыва М.Н. Каткова ввести диктатуру газета «Страна» вспоминала Аракчеева, указывая, что история «никогда не ставит его эпохи в пример будущим векам». В «Молве» эта идея критиковалась более детально, но вывод был тот же: появление «воистину экстраординарного чиновника» никого не спасет.
Назначение М.Т. Лорис-Меликова на пост, вызывавший такие возражения, было встречено тем не менее рядом панегирических статей. Журналисты убеждали читателей: раз общественному мнению теперь дано удовлетворение, то не только сама «крамола» будет подавлена, но и «почва, плодившая эти преступления и самих преступников, перестанет возделываться и удобряться». Изменилось и содержание статей: если до обращения «диктатора» либеральные журналисты предлагали проекты реформ, то после 14 февраля 1880 года они в основном давали комментарии к тем мерам, которые принимались Главным Начальником. Отмечая радикальную «перемену системы», состоящую в призыве общества к содействию власти, фельетонист «Голоса» высказывал надежду, что теперь «улавливать будет некого»: даже революционеры «помалкивают», когда правительство идет по «пути дальнейшего мирного преуспеяния». Символом эпохи стало упразднение 6 августа 1880 года III отделения, расцененное как доказательство того, что «возобладала вновь прежняя, светлая, плодоносная мысль доверия русского Монарха к русскому обществу». 10 августа А.Д. Градовский в передовой «Современное положение» провозгласил лозунг: «Дело правительства — наше дело».
Хотя к концу 1880 года вера либерального лагеря в М.Т. Лорис-Меликова сменилась разочарованием, новогодние статьи либеральных газет были преисполнены надежд: «…восьмой десяток нынешнего столетия будет принадлежать к светлейшим эпохам нашего развития». Только в газете «Страна» Л.А. Полонский, констатировав воцарившееся спокойствие, замечал: «…полное умиротворение может наступить лишь тогда, когда налицо будет ясная, определенная программа, начертанная хотя бы не представителями общества, но все же согласно с истинными нуждами и желаниями всего народа».
В свете этого новогоднего оптимизма убийство императора действительно стало потрясением. Сразу после цареубийства была предпринята попытка либеральных кругов открыто выступить со своими программными требованиями. В газете «Порядок» был дан совет новому государю — обратиться к «излюбленным людям». Ссылаясь на «чрезвычайные обстоятельства», газета «Страна» требовала «уменьшить ответственность главы государства», с тем, чтобы оградить его впредь от покушений. «Надо, чтобы основные черты внутриполитических мер внушались представителями русской земли», — писал И.Н. Харламов. 4 марта последнее предложение было поддержано в газете «Голос»: необходимо «установление таких органов общегосударственной жизни, перед которыми исполнители ответственны». За эти статьи газетам «Страна» и «Голос» были вынесены предупреждения М.Т. Лорис-Меликовым. Других попыток открыто заявить о своих требованиях в печати русские либералы не предпринимали.
Сафронова Ю. Русское общество в зеркале революционного террора. 1879–1881 годы. — М.: Новое литературное обозрение, 2014.
Сергей Простаков