Вячеслав Алексеевич был прост и приветлив и диалог с публикой начал просто и хорошо:
– Товарищи дорогие, спасибо, что пришли! Да, я пишу все. Все, кроме стихов и доносов. А в последние годы – короткие рассказы, на одну-две странички, я их называю анекдотами.
И сразу предложил вниманию собравшихся пять свеженьких анекдотов. Эксклюзив, товарищи читатели!
– №45, про то, как «На 169-м километре Ново-Рижского шоссе глава администрации одного из городков Тверской области Петухов сбил на своем «порше» молодую лосиху величиной со слона…».
№46, про то, как внучатый племянник знаменитой эсерки Марии Спиридоновой лежит в советской больнице №… ну и так далее.
В общем, все строго по Пушкину:
«И ухвативши за полу,
Душу трагедией в углу».
Впрочем, кому бы обижаться – сами послушать пришли.
Но несмешно и даже неинтересно, приемы – все на поверхности, текст – средний уровень газетной информашки. Если бы такое попытался пропихнуть в печать неоперившийся автор, ему бы по-доброму посоветовали сменить специальность и пойти лучше в менеджеры. Но писателю маститому, «с именем», можно многое.
Храбро выдержав «эксклюзив», публика решительно «переводит стрелки» – на судьбы страны, русской литературы и интеллигенции. А зачем еще нужен «живой» писатель, как не для того, чтобы отвечать на вечные вопросы?
Итак, что сказал писатель о…
– Вся национальная культура ушла в политику!
– Толстой – велик и светел. Достоевский – велик и затхл. К собранию великих, которых называют обычно, я бы от себя еще добавил Лескова и Пришвина.
– Кого из современных писателей вы бы назвали?
– Кого? Битова, но он уже не пишет. Маканина, пожалуй, умом он настоящий писатель, но пишет бревном.
(Правда, Битов и Маканин были новыми писателями лет двадцать как, но… как говорится в настоящем, неавторском анекдоте «чукча не читатель, чукча писатель!».
И быть в курсе новинок собратьев по перу ему совершенно не пристало, даже как бы и не по чину).
– Почему сегодня нет гениальных писателей?
– Проблема русской литературы – отнюдь не писатели. Читателя нет, читатель вымер нынче, как стеллерова корова.
– Нет, вы не правы, читатель есть, мы, библиотекари, это видим. Но нарушена обратная связь между писателями и читателями. Человеку по-прежнему нужно слово, оно просто должно быть выстрадано и сказано!
– Насчет слова – мне порой думается, зачем вообще стараться, когда все давно сказано и написано. И на все три вопроса российской жизни ответы давно дадены.
«Кто виноват?» – А все мы.
«Что делать?» – Сухари сушить.
«И…что?» – А ничего.
– У вас есть «Рассуждения о писателях». А где же о Некрасове?
– Я ведь не о всех пишу. А Некрасов – пожалуй, он мог бы меня зацепить темой «смерти по заслугам». Мало найдешь в русской литературе таких смертей, которой он окончил. Но я Некрасова люблю и высоко его ценю, я ведь, несмотря на свою странную фамилию, глубоко русский человек.
– Правда ли, что в обществе наблюдается падение, уменьшение творческой активности?
– Да, идет расцвет деволюции (этот термин я выдумал сам) от Достоевского к макаке.
Этот декаданс развивается и скоро войдет в апогей. Прежде богаче меня были только рубщики мяса на Привозе, а сегодня я гол, как сокол! Резкое падение театра, небывалое падение русского кинематографа… А ведь в самые страшные времена какой был взлет! При Советской власти! Словом, я вывел формулу: чем страшнее жизнь, тем прекраснее песни.
– А вы сами помимо анекдотов пишете что-то интересное?
– Недавно в журнале «Октябрь» я навел жестокую критику на Александра Сергеевича. «Евгения Онегина» попросту разбомбил! А также «Мастера и Маргариту» и «Доктора Живаго» просто-таки с грязью смешал!
– Что вы думаете насчет отношений писателя и власти?
– Может, кому-то из писателей и есть что сказать власти. А меня интересуют только литература и моя жена.
Оксана ЯКУБОВИЧ
Юность-Ярославль