Вячеслав Пьецух и судьбы русской литературы

Автор нашумевшего в перестройку романа «Новая московская философия», лауреат Новой Пушкинской премии 2006 года, писатель Вячеслав Пьецух принял участие в областной книжной ярмарке.

Признаем честно, в плане большой литературы Ярославль скорее провинция. Даже в лучшие времена талантов выше Трефолева наша земля не рожала, Некрасов – единственное исключение, но то ведь когда было. Есть еще Кузмин и Петровых, так они, если по правде, скорее питерские поэты, чем местные. Словом, пообщаться с настоящим писателем общероссийского «разлива» для жителей нашего города – великое счастье и даже, можно сказать, удача. Даже если дни всенародной популярности этого творца уже позади, интеллигентная молодежь давно читает Мураками, а все прочие – Дарью Донцову, все равно интересно. Поэтому на встречу с Вячеславом Пьецухом, чьи книги были популярны в 80–90-х годах прошлого века в среде демократической интеллигенции, в Некрасовскую библиотеку собралось довольно много (по ярославским масштабам) народу.

Вячеслав Алексеевич был прост и приветлив и диалог с публикой начал просто и хорошо:

– Товарищи дорогие, спасибо, что пришли! Да, я пишу все. Все, кроме стихов и доносов. А в последние годы – короткие рассказы, на одну-две странички, я их называю анекдотами.

И сразу предложил вниманию собравшихся пять свеженьких анекдотов. Эксклюзив, товарищи читатели!

– №45, про то, как «На 169-м километре Ново-Рижского шоссе глава администрации одного из городков Тверской области Петухов сбил на своем «порше» молодую лосиху величиной со слона…».

№46, про то, как внучатый племянник знаменитой эсерки Марии Спиридоновой лежит в советской больнице №… ну и так далее.

В общем, все строго по Пушкину:

«И ухвативши за полу,
Душу трагедией в углу».
Впрочем, кому бы обижаться – сами послушать пришли.

Но несмешно и даже неинтересно, приемы – все на поверхности, текст – средний уровень газетной информашки. Если бы такое попытался пропихнуть в печать неоперившийся автор, ему бы по-доброму посоветовали сменить специальность и пойти лучше в менеджеры. Но писателю маститому, «с именем», можно многое.

Храбро выдержав «эксклюзив», публика решительно «переводит стрелки» – на судьбы страны, русской литературы и интеллигенции. А зачем еще нужен «живой» писатель, как не для того, чтобы отвечать на вечные вопросы?

Итак, что сказал писатель о…

– Вся национальная культура ушла в политику!

– Толстой – велик и светел. Достоевский – велик и затхл. К собранию великих, которых называют обычно, я бы от себя еще добавил Лескова и Пришвина.

– Кого из современных писателей вы бы назвали?

– Кого? Битова, но он уже не пишет. Маканина, пожалуй, умом он настоящий писатель, но пишет бревном.

(Правда, Битов и Маканин были новыми писателями лет двадцать как, но… как говорится в настоящем, неавторском анекдоте «чукча не читатель, чукча писатель!».

И быть в курсе новинок собратьев по перу ему совершенно не пристало, даже как бы и не по чину).

– Почему сегодня нет гениальных писателей?

– Проблема русской литературы – отнюдь не писатели. Читателя нет, читатель вымер нынче, как стеллерова корова.

– Нет, вы не правы, читатель есть, мы, библиотекари, это видим. Но нарушена обратная связь между писателями и читателями. Человеку по-прежнему нужно слово, оно просто должно быть выстрадано и сказано!

– Насчет слова – мне порой думается, зачем вообще стараться, когда все давно сказано и написано. И на все три вопроса российской жизни ответы давно дадены.

«Кто виноват?» – А все мы.

«Что делать?» – Сухари сушить.

«И…что?» – А ничего.

– У вас есть «Рассуждения о писателях». А где же о Некрасове?

– Я ведь не о всех пишу. А Некрасов – пожалуй, он мог бы меня зацепить темой «смерти по заслугам». Мало найдешь в русской литературе таких смертей, которой он окончил. Но я Некрасова люблю и высоко его ценю, я ведь, несмотря на свою странную фамилию, глубоко русский человек.

– Правда ли, что в обществе наблюдается падение, уменьшение творческой активности?

– Да, идет расцвет деволюции (этот термин я выдумал сам) от Достоевского к макаке.
Этот декаданс развивается и скоро войдет в апогей. Прежде богаче меня были только рубщики мяса на Привозе, а сегодня я гол, как сокол! Резкое падение театра, небывалое падение русского кинематографа… А ведь в самые страшные времена какой был взлет! При Советской власти! Словом, я вывел формулу: чем страшнее жизнь, тем прекраснее песни.

– А вы сами помимо анекдотов пишете что-то интересное?

– Недавно в журнале «Октябрь» я навел жестокую критику на Александра Сергеевича. «Евгения Онегина» попросту разбомбил! А также «Мастера и Маргариту» и «Доктора Живаго» просто-таки с грязью смешал!

– Что вы думаете насчет отношений писателя и власти?

– Может, кому-то из писателей и есть что сказать власти. А меня интересуют только литература и моя жена.

Оксана ЯКУБОВИЧ

Юность-Ярославль

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе