Иван Уфимцев: «Я вдруг решил, что с такой физиономией, как у меня, в кино делать нечего»
...Драма «Дневные звезды» (1966); кадры в зоопарке, где Ольга Берггольц (Алла Демидова) прогуливается с отцом (Андрей Попов). «Интересно, как его зовут?» − не обращаясь к кому-то конкретно, спрашивает Берггольц, поразившись огромным ушам и непропорционально маленькому хвосту слона. «Их зовут Бетти. Они − дама», − чуть растягивая слова и не без пиетета к своей слонихе отвечает присматривающий за ней работник, в котором, правда, не сразу, узнаешь Ивана Уфимцева. Кепка, кажущаяся непомерно большой из-за общей худобы; галстук, форменный черный халат − в правый карман Бетти опускает брошенную ей посетителями монетку, а из левого взамен получает морковку…
Помните раненого с забинтованными кистями в бане, «поучающего» молодого бойца: «В этой жизни умереть нетрудно, таз достать значительно трудней!» («Звездопад», 1981)?
Или коллекционера Кипчака с репутацией «существа добропорядочного» («Дело № 14. «Подпасок с огурцом», 1979)?
Или незадачливого любвеобильного художника в «серьезной кинокомедии» «Влюблен по собственному желанию» (1982), соблазнявшего умненькую, сердечную, но махнувшую на себя рукой библиотекаря Веру Силкову (Евгения Глушенко), и его «изящные» комплименты («Вы не ширпотреб, Вы - индпошив!»)? Озвучивал эту роль Георгий Вицин. Или слепца Людвига Шпара в трагифарсе «Визит дамы» (1989)? Или одного из профессоров, участвовавших в консилиуме по поводу «неизбежной» операции наркомвоенморпу («Повесть непогашенной луны», 1990)? Но, пожалуй, самой эффектным стал созданный им образ графа Суворова в рекламном ролике банка «Империал». «Так ведь пост, матушка! − объяснял он Екатерине Великой. − До первой звезды нельзя! Ждем-с!» Предлагаем вниманию читателей отрывки из беседы с Иваном Уфимцевым, которая состоялась в Москве 24 сентября 1998 года.
«Почему-то мне всегда везло»
– Каким был в детстве и юности? Таким же тощим, как сейчас. Рос обычным пацаном - двор, компания. А еще лет с пяти – вынь да положь мне театр! Кто в детстве мечтает стать режиссером? Тем более театроведом? Конечно, как и все в этом возрасте, − только артистом!
Во время войны работал на разных заводах Свердловска. В этом городе я родился. Потом меня приняли в школу актера, открывшуюся в начале 1944 года при Свердловской киностудии, − наверное, тощих у них было мало… Окончил. И тут вдруг решил, что обманулся в своих ожиданиях: с такой физиономией, как у меня, в кино делать нечего. Поскольку сам это сообразил, я был к тому же, пожалуй, и очень умным…
Тогда же, в 1948 году, в Свердловске возобновили выпуск областной комсомольской газеты «На смену!», и меня взяли корреспондентом. Года полтора проснимал-прописал − журналистика не увлекла. Убедился: без театра жить не могу. Поехал в Москву, в ГИТИС. Опять же − по каким причинам, не знаю − меня зачислили в студенты на режиссерский факультет. Затем пригласили в аспирантуру. Я долго не отпирался. Почему-то мне всегда везло. Преподавал − и еще когда учился на киностудии студентам младших курсов, и в ГИТИСе, и во ВГИКе. Ставил спектакли вРусском драматическом театре в Минске, в Государственном академическом театре драмы им. Федора Волкова в Ярославле и, наконец, в Центральном детском театре в Москве.
Вопрос без ответа
Как-то летом в Центральном детском театре раздался звонок. «Иван Васильевич?» −
«Я вас слушаю». − «Не хотели бы вы снять картину на «Союзмультфильме»?» Я оторопел. Это все равно, как если бы человеку, никогда не державшему в руках виолончель, предложили на ней сыграть. Но, очевидно, от растерянности согласился: «Почему бы и не попробовать?»
Первый фильм «Вот какие чудеса…» − для взрослых − вышел комом. Меня чуть не выгнали со студии. А второй, «Чьи в лесу шишки?», тоже кукольный, но для малышей, который сделал с Михаилом Каменецким (до 1970 года мы с ним работали в содружестве), на I международном фестивале анимационных фильмов в Мамайе (Румыния) в 1966 году неожиданно получил приз «Серебряный пеликан» за лучший детский фильм, и меня решили оставить. Так я там прижился. Сделал немало картин. Но, если бы сегодня кто-нибудь серьезно спросил у меня: «Как делаются мультфильмы?», я бы ничего не смог ответить. Правда, не знаю…
«Мне по душе кукольный фильм»
Не совсем верно, что я избегал рисованных фильмов. У меня можно найти и их. Это короткометражки. Но делать их не люблю, и вот почему. Согласен: в сравнении с кукольным фильмом рисованный мобильнее, подвижнее, чище, изящнее, больше поддается метафоре, чудесам, трансформации, без чего немыслима мультипликация. И сам покупал бы билет в кино только на рисованный! Но в его производстве есть, если изъясняться примитивно, такая технологическая штука: придумал − нарисовали. Поправки, коррективы в процессе работы допустимы лишь минимальные, либо надо менять все… Вот и остается локти кусать от досады, что что-то упустил, − поезд ушел. Ведь если ты хоть немножко художник, то, естественно, часто недоволен тем, что сделал вчера…
Мне по душе кукольный фильм. Он дает больший простор для импровизации, а для меня это самое дорогое в творчестве. Причем импровизировать можно каждый день. Кроме того, в кукле есть какое-то отдаленное подобие живого существа. И конечно же, мне доставляет невероятное удовольствие работа с актерами.
Кстати, для Михаила Козакова дебют на «Союзмультфильме» состоялся почти случайно. Он просто зашел ко мне домой. Увидев эскизы нового мультфильма, предложил в нем что-нибудь сыграть. «Вот есть Слоненок!» − «Ну что я там буду делать?» − недоверчиво прогнусавил мне в ответ… И тут же был утвержден на роль!
Процесс создания кукольного фильма − более трудоемкий, кропотливый, занимает больше времени. Причем с десятиминуткой надо было уложиться в отпущенный срок − семь месяцев.
Какой фильм самый удачный? Пожалуй, один из последних − «Деревенский водевиль». А еще после долгих уговоров стал держать за приличный «38 попугаев». Кстати, многие в один голос отговаривали меня от затеи делать этот фильм… В итоге «38 попугаев» стали ездить по фестивалям, завоевывать какие-то призы.
Почему серий только десять? Не исключено, что дальнейшая работа превратилась бы в халтуру…
Вообще, за исключением, может быть, двух-трех фильмов, все остальные, что я сделал, гроша ломаного не стоят.
Цезура и сломанные копья
Были ли проблемы с выпуском какого-нибудь фильма? О, и не однажды! Это сейчас говори что хочешь, делай что хочешь... А тогда нас держали в узде. До выпуска фильм должен был пройти по меньшей мере шесть инстанций. Последняя − Госкино.
Как-то вызывают туда меня и редактора.
«У вас фильм маленький, одночастный. И мысль должна быть маленькая». Пришлось что-то резать…
В серии «Куда идет Слоненок» цензоры не обошли такой эпизод:
« − Ты куда идешь? − спросила Слоненка Мартышка.
– Не знаю, − сказал Слоненок.
– Вот! Пожалуйста! − воскликнул Попугай.
– Он идет, а куда идет − не знает. А почему?
– Почему? − подхватила Мартышка.
– Ну, вы же сами сказали: иди. Я и пошел!
– вздохнул Слоненок.
– А куда он пошел? Есть ли у него цель? − воскликнул Попугай.
– Нет! − уверенно ответил Слоненок. − Ее у меня нет. Хобот есть. И уши. И еще хвост…
– Я не про то! − сказал Попугай. − Когда Слоненок идет, он должен знать, что у него впереди!
– А я знаю, – сказал Слоненок.
– Что?
– Хобот».
Боже мой, что тут было! Сколько негодования, сломанных копий!..
А фильм о Диогене по сценарию Лазаря Лагина, автора известного «Старика Хоттабыча», даже делать запретили. Категорически. Хороший взрослый юмористический сюжет пришелся им не по вкусу.
Письма
Конечно, дети писали. Письма приходили даже от взрослых зрителей. В основном, с одной и той же просьбой: сделать продолжение того или иного фильма.
Ум, сведенный в сердце
Вот фильм «38 попугаев». Возможно, сам ребенок пока не догадается, о чем главным образом тут идет речь. Но сидящие рядом с ним бабушка или дедушка подскажут:
«Милый, в жизни не все однозначно. Существуют не только метры и сантиметры, но и другие, отнюдь не менее важные и значимые единицы измерения». Или сказка «Привет Мартышке», ненавязчиво подталкивающая его задуматься, что стоит за привычным словом «привет». Ведь встречая родителей в дверях дома, эта кроха глядит им не в глаза, а в руки: что там? какую принесли игрушку? Помните, что говорит в этом фильме Удав Мартышке? «Мартышка, вот тебе еще мой привет!» − «Теперь у меня есть твой привет?» − «Есть!» − «Но я его не чувствую! Когда мне дают банан, я его чувствую! А твой привет − нет. Нигде!» − «Не может быть… У меня сегодня прекрасное настроение! Когда я передаю тебе привет, я делюсь с тобой хорошим настроением!»
С моей точки зрения − понимаю, меня можно заподозрить в старческом брюзжании, − в заграничных мультсериалах абсолютно отсутствует душа. Ее заменяют высокие технологии, какая-то одна простенькая мысль типа «Если будешь храбрым, победишь!» − не спорю, не бесполезная для ребенка. Но она так бессердечна, так выхолощена, в ней ничуть нет человечности! Российская мультипликация отличалась и, наверное, отличается от подобных лент тем, что в ней присутствует сердечность, искренность, душевная теплота. А какое искусство вне чувственной сферы?
Оставь герою сердце! Что же Он будет без него? Тиран…
– это Пушкин.
«Как хорошо иметь друзей.
Ты что-нибудь кому-нибудь подаришь
– тебе кто-нибудь что-нибудь подарит.
Красота!»
Стану называть имена своих друзей – попаду в неловкое положение. Это может прозвучать как бахвальство, или, мол, потерся около знаменитых. А то, что они именно такие и есть, ни у кого сомнений не вызывает: Георгий Данелия, Игорь Таланкин, Вячеслав Бровкин, Всеволод Ларионов, Михаил Козаков, Надежда Румянцева, Ролан Быков…
«Обожаю сниматься. Просто страсть как люблю!»
Граф Александр Васильевич Суворов − отнюдь не последняя на сегодня моя роль. Сыграл первого канцлера Российской империи, сподвижника Петра I Гавриилу Головкина в первом фильме «Завещание императора» из новой исторической приключенческой киноповести «Тайны дворцовых переворотов. Россия, век XVII-ый» Светланы Дружининой. Там я тоже кривлялся. Вообще, у меня около двадцати ролей в «большом» кино.
В каких еще фильмах? «Дневные звезды» и «Звездопад» Игоря Таланкина, «…Подпасок с огурцом» и «…Без ножа и кастета» из телесериала «Следствие ведут Знатоки» Вячеслава Бровкина, «Влюблен по собственному желанию» Сергея Микаэляна, «Визит дамы» и «Тень, или Может быть, все обойдется» Михаила Козакова, «Повесть непогашенной луны» Евгения Цымбала, «На полустанке» − это короткометражка Тамары Павлюченко по рассказу Юрия Казакова…
Обожаю сниматься. Просто страсть как люблю! Я без ума от этой киношной атмосферы, разговоров с актерами!.. Грим, костюмы, свет, хлопушка − восторг души! Так что мультипликация — это, наверное, самый длинный эпизод в моей жизни. Лишь эпизод…