В двух шагах от Дворца, за строительной решеткой раскинулось обширное серое поле с мешками и крюками – застывшая лава вулканической мечты о новом фестивальном центре. На ободранной ткани какие-то местные разоблачители кратко выписали сумму улетевших на ветер денег. Другой участок бывшей стройки тактично закамуфлирован цветной фанерой, и на залежах асбеста там и сям разбросали белые модернистские кресла: сиди – не хочу. Как и прошлые два года, подходя к пресс-боксам, рискуешь угодить ногой в затянутую драпировкой яму. Фестиваль пытается расстаться с прошлым, но и будущее пока явно не спешит ему навстречу. Вся обстановка неумолимо напоминает о том, что вольно или невольно стало ведущей темой Мостры: кризис.

Кризис всеобъемлющ, он касается всех сфер жизни. О кризисе в экономике напомнила демонстрация венецианских активистов перед Дворцом кино. А во Дворце кино - явный кризис сюжетов: даже описания фильмов в фестивальном каталоге похожи. Неверные супруги и распавшиеся семьи появляются в российской «Измене» Кирилла Серебренникова и в американской «Страсти» Брайана Де Пальмы. «Суперзвезда» Ксавье Джианолли эхом повторяет фабулу показанного в Канне «Реалити-шоу» Маттео Гарроне - правда, на значительно более высоком художественном уровне. Казалось, неистощимый на выдумку Такеши Китано снова перепевает свой же «Беспредел». Кризис веры свирепствует у Терренса Малика в фильме «К чуду», ад веры документирует Ульрих Зайдль в фильме «Рай: вера».

Непраздничный праздник начался политической драмой о трагедии 11 сентября, после которой мир в одночасье стал другим. Фильм Миры Наир «Фундаменталист поневоле» основан на романе Мохсена Хамида о молодом пакистанце, который достиг степеней известных на Уолл-стрит, но после теракта из подающего надежды бизнесмена мгновенно обратился в подозреваемого и был вынужден вернуться на родину, где его стали вербовать радикальные исламисты, привлекать к своей войне с Западом - так он стал «фундаменталистом поневоле».

Сама Мира Наир, американка индийского происхождения, призналась на пресс-конференции, что и она на себе почувствовала, как резко изменилось отношение к людям азиатской внешности после террористической атаки. «Между Востоком и Западом пролегла расщелина, и я пытаюсь своим фильмом навести мосты взаимопонимания», - сказала она. Но, как часто бывает, публицистическая задача отодвинула на второй план художественное качество. Фильм напоминает не претендующий ни на какую образность спектакль «театра.doc»: он документирует проблему, но не заставляет ее пережить вместе с героями.

Более оптимистично начинается программа «Венецианские дни» - одно из дежурных блюд фестиваля. Ее задача – сломать представление о современном итальянском кино, которое, по общему мнению, тоже застоялось в долговременном кризисе. В этом году ее главный хит – новая экранизация бессмертной сказки «Пиноккио», выполненная режиссером-аниматором Энцо Д`Альо в сотрудничестве с кинематографистами Франции, Бельгии и Люксембурга. Сценарист Умберто Марино обещал хранить максимальную верность первоисточнику – сказке Карло Коллоди. Фильм показали на церемонии открытия «Венецианских дней» вечером 30 августа.


Как объяснил художественный директор «Венецианских дней» Джорджо Гозетти, «открыть программу созданием группы талантливых художников – значит с самого старта задать ей дух красочной фантазии. Мы хотим, чтобы программа была молодой, радужной, отважной, и чтобы она сумела отлично развлечь зрителей». Режиссер Энцо Д`Альо тоже считает, что «Пиноккио» - самый сложный, увлекательный, экспериментальный и трюковой фильм из всех, над которыми он работал. «Более трехсот художников делили со мной радость и боль творчества на протяжении более четырех лет, создавая удивительную атмосферу сотрудничества. Вы почувствуете это в каждом кадре нашего фильма», - сказал он.

Но древнего, как мир, «Пиноккио» все-таки трудно считать рывком в новое пространство. И в целом начало Мостры пока не вытанцовывается, что заставляет вспомнить тревожные слова ее нового директора Альберто Барберы: конкуренция между фестивалями растет, и кинофоруму в Венеции нужно либо меняться, либо умереть. Как известно, бывший директор Мостры выдающийся деятель фестивального движения Марко Мюллер теперь обещает вывести к новым высотам фестиваль в Риме и, судя по всему, успешно перетягивает на себя одеяло. Во всяком случае, Венеция, которая никогда не была обделена суперзвездами, заметно обеднела, хотя Барбера и обещает привезти взамен звезд новых, восходящих – таких, как Зак Эфрон, снявшийся в конкурсном фильме «Любой ценой». В общем, похоже, что юбилейный фестиваль завис в неопределенности под вечным лозунгом неведомого здесь Виктора Цоя: «Перемен, мы ждем перемен!».
http://valery-kichin.livejournal.com/316009.html