Миф Сокурова о Сокурове

Художественный руководитель Российских программ в ММКФ Ирина ПАВЛОВА отреагировала на юбилейное интервью известного режиссёра "Новой газете":

Прочла большое интервью Сокурова - к 70-летию. Во многом - хорошее и интересное, а в отношении происходящего с молодыми режиссерами - так и очень точное в оценках интервью.


До той секунды, пока он не начал рассказывать про свою трудную судьбу и про гонения - на себя и на свои фильмы. Тут меня порвало, конечно.

Поскольку я за карьерой Александра Николаевича наблюдала с самой его первой картины - "Одинокий голос человека", а со второй - с короткометражкой "Разжалованный", - он уже пришёл на Ленфильм. Пришёл не просто так, а в сопровождении свиты и тогдашнего главного редактора студии Нелли Машенджиновой. Ну, практически, второго человека "Ленфильма" уже тогда в своей свите имел.

А уж после того, как он воспел первого президента России - ему и вовсе ни в чем отказа не было. И когда человек рассказывает о запрете на показ картины "Русский ковчег" в России - он лжёт. Не ошибается, якобы, по забывчивости, а именно лжёт.

Я в ту пору как раз была в экспертном совете Госкино, и все голосования тогда проходили открыто и с обсуждением. За финансирование картины (а потом еще и за доп. финансирование - на постпродакшн не хватило) проголосовали тогда 100% экспертов. Сложная эта картина вышла на экраны - и вышла с помпой. А уж то, что её не стали показывать все кинотеатры страны на всех сеансах - так это не запрет, это воля кинотеатров, им тоже кушать хочется и чем-то за электричество платить.

В самом деле, под частичным запретом был его первый фильм "Одинокий голос человека" (полежал 3 года, был снят с "полки" комиссией Союза кинематографистов во главе с Плаховым). Можно сравнить с 25 годами полки "Аси-Хромоножки" или "Комиссара". 2 года в "ограниченном прокате" (такая форма запрета была - как бы фильм есть, а как бы его и нет) находилось "Скорбное бесчувствие", которое той же комиссией, одновременно с "Одиноким голосом", было выведено из-под запрета.

Надолго запрещенный фильм Арановича "Дмитрий Шостакович", сделанный при участии Сокурова, которого великодушный Аранович (на тот момент уже прославленный) записал в титрах в сорежиссеры (и которому обсуждаемый мастер отплатил неблагодарностью) я в этот список не заношу.

Всего же к своим юбилейным 70 годам Александр Николаевич сделал 41 наименование фильмов. В условиях жутких тисков, страшного давления и жесточайшей цензуры.

Для сравнения: умерший в 73 года Феллини снял 26 наименований. Считавшийся жутко плодовитым Бунюэль (правда, с паузой в 10 лет цензурного запрета в Америке) - 31 наименование. А самый "скорострельный" - Куросава, который умер в возрасте 88 лет - снял 33 наименования. Скончавшийся в 74 года (и долго считавшийся негласным владыкой советского кино) Сергей Бондарчук снял всего 9 наименований, а если сюда добавить и его актерские работы - все до единой - то получится 48 наименований.

Я не хочу всё это комментировать. Все сведения есть в открытом доступе. Моё правило: "художникам нельзя верить на слово, верить можно только документам и фактам" - меня никогда еще не подводило. Я и не верю - просто проверяю всё. Всем бы сейчас такую цензуру, от которой так ужасно настрадался уважаемый юбиляр.

Я писала, какой могла быть и бывала тогдашняя цензура.

Но писала я отнюдь не про Александра Николаевича, дай ему Бог здоровья, а про светлой памяти Виктора Аристова, которому и в самом деле досталось по первое число.

Сейчас - да, сейчас жить стало труднее. Сегодня сколь угодно великий художник уже не может ярко топнуть ножкой - и чтоб министерство в полном списочном составе мчалось на цырлах с подносиком денег в зубах к батюшке-барину (не будем ворошить имена усопших). Было - да сплыло.

Всё тут сказанное никак творческую личность Сокурова не умаляет, но, считаю, легенды и мифы о тебе пусть слагают другие. Не стоит самому-то их о себе слагать.


И в качестве бонуса – упомянутый пост про цензуру (о Викторе Аристове) того же славного автора:

Виктор Аристов умер в 50, и казался мне тогда ужасно старым... А сегодня понимаю, что он и сейчас не был бы совсем-то уж глубоким стариком: ему было бы всего 78... Моложе многих, кого мы стариками вовсе не считаем.

Вспомнила я про главную картину Аристова. Про "Порох". Решила рассказать - просто для того, чтоб сегодняшние "страдальцы по цензуре" знали - как убивали (но не смогли добить!) великие фильмы. Я уже много раз тут вспоминала про уничтоженный эпизод фильма "Порох" - матросы в воронке...

О том, что много лет мы - Витя, Павлов (который был редактором на этой картине вместе со Светой Пономаренко) и я - по нему убивались.

Монтажную складку фильма Виктора Аристова "Порох" (1985), перед разрезкой на кольца для озвучания, затребовали в отдел культуры Ленинградского Обкома КПСС (фильм снимался к юбилею Победы и был на особом контроле). Посмотрели, и дали 40 (!) поправок.

Режиссер Аристов и редакторы Павлов и Пономаренко побились сколько-то времени головой об стенку, потом выторговали (выплакали, выцыганили) минус 10, а еще 10 просто "замотали". Но 20 поправок было твёрдо взято на карандаш, и их выполнение проверяли звонками из обкома.

В частности, несколько эпизодов фильма было приказано не просто вырезать, но и уничтожить как их позитив, так и негативы смыть - чтобы нельзя было впоследствии восстановить.

И среди всего, чего было жаль до слёз, был совершенно шедевральный, ни на что не похожий эпизод, 3,5 минут экранного времени, по которому мы все убивались каждый раз, как о нем вспоминали. Не просто горевали, а прям криком кричали, а я даже плакала, когда они с Юркой сказали, что эпизод приказано смыть.

Расскажу, хотя бы, что это был за эпизод.

После авиаудара, попавшего прямо в штабель ящиков с порохом, был ужасающий взрыв, образовалась гигантская желтая песчаная воронка с осыпающимися краями, и в нее попАдали вперемешку убитые, раненые, разорванные на куски матросы. И воронка эта была снята с высокого крана, а на дне вперемешку - куски тел, трупы, и еще живые, извивающиеся, и на сверхобщем плане похожие на извивающихся белых червячков (матросы все были в парусиновых робах и были совсем молоденькие - призывники лет 18-19). И оттуда, со дна этой воронки, пока камера взмывала всё выше и выше, неслись мальчишеский детский плач и крики "мама!". Я, мать маленького мальчика, когда смотрела этот эпизод в черновой складке - выла как собака. И точно так же выла, когда мне сказали, что этот эпизод (они его снимали 11 часов) приказали смыть...

Витя с Юркой потом неделю ходили чёрные и пили по-черному... А я до сих пор этот эпизод просто вижу - так и стоит перед глазами...

Аристову на тот момент был 41 год. Это был его первый игровой полнометражный фильм (короткометражки и телевизионки не в счет). И это была только одна поправка из 20 выполненных.

А фильм всё равно остался шедевром. Просто потому, что тогда для настоящего режиссера - а Аристов был настоящий - не было ни одного "проходного" эпизода. Он каждый - в буквальном смысле каждый - наполнял и нагружал смыслами. И каждый новый фильм снимал как последний, на разрыв аорты. Поэтому и запас прочности у такого фильма всегда был просто невероятный.


Добавлю от себя абзац. Человек, знакомый с изнанкой кинематографа, знает, что кинорежиссер не обязан быть ни умным, ни образованным. И отсутствие сих штрихов к портрету не мешает творцам большого экрана благополучно предаваться профессиональной деятельности. Но активный режиссер, рассуждающий про явления, находящиеся за рамками его компетенции, ранит чувство изящного. Ибо, страстно апеллируя к мировому опыту, расписывается в полном незнании предмета и роняет свой авторитет (ежели таковой еще имеется) со стуком на пол.

Автор
Евгений Додолев
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе