Как всякий альманах, состоящий из коротеньких новелл (история кино знает и альманахи, скрепленные из новелл по 20–40 минут каждая: «Париж глазами…», «Три шага в бреду», «Эрос», etc.), «Москва, я люблю тебя» — набор экранизированных зарисовок либо анекдотов. Есть совсем дурацкие. Но есть и вполне себе ничего.
Топ-лист автора этих строк таков: 1. Завершающая фильм концептуальная короткометражка Мурада Ибрагимбекова «Объект № 1», по виду — компьютерная анимация, по стилю — смесь соцарта с сюрреализмом. Единственная в альманахе, всерьез анализирующая противоречивый московский архитектурно-скульптурный стиль во всем его спектре от авангарда до державности («Рабочий и колхозница», Шуховская башня, памятник Петру, кремлевские звезды). 2. Открывающая альманах смешная и полутрагическая новелла неведомого автору прежде Александра Касаткина «Mosca, ti amo» про аспирантку, обитательницу высотки МГУ, итальянский любовник которой вынужден во время паспортной облавы выбраться в трусах на узкий карниз этаже этак на двадцатом. 3. Еще смешная зарисовка Егора Кончаловского «Москвичи» по сценарию Охлобыстина (и с ним же в одной из ролей) про криминальные разборки коренных москвичей-русских и коренных москвичей-кавказцев, свидетелями которой становятся другие коренные москвичи: негр, торгующий цветами, и китайцы, которые шьют здесь фирменную итальянскую одежду. Новелла завершается издевательской трансляцией по радио песни «Дорогие мои москвичи». 4. Жанрово выбивающийся из альманаха «Скрипач» знаменитой Веры Сторожевой, в которой киллер (Евгений Миронов) не выполняет заказ, поскольку в момент появления «клиента», которого надо шлепнуть, видит, что уличную девочку-попрошайку пытаются похитить педофилы.
Совсем уже провальных зарисовок — штуки четыре, что для большого киноальманаха погрешность допустимая.
Фильм «Москва, я люблю тебя» перенаселен лицами и характерами, которые по идее авторов складываются в коллективный мозаичный портрет сегодняшних жителей нашей столицы
Московский глянец
По-настоящему смущают не главки, а концепция фильма. Прошлогодний альманах «Короткое замыкание», считающийся манифестом нашего нового режиссерского поколения, отражал идеологию авторского кино. «Москва, я люблю тебя» отстаивает идеологию мейнстрима, причем отстаивает агрессивно. Агрессивность прежде всего в том, что Москва тут — глянцевая, гламурная, с картинки. Москва как картинка. Когда в конце 90-х Валерий Тодоровский снял «Страну глухих», первым из наших режиссеров продемонстрировав красивую новую Москву, разумеется, ночную (Москва привлекательнее, когда не слышно уличного гама, нет пробок и не видна грязь на мостовых), это вызвало патриотическую гордость. Потом новая богатая Москва стала на экране штампом — вспомним хотя бы картину «Жара». В альманахе же красота и офисно-автомобильное богатство нуворишей — попросту расхожее место. Известно, что продюсеры фильма Егор Кончаловский и Юрий Глоцер призывали создателей короткометражек к оптимизму. Ну те и расстарались. Если и есть в фильме бедные люди — так и у них свой оптимизм.
Автор этих строк не настолько идиот, чтобы призывать фильм, снятый в жанре оптимистической комедии, обнажать социальные язвы. Но как минимум два вопроса «Москва» все же вызывает.
Первый: где в фильме собственно Москва? Она здесь — назойливо — в виде высотки МГУ и Кремля со стороны (снимать в самом Кремле, вероятно, накладно). Нет ни Тверской, ни Парка культуры, ни ВДНХ, ни станций метро, ни Третьяковки с Пушкинским, ни памятника Пушкину, ни Арбата. Есть, правда, ГУМ с фонтаном, но ГУМ ли это — поди еще разбери. Почти все новеллы сняты на крупных планах с затуманенной перспективой. С таким же успехом фильм про Москву можно было сбацать во Владимире, в Вологде, в Краснодаре.
Второй вопрос: где реальные москвичи? Хотелось бы хоть сколько-нибудь реальных деталей и персонажей. Новелл, действие которых развивается в метро в час пик, в московских пробках, на московских спальных окраинах, на московских рынках. В фильме «Париж, я люблю тебя» одна из лучших новелл — про иммигрантку из третьего мира, которая встает затемно, чтобы успеть довезти ребенка на метро в детсад, потом добраться через весь город к хозяевам и там нянчить их дитя. На это дитя она переносит свою любовь, которую недодает ребенку собственному. В «Москве» же только и слышишь фразы типа «давай вместо Сити на Рублевку» или «Тебе повезло — у него через пару лет будет свой банк». Там даже у таксистов — фирменные фуражки. Ау! Есть, есть в фильме нищие — но и те какие-то умозрительные, высосанные из благополучного пальца. Во-во — у всех нас через пару лет будет по банку. Лучше Москвы города, на хрен, нет. Так что наслаждайтесь фильмом «Москва, ай лав ю». С двумя уточнениями. В нем нет Москвы. И нет москвичей.
Юрий Гладильщиков
The New Times