Обновленцы

После долгого периода безликости наше кино начинает обретать свое лицо 

Всю осень подряд выходят на экраны фильмы нового поколения режиссеров. "Сказка про темноту" Николая Хомерики, "Сумасшедшая помощь" Бориса Хлебникова, "Непрощенные" Клима Шипенко, "Волчок" Василия Сигарева, "Я" Игоря Волошина, "Миннесота" Андрея Прошкина, "Бубен, барабан" Алексея Мизгирева и составленный из работ Бориса Хлебникова, Ивана Вырыпаева, Петра Буслова, Алексея Германа-младшего и Кирилла Серебренникова альманах "Короткое замыкание". Они были показаны на "Кинотавре" этого года и произвели столь цельное впечатление, что даже зазвучали слова "новая волна". Жюри тогда поступило крайне бескомпромиссно, раздав все награды людям, не входящим в давно сложившийся кинематографический истеблишмент. 

Старшее поколение режиссеров, чьими именами по инерции пытаются измерять современное кино, восприняло это очень нервно. Станислав Говорухин суммировал общее раздражение в обличительном спиче, прозвучавшем в стенах Госдумы. Однако столь высокая трибуна, слава богу, больше ничего не значит в творческой судьбе. Ведь именно это новое поколение уже несколько лет представляет нашу страну на зарубежных фестивалях самого высокого ранга, получая призы и вызывая дискуссии. Но внутри страны для него актуальной остается самая сложная на сегодня задача - вызвать интерес не только у критиков, но и у отечественного зрителя. Да еще в ситуации кризиса. Каких-нибудь года два назад кинотеатры такого обилия свежего авторского кино зрителю не предъявляли, ограничиваясь сезонными блокбастерами. Впрочем, вопрос о том, откликнутся ли наши зрители на этот репертуар, остается открытым. Вернее, закрытым. Не откликаются пока. Не хотят узнавать в этом кино себя. А стоило бы.

Двое мужичков, недотепа-гастарбайтер с ленивыми мозгами (Евгений Сытый) и сбрендивший на почве заботы о человечестве пенсионер (Сергей Дрейден), творят художественный беспредел в окраинном микрорайоне - приделывают бумажные фаллосы скульптурам, обрезают волосы соседке, чтобы избавить ее от негатива, и т. п. А совершенно безумный местный участковый (Игорь Черневич), вылитый майор Евсюков, забивает одного из них до смерти. Это "Сумасшедшая помощь". Одинокая милиционерша (Алиса Хазанова) мается в продуваемом ветрами и застроенном хрущобами приморском городе. Все ее попытки сблизиться с мужчиной похожи на судороги подстреленного животного. Под конец на признание в любви она получает в ответ матерную тираду от "майора Евсюкова" в зародыше (Борис Каморзин). Это "Сказка про темноту". Беспечную жизнь двух братьев-хоккеистов из глубинки (Сергей Горобченко и Антон Пампушный) раскалывает надвое предложение в заокеанский клуб - только одному из них. Это "Миннесота". Провинциальная библиотекарша (Наталья Негода) тайно торгует на вокзале крадеными книгами и пытается "заказать" молодую соседку (Елена Лядова), уведшую у нее заезжего морячка с темным прошлым (Дмитрий Куличков). Это "Бубен, барабан". Первое и сразу же потерянное поколение свободной России вступает в жизнь с бутылкой в одной руке и пакетом героина в другой. Главный герой (Артур Смольянинов) идет в психушку, чтобы откосить от армии, и попадает в настоящий ад. Тут, кстати, тоже есть свой майор Евсюков - безумный мент (Михаил Евланов), распинающий соперника на кладбищенском кресте. Это фильм "Я". "Крестная мать" южного городка (Татьяна Васильева) в начале 90-х собирает команду молодых социальных изгоев, чтобы вбросить их в жестокий криминальный сюжет, откуда никому живым не выбраться. История каждого персонажа - история социального одиночества и внутренней пустоты. Это "Непрощенные". Молодая мать (Яна Троянова), родившая в тюрьме ненужную ей дочку, мучает своей нелюбовью несчастную девочку (Полина Плучек), живущую в мире странных фантазий. Это "Волчок".

Одиночество, пустота, отчаяние - ключевые слова. Некрасивый, неустроенный быт. Такие же некрасивые отношения. И при этом вполне себе правда жизни, снятая честными и сочувствующими людьми. От нее, конечно, хочется отвернуться, сказать, что такого не бывает, как кричал в Госдуме режиссер Говорухин о библиотекарше, великолепно сыгранной Негодой. Однако ж - бывает, и все мы об этом знаем. "Маленькая Вера", так и не обретя за долгие годы веры большой (а откуда ее взять при такой зарплате, комнатенке в коммуналке и не сложившейся личной жизни?), попала в капкан жизни, расставленный, похоже, на всех российских перекрестках. Надо ли зрителю на это смотреть? Обязательно надо. Да, это кино с виду выглядит как боль, но оно же и лекарство, открывающее людям глаза на самих себя. Наша "новая волна" не берет на себя миссию великого утешителя. Она ставит перед аудиторией зеркало. Оппоненты называют его кривым и чернушным, но тут они сами кривят душой.

Остросоциальное кино сегодня на гребне волны во всем мире, даже в США. В противовес универсальным сказкам и развлечениям, исправно поставляемым Голливудом. И это не случайно. Национальный кинематограф призван прежде всего разбираться с тем, как живут люди в стране, с той реальностью, которая порождает психологию и мировоззрение народа. Наше кино долго обходило быт стороной, предпочитая обыденности лихие криминальные сюжеты - они ведь не настолько страшные, как реальность. Традиция русского психологизма была отброшена за ненадобностью. И вот пришли люди, готовые по-чеховски открыто говорить о скуке, заданности и заурядности человеческой жизни. Что, кстати, наконец навело хоть какие-то мосты понимания нашего кино зарубежной публикой - ведь это универсальная проблема, не зависящая от места прописки. Недаром "Сказка про темноту" была в Канне, "Волчок" - в Карловых Варах, "Сумасшедшая помощь" - в Берлине и Торонто, а "Бубен, барабан" уехал из Локарно с призами.

Кстати, далеко не все режиссеры этих картин готовы признать себя и коллег "волной". Они снимают довольно разные по стилистике фильмы. Их общность проявляется в каких-то корневых вещах. Есть квазидокументальный стиль режиссеров кинокомпании "Коктебель" - Хлебникова, Попогребского, Хомерики. Или, скажем, в работе земляков Шипенко и Волошина (оба родом из Севастополя) прослеживается любовь к пышным декоративным излишествам, театрализованному восприятию реальности. Образование и жизненный опыт у них тоже разный. К примеру, 26-летний Шипенко учился в американской киношколе, 34-летний Хомерики прошел через несколько киношкол в России и во Франции, 35-летний Мизгирев до ВГИКа окончил философский факультет, а 40-летний Серебренников, известный театральный режиссер, по образованию физик.

Как ни странно, об общности наиболее внятно говорит типичный одиночка Алексей Мизгирев, чурающийся компаний и привязанности к одному продюсеру. Он нашел объединяющий принцип не в сюжетах или технике съемки, а в профессиональной этике - внутренней неангажированности, умении оставаться автором в рыночных обстоятельствах. Сегодня, когда наше кино после долгого периода безликости начинает обретать свое лицо, это действительно немаловажно. Понадобилось целых двадцать лет существования того же "Кинотавра", чтобы эти черты четко проявились. Я бы добавила в "волну" и только что ушедшего от нас Михаила Калатозишвили, чье "Дикое поле" стало визитной карточкой нашего нового кино. И еще продюсеров Романа Борисевича ("Коктебель"), Наталью Мокрицкую, внесшую весомый вклад в работу Серебренникова, Сергея Сельянова, склонного давать путевку в жизнь дебютантам, Сабину Еремееву, собравшую альманах "Короткое замыкание". А также операторов Алишера Хамиходжаева, Олега Лукичева и Сергея Мокрицкого, сценариста Александра Родионова, пришедшего в кино из Театра.doc и принесшего на экран неприглаженный язык улицы. Есть и актеры, чья органика тоже стала неким фирменным знаком "волны" - Анна Михалкова, Юрий Чурсин, Александр Яценко, Алиса Хазанова, Виталий Хаев. Все эти люди без больших бюджетов и оглушительных пиар-кампаний вписали свою страницу в историю нашего кинематографа. Смотрите, кто пришел, и смотрите их кино - это полезная душевная работа.

Любарская

Итоги.RU

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе