«Пропахла порохом земля, / Она забыла запах хлеба...»*
Поставленному на киностудии «Ленфильм» в 1968 году чёрно-белому фильму «На войне как на войне» предшествовала одноимённая повесть Виктора Курочкина, написанная в 1964 году и сразу безоговорочно вошедшая в число лучших прозаических произведений о Великой Отечественной. Являющая в своей суровой простоте её страшный лик. По сути, она про него самого и его однополчан.
Виктор Курочкин
В июне 1943-го лейтенанту Курочкину — до этого курсанту танкового, а затем артиллерийского училища — ещё не исполнилось двадцати [1], когда его назначили командиром СУ-85 (самоходной артустановки). Участвовал в боях на Курской дуге, за освобождение Украины, форсировал Днепр, Вислу, дошёл до Одера. Дважды ранен. Награждён медалями и орденами — орденом Красной Звезды (1943), орденами Отечественной войны I и II степени (1944, 1945).
События фильма, посвящённого «павшим и живым воинам 3-й гвардейской танковой армии маршала Рыбалко», относятся к периоду освобождения Правобережной Украины.
Виктор Трегубович
«На войне как на войне» — второй фильм Трегубовича, если не считать дипломную короткометражку «Прошлым летом…», снятую в 1962 году по сценарию Александра Володина.
Кинорежиссёр Алексей Герман был первый, кто вместе с Виктором Трегубовичем смотрел этот фильм на «Ленфильме» «на двух плёнках». И стал свидетелем его неожиданной реакции: «И что-то у него в душе перевернулось, и с ним случилась какая-то такая истерика. Он стал бегать и кричать: “Я снял дрянь! Опять ничего не получилось!” И я бегал за ним и говорил: “Витя, это замечательная картина! Поверь мне! Ты войдёшь в историю кино этой картиной!” Он мне сказал: “Поклянись”. Я сказал: “Клянусь”. Он сказал: “Всё равно дрянь!” И <…> фразу — я до сих пор её вспоминаю: “Я не хочу быть человеком. Я хочу быть воробьём. Я больше не могу мучиться с этим кино!”»
Как и повесть, фильм «На войне как на войне», где соавтором сценария Курочкина стал Трегубович, сохраняет ту же человеческую, естественную интонацию, психологизм, сжатость и точность выражения мысли.
После выхода картины на экран о Трегубовиче заговорили как об «актёрском» режиссёре. Он и сам всегда подчёркивал свою любовь к работе с ними.
Блестящий незабываемый актёрский ансамбль, где каждый превосходно играет. Точнее, словно на самом деле проживает — не случайно непреходящее ощущение документальных съёмок — жизнь своего героя.
Ещё необстреленный выпускник военного училища младший лейтенант Саня Малешкин (Михаил Кононов), в облике которого, казалось, совсем ничего не соответствовало званию командира. Небольшого роста, юный, прямодушный, самоироничный, строгий и требовательный, терявшийся при встрече с тем, кто выше по званию.
Его подчинённые гораздо старше по возрасту и намного опытнее. И поначалу относятся к нему с усмешкой. Пусть и беззлобной. Он начинает вызывать уважение к себе и авторитет у принятого под своё командование экипажа самоходки своими поступками.
Порой смертельно опасными — вспомнить хотя бы эпизод с гранатой, невесть как оказавшейся в самоходке в сумке без чеки и готовой в любое мгновение разорваться. Немея «от страха», он «спустил ноги в люк, как в могилу»… Выбравшись потом наружу и стряхнув с лица «пот, который был холоднее родниковой воды», не в силах разжать обхватившие гранату пальцы. «Не могу. Боюсь».
Порой курьёзными и смешными. На войне как на войне…
«На войне как на войне», — подытоживает в самом начале фильма сержант-наводчик Михаил Домешек (Олег Борисов) короткую историю о нелепой смерти бывшего сослуживца от сброшенного, когда они были в окружении, с самолёта мешка с гороховым пюре.
Неунывающий, обаятельный, рассыпающий «анекдоты», позже он сам, бросившись на подмогу товарищу — рядовому десантнику Громыхало (Юрий Дубровин) из деревни Подмышки Рязанской области, которого приписали к самоходке Малешкина, упадёт, прошитый пулемётной очередью. На войне как на войне…
Докладывает о гибели Домешека комбату, гвардии лейтенанту Беззубцеву (Борис Табаровский) Малешкин. Занимается ремонтом перебитой гусеницы старшина, водитель самоходки Гриша Щербак (Виктор Павлов). Неторопливо, методично ефрейтор, заряжающий Осип Бянкин (Фёдор Одиноков) отмеряет черенком лопаты могилу для погибшего друга, а потом так же бесстрастно и уверенно начинает скорбную работу…
Ни трескучих клятв, ни торжественных речей, когда они хоронят Домешку. Короткие залпы при прощании. Но сколько непоказной скорби в этом молчании, сдержанности, твёрдости, скупости чувств... На войне как на войне…
В этом же фильме сыграли Михаил Глузский (полковник, командир танкового полка Дей), Валентин Зубков (полковник, командир полка самоходок Басов), позже эмигрировавший Борис Сичкин (старший лейтенант, командир «трофейщиков»), возможно, поэтому слышен только его голос: «Да прекратите же безобразничать!» — но не видно его самого.
Кстати, у Виктора Трегубовича и Виктора Курочкина тоже были роли. Эпизодические. Ефрейтор, командир отделения десанта Шагинян — первый из них. Священник, отпевающий покойника в хате, в которую, ища пристанище для ночлега, заглянули и тут же, испугавшись увиденного, кубарём вылетели, — второй. Правда, их фамилии среди актёров в титрах отсутствуют.
О чём этот фильм, снятый без показного пафоса и фальши? О благородстве, способности к самопожертвованию, мужестве и отваге. О будничном, скрытом героизме Сани Малешкина, Михаила Домешека, Осипа Бянкина, приятеля Малешкина лейтенанта Пашки Теленкова (Герман Колушкин) — отчаянного, дравшегося с шестью «тиграми», награждённого тремя орденами, а позже сгоревшего вместе со своим экипажем самоходки в бою, погибшего танкиста Резо (Александр Ярошевский) — друга Щербака. И даже трусоватого, но пытающегося совладать со своим цепенящим, парализующим волю страхом Гриши Щербака. На войне как на войне…
Подробностей, тоже самых будничных, вроде незначительных, мелких, но очень необходимых для создания той атмосферы, немало.
…Качаются от лёгкого ветерка на весь экран ромашки. Камера сдвинулась правее. Рядом с самоходкой Бянкин чинит что-то с ниткой и иголкой. Рядом в траве докуривает папиросу Домешек… Разговор о прежней и будущей жизни. «Осип, а у тебя дети есть?» — «Нет». — «Не женат, что ли?» Тот в ответ отрицательно качает головой. «Что ж ты?» — «Долгая история. Вот после войны вернусь в свою деревню и женюсь на соседке…»
…Выпросив у повара коробку, «чтобы два раза не ходить», довольный улыбающийся Щербак притащил на завтрак два котелка супа, кашу, хлеб, тушёнку… У одного котелка пристроились наводчик с водителем, у другого — ефрейтор и Саня. Только ложка его куда-то запропастилась. Нашлась под катком самоходки…
«О чём задумался, лейтенант?» — спрашивает наводчик Малешкина, получившего очередной выговор от комбата Сергачёва (Пётр Горин). «Да так, Миша. Ужасно всё плохо». — «Не унывай, будет ещё и хуже» — «Будет…»
Вот члены экипажа Малешкина позволяют себе немного расслабиться, угощаясь самогонкой, которую выставила хозяйка дома (Ирина Замотина) на стол вместе с картошкой. И последующая воспитательная беседа подполковника, замполита полка самоходок Овсянникова (Пётр Любешкин) с Мелешкиным о вреде пьянства…
На войне как на войне…
Фильм памятен и прозвучавшими в нём песнями. Непарадными. Негромкими. Вонзающимися своей горькой печалью в сердце. «Увела солдат война» (стихи Вольта Суслова, музыка Георгия Портнова) спел хорошо известный тогда на эстраде Виль Окунь. В основе исполняемой Олегом Борисовым, Виктором Павловым, Фёдором Одиноковым «На поле танки грохотали…» — шахтёрская народная песня «Коногон», пришедшая из тех времён, когда на шахтах использовали лошадей. Один из её вариантов использован в фильме «Большая жизнь» (1939) Леонида Лукова по сценарию Павла Нилина. Есть и образец народного творчества — отрывок под гармошку из несколько фривольной «Гоп и Смык»…
Не один месяц на фронте, а ни разу в бою не был, переживал Малешкин. И вот в первом же бою за захваченное фашистами село Соколовка его самоходка подбила два «тигра». На войне как на войне…
Последние кадры фильма «На войне как на войне» — Малешкина и его экипаж с десантником Громыхало представили к орденам…
И снова те же фронтовые дороги. На войне как на войне…
Финал повести иной.
«Экипаж Малешкина сидел в машине и ужинал. Мина разорвалась под пушкой самоходки. Осколок влетел в приоткрытый люк механика-водителя <…> и как бритвой раскроил Малешкину горло. Саня часто-часто замигал и уронил на грудь голову <…> задёргался, захрипел и открыл глаза. А закрыть их уже не хватило жизни...
Саню схоронили там же, где стояла его самоходка. Когда экипаж опустил своего командира на сырой глиняный пол могилы, подошёл комбат, снял шапку и долго смотрел на маленького, пухлогубого, притихшего навеки младшего лейтенанта Саню Малешкина.
— Что же вы ему глаза-то не закрыли? — сказал Беззубцев и, видимо поняв несправедливость упрёка и бессмысленность вопроса, осердился и надрывно, хриплым голосом закричал: — За смерть товарища! По фашистской сволочи! Батарея, огонь!
Залп всполошил немцев. Они открыли по Кодне суматошную стрельбу».
…На войне как на войне. Расстояние от жизни до смерти — секунда. И выбор между «да» и «нет» — тоже. И разговор с совестью, наверное, там тоже чаще.
Виктор Курочкин, Виктор Трегубович, главный оператор Евгений Мезенцев, художник-постановщик Семён Малкин, Михаил Кононов, Олег Борисов, Виктор Павлов, Фёдор Одиноков, Михаил Глузский, Валентин Зубков, Пётр Любешкин, Борис Табаровский, Пётр Горин, Герман Колушкин, Борис Сичкин… Сегодня в живых из них — ни-ко-го.
«На войне как на войне» — фильм, увидев который однажды, посмотришь снова и снова…
[1] Данные о дне рождения Виктора Курочкина разнятся: 23 декабря 1925 года, 23 декабря 1923 года и 23 ноября 1922 года.