На экранах — первый высокобюджетный российский кинокомикс «Майор Гром: Чумной Доктор» Олега Трофима.
640-миллионный «Майор Гром» подкупает соответствующим масштабом: за 50 съемочных дней на 85 перекрываемых улицах и крышах Санкт-Петербурга было уничтожено тридцать автомашин, сожжено 873 литра горючей жидкости, рассыпано десять тысяч блесток и около миллиона рублей. Во время дублей скромный майор полиции слопал 55 любимых «шаверм» (предварительно скинув десять килограмм на строгой шестимесячной диете), на полном ходу вскрыл похищенный инкассаторский броневик и едва не сгорел в пламени настоящего ручного огнемета основного оппонента. Чудом не обернувшаяся Нью-Готемом-Сити, Северная столица удержалась от соблазна благодаря романтичной атмосфере: никогда еще Питер не выглядел столь загадочным и увлекательным одновременно.
Пошла ли лирика впрок главному герою — большой вопрос, ответ на который дадут зрители: для окупаемости нужно покорить полуторамиллиардный рубеж. В любом случае, Олег Трофим поднял планку жанра, превратив комикс в объемный, энергично развивающийся кинороман. Накануне премьеры «Культура» пообщалась с режиссером.
— В начале картины звучит «Мы ждем перемен», в финале — популярный хит БГ сорокалетней давности. Складывается ощущение, что наше время остановилось…
— Так и есть.
— И ваша экранная Вселенная имеет застойный шарм, но, одержав верх в битве со сложносочиненным антагонистом, этаким Джокером в бэтмановской оболочке, герой заявляет: «Город очистится сам!» Два часа фильм убеждал нас, что это не так — лишь «санитар городских джунглей» способен сделать жизнь лучше и справедливее...
— Лучше и хуже — понятия относительные. Краткосрочные позитивные изменения в дальней перспективе могут оказаться роковыми. Наш майор твердо отстаивает порядок, а его визави умножает агрессию, энтропию, хаос, стремясь к тотальной, ничем не ограниченной власти, и терпит фиаско.
— Ваш герой внешне смахивает на русского супермена из «Агентов А.Н.К.Л.» Гая Ричи, что не случайно?
— Это лишь параллель: персонаж нашего комикса родился девять лет назад, за три года до ричевского боевика. Менять концепцию продюсера, автора графических романов Артема Габрелянова из-за навязчивых референсов мы не стали... Хотя периодически хватались за голову во время съемок — увидев «Джокера» Тодда Филлипса и отслеживая «пророчески» совпадавшую с сюжетом новостную повестку. Прошу считать все совпадения неумышленными!
— Проявлялся ли горячий нрав вашей Вселенной во время съемок, не стремилась ли она сменить параболу движения или галактику?
— Нет, хотя это и живой, но управляемый организм, над рождением которого работала большая группа людей. «Чумной Доктор» — строго выстроенное зрительское кино, созданное нами от первой буквы на чистом листе до последнего компьютерного пикселя.
— Каждый комикс цепляет каскадом «перемалывающих» психологию деталей-виньеток, и в «Майоре Громе» немало таких «барочных бомб». Как возник образ зажатого в кулаках стеклянного крошева, придающего рукам убойную мощь?
— Сугубо прозаично. Мы разрабатывали бои с постановщиком трюков Александром Стеценко и по ходу собирали сподручные средства, стекло здесь — не метафора, а предмет, наносящий действенный урон. Что вы в нем разглядели?
— Осколки жизненных иллюзий! Ранее майор — словно пуля в замедленной съемке — прошибал кулаками «анфиладу стен»...
— Этот прием чаще использовался в музыкальных клипах, я подглядел его у одного репера и вживил в драматургию. За малый промежуток времени Грому следовало преодолеть долгий путь — аттракцион стал своеобразным «контейнером» для эмоций и фактов его предыдущей жизни.
— Это ваш второй стопроцентно зрительский фильм. Чему научили вас «Лед» и «Майор Гром»?
— Я пришел в кино совсем зеленым, имея за плечами музыкальное видео и рекламу. Благодаря замечательным артистам «Льда» я прежде всего научился работе с драмой. В новый фильм перенес опыт работы с экшн-эпизодами и с активным развлекательным действием, к которым приобщился, ставя катастрофы во «Вторжении» Федора Бондарчука. В «Майоре» мы с соавторами говорили на одном языке, и академических, актуальных споров «что такое продюсерское и режиссерское кино» не возникало, работали как дружная команда: от сочинения истории и кастинга до утверждения какой-либо музыки. Никаких недоступных моему управлению моментов и направлений работы не возникало, поэтому я сделал для «Майора» абсолютно все, что мог. На сегодня это мой потолок, а что будет дальше — сложно сказать, посмотрим: данный опыт еще сложно осознать. Думаю, лучшее свое кино я сниму после восьмидесяти: как говорили экзистенциалисты, узнать значение имени человека, а значит, и понять его суть возможно только после смерти.
— Им отчасти вторит Дэвид Финчер, утверждавший: есть тысяча точек, куда ставить камеру, а на самом деле — только одна. Ваш комикс завораживает сильными ракурсами...
— Мы выбирали их с оператором Максимом Жуковым, художником Дмитрием Онищенко и нашли вкусовые точки пересечения в построении изображений. Далее я привносил уже свои референсы и концептуальные опоры. В частности, живопись Василия Верещагина и классические фотографии.
— Как-то вы упомянули, что в производстве фильмов-аттракционов мы уже оторвались от западных образцов и вышли в свое пространство. Каково оно?
— Во-первых, оно русскоязычное. Это очень важно: сила и гибкость великого и могучего позволяет освоить любой канон кинодрамы. Нюансы, фактуры, достижения и потенциал нашей локальной художественной культуры дают по-новому рассмотреть процессы глобализации. Отсюда следует второй фактор: интенсивный рост российской индустрии, молодых специалистов, которые уже научились делать так же, как за океаном, и активно ищут свое мировоззрение. Мне трудно описать, какое оно, но свое — это точно.
— О каком новом отечественном фильме вы бы сказали: «О, да это моя история, это мой мир...»?
— Если говорить о визуальной среде — наш первый сай-фай триллер «Спутник» моего давнего друга и коллеги по музыкальному видео Егора Абраменко. Там есть и сложная советская подземная база, и таинственный пришелец из космоса, взаимодействие настоящего с прошлым, а главное — интересный неоднозначный герой. Что касается истории, здесь все сложнее… «Дылда» Кантемира Балагова чем-то меня тронула. Там есть некий дух новый волны — перенос ужасающей военной драмы в поле художественного кино. Балагову удалось вскрыть и вытащить наружу наиболее болезнетворные аффекты войны и найти им изобразительное обличье. В нашем кино очень не хватает дружеского, игрового взаимодействия формы и содержания.
— Лучшим промо «Чумного Доктора» служит короткометражный боевик «Майор Гром» Владимира Беседина 2017 года…
— Это абсолютно другое кино. Я уважаю работу Вовы — она всколыхнула и меня, и всю индустрию, но у нас совершенно разные пристрастия, другая работа с пространством, цветом, фактурой, тональностью.
— С каким новым злом должен сразиться майор, чтобы гармонизировать нашу Вселенную?
— У меня было единственное пожелание к продюсеру: в продолжении истории должен появиться шикарный мужчина с усами в черном котелке, остальное — дело его совести и нашего воображения!
«Майор Гром: Чумной Доктор». Россия, 2021
Режиссер Олег Трофим
В ролях: Тихон Жизневский, Любовь Аксенова, Алексей Маклаков, Сергей Горошко, Александр Сетейкин, Данил Стеклов, Михаил Евланов, Дмитрий Чеботарев
12+ В прокате с 1 апреля