Мы всегда рассчитываем на большее. Но $30 млн—немало для фильма, который не основан на известной книге и не экранизация телесериала. Просто мы выходили в тот момент, когда была нестандартная ситуация: на страну напал Джеймс Кэмерон, без объявления войны.
Вы говорили, что выиграете это сражение.
Я верил в людей. И не думал, что история про человека, который предал Землю и остался с синими инопланетянами, сможет так запасть в душу. Мне казалось, что зритель подумает: он же против нас. А представляете, что произошло на Земле, когда не привезли эти железные штучки? Возможно, там все умирают. Но этого же не показали. Просто Кэмерон гениален в том, как именно он сумел рассказать историю.
Почему так и не запустились съемки фильма «Особо опасен-2», вы же должны были начать прошлой осенью?
В первую очередь потому, что Анджелина Джоли не захотела оживать. Хотя мы предлагали, что не будем оживлять ее героиню после смерти в первой части, а расскажем ее предысторию. Она вон решила сыграть русскую шпионку (в фильме «Солт».—Newsweek). Но у меня пока даже и времени нет думать об этом проекте, плотно занимаюсь другими. Он не забыт—невозможно, чтобы фильм, который собрал $350 млн, исчез в никуда. Кроме этого проекта, мы развиваем с Universal параллельно несколько других. В некоторых я выступаю продюсером, в каких-то—режиссером. Я совмещаю эти две профессии не потому, что мне это интересно. Просто как режиссер я могу снять три фильма в год, а выступив продюсером и уступив режиссерское кресло другому, я могу воплотить еще несколько собственных идей.
А в принципе вам что интереснее: быть режиссером или продюсером?
Если рядом есть хороший продюсер, то лучше быть просто режиссером. Тогда ты можешь сосредоточиться только на фильме, не беспокоясь о том, как все организовать и хватит ли на это средств. Совмещать эти позиции сложно: режиссер внутри тебя хочет увеличить массовку до 2000 человек, а продюсер в тебе отвечает, что хватит и 1100. Такая внутренняя борьба очень вредна для нервной системы. Но часто это единственная возможность сделать максимально выразительный проект за меньшие деньги.
Что из голливудского опыта можно перенести в производство российского кино?
Практически все. Систему студий, которая как раз сейчас переносится. Государство, решив поддержать восемь производящих студий, утвердивших себя в качестве надежных структур, помогает им превратиться в киностудии. Киностудии-мейджоры в США производят не один, а семнадцать фильмов в год. В нашем кинобизнесе пока много мелких компаний. Вероятно, скоро появится цивилизованная система агентств, которых пока нет. В России уже появились агенты, которые помогают актерам наладить финансовые и прочие взаимоотношения с индустрией, но в США агентства занимаются не только сиюминутным обслуживанием актеров и режиссеров, но и полностью выстраивают актерскую карьеру.
Должен появиться злополучный единый билет. Иначе это будет просто позор, учитывая громкие заявления о наведении порядка в кино. Кассовые аппараты в магазинах поставили, а в кинотеатрах не могут организовать систему единого билета. Должны появиться инвестиционные фонды, которые будут инвестировать в кино деньги частного капитала осмысленнее, чем было раньше. Прежде случалось, что какие-то компании, персоналии бездумно финансировали фильмы, не пользуясь такими структурами, как инвестиционный фонд, который призван собирать пакеты из фильмов и отвечать перед инвестором за результат. Кинообразование должно быть такое же, как в Америке. Адаптировать голливудский опыт для нашего рынка нужно быстро, но при этом не бездумно.
Какие из ваших проектов уже начали реализовываться?
Комедии «Выкрутасы» и «Новый год шагает по стране» выйдут в ноябре и на Новый год соответственно. Делаем мультфильм «Волшебник Изумрудного города». Готовится «Моби Дик», но в этом проекте сложный технологический процесс. Не могу сказать, когда начнутся съемки, пока «выращивают» огромного кита. Надеюсь, зимой начнутся съемки фильма «Авраам Линкольн: охотник на вампиров». Точно когда-нибудь будет «Сумеречный дозор», поскольку зрители по всему миру спрашивают про него. Многие посмотрели фильм «Ночной дозор» на DVD. В США на том или ином телеканале его показывают практически каждую неделю.
Вы «Колотилова» переделали в «Выкрутасы», пригласив Милу Йовович, чтобы сделать проект международным?
Что его нужно переделывать, стало понятно после прошлогодних «Каникул строгого режима». После выхода этой картины провели исследование, которое показало, что чуть ли не 30–40% зрителей не хотят смотреть российские фильмы только потому, что они российские. То есть фильмы, у которых имидж российского блокбастера, люди не хотят смотреть в принципе, потому что в последнее время выходило много плохих фильмов. И это сильно ударило по кассе фильма «Каникулы строгого режима» и заставило нас задуматься над судьбой фильма «Колотилов». Мы переоцениваем народную любовь к советской комедии. Да, зритель ее любит, но смотреть современную комедию а-ля советская классическая комедия не хочет. Поэтому мы решили сделать не российскую, а российско-голливудскую комедию, пригласив великую русскую актрису Милу Йовович. Будем прокатывать картину также и на Западе.
А как же ваша «Ирония судьбы. Продолжение», самый кассовый фильм, сделанный в России?
Люди на эту картину ходили и ходили, пока из залов копии не вынесли. Насколько я знаю, рейтинг по телевизору у этого фильма был такой, какого не бывает в принципе. Так что у меня нет сомнений в том, что этот фильм как раз не уронил планку российской комедии. Это сделали другие фильмы, которые живут один уик-энд. В первую субботу и воскресенье люди идут, а в понедельник никого уже нет. Я не буду называть эти фильмы, поскольку их делают наши друзья и коллеги. Просто посмотрите вторую неделю бокс-офисов, и все будет понятно.
Какой бюджет гарантирует, что зритель пойдет в кино?
Не имеет значения. «Ночной дозор» стоил $4 млн. В Голливуде все дороже стоит, потому что все больше получают и процесс более организованный. Неорганизованный процесс стоит дешевле. Партизанская война гораздо дешевле войны, которую ведет регулярная армия. Поэтому в России мы снимаем по-партизански, а там снимаем «индустриальное» кино.
Сейчас мы делаем американский фильм в России—The Darkest hour («Самый темный час»). Он делается по той же самой технологии, что и голливудские фильмы. Так же снималась «Черная молния». Нам это делать относительно легко, потому что мы снимаем много рекламы, а как ни странно, процесс производства рекламы похож на процесс производства американских фильмов. Все заранее просчитывается, и велика роль продюсера, который внимательно следит за тем, чтобы снималось не что режиссеру в данный момент в голову придет, а что было запланировано. Российское кино часто снимается так, что многое придумывается на ходу. Ты видишь разрушенный дом и предлагаешь перенести туда действие. Актер плохо играет—давайте его убьем в следующей сцене. Используем обстоятельства, которые возникают по ходу производства, минус превращаем в плюс, не оглядываясь на бюджет.
А «Самый темный час» – это про что?
История про американских туристов, которые приезжают в Москву и знакомятся. Фильм про отношения между ними, их отношения с москвичами, про возникающее непонимание. И то, что кажется неразрешимым в начале, исчезает, как только на город нападают инопланетяне и героям приходится выживать, спасаться.
Российский «День независимости»?
Да, точно. Или «Монстро». Бюджет у фильма голливудский. Никто до этого не видел, как Москву атакуют инопланетяне. Мы рассчитываем, что это привлечет российского зрителя, потому что со времен «Войны и мира» никто не видел Москву, захваченную неприятелем. Это такая «Война и мир» XXI века.
Русский Newsweek