«Ван Гоги»: от любви до ненависти и обратно
7 марта 2019 ● Медиапроект «Стол»
Как выжить с иглой в голове?
Драма Сергея Ливнева «Ван Гоги» о прощании и прощении выходит в российский прокат 7 марта.
Драма Сергея Ливнева «Ван Гоги» о прощании и прощении выходит в российский прокат 7 марта.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Художник Марк Гинзбург с детства вяжет узлы. Плоды его творчества – запутанные верёвочные конструкции, напоминающие висящих удавленников. Он и сам в любой момент готов удавиться, ему слишком больно жить. В голове у Марка сидит иголка – в младенчестве его пытались убить. С тех пор его смерть на конце иглы. Марк ждёт: чуть она сместится – и конец. Тем не менее иголка остается самой стабильной составляющей его жизни, остальное зыбко. По ходу сюжета всё, что он знал о своём детстве, оказывается ложью, всё, что он выстроил сам, сам же и разрушает.
Герой фильма «Ван Гоги» Марк Гинзбург полжизни провёл в тени своего отца, гениального дирижёра, а повзрослев, сбежал от него на другую сторону Земли, отчаянно пытался найти себя, но так и не смог. И через много лет безнадёжная болезнь родителя вынудила его вернуться домой. Туда, где он был по-детски счастлив, где вместе с ним росли и тут же разбивались о родительскую волю его надежды, где похоронена его любовь.
– Он ведь не мог жить с отцом не то что в одном городе, но и в одном мире, – говорит режиссёр картины Сергей Ливнев. – Поэтому и переехал из Латвии в Израиль, как будто в другое измерение. Это очень личный фильм для меня. Наверное, он стал отображением и моего пути тоже. Отношения с родителями определяют судьбу человека, и когда у тебя с этим проблемы, то жизнь завязывается узлом. Марку нужно найти своё место, и так трудно это сделать. Он должен развязать этот узел.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Бремя сыновней любви
Роль сына была написана сценаристом и режиссёром «Ван Гогов» специально для Алексея Серебрякова, а вот Даниэлю Ольбрыхскому предложили сыграть отца буквально в последний момент. И этот выбор стал блестящим попаданием. В моменты общения – яростного противостояния или простого разговора по душам – герои как будто отражаются друг в друге, их родство очевидно, так же как и отторжение и высокое напряжение между ними.
«Ван Гоги» – история двух по-своему сумасшедших и по-своему несчастных художников, связанных взаимной амбивалентностью, любовью-ненавистью. Отцу пришло время умирать, а значит, им пора выяснить отношения и всё-таки выбрать одно из двух этих чувств. Но отца стремительно постигает слабоумие, поэтому сыну наконец приходится взять на себя ответственность за них обоих.
Один из самых ярких моментов фильма, кадр из которого вынесен на заглавную афишу: отец вдруг забыл, как ходить, и Марк вынужден нести его на закорках. Из них двоих ведущим всегда был отец, а теперь они как будто меняются местами. От абсурдности ситуации старый музыкант распевает воинственный гимн, сидя верхом на сыне. Ну а Марк подпевает, с трудом переставляя ноги.
– Мы долго думали, как снять этот длиннющий проход, – говорит Алексей Серебряков. – То ли я ослабел, то ли Ольбрыхский поправился, но выяснилось, что поднять его нет никакой возможности. Поэтому пришлось придумать механизм, который помогал мне его нести. Получилось, по-моему, достаточно убедительно.
Ему временами кажется, что новая, солнечная, своя собственная жизнь возможна и вот-вот начнется, но старые раны возвращают Марка обратно в свою сущность
Бремя принятия ответственности за старого отца невероятно тяжело. Рифмой к этому эпизоду стал момент, когда на спину Марку ложится любимая женщина – её вес он воспринимает совсем по-другому. Ему временами кажется, что новая, солнечная, своя собственная жизнь возможна и вот-вот начнется, но старые раны возвращают Марка обратно в свою сущность, иголка никуда не делась, с ней приходится жить.
– Иголку в голове я позаимствовал из рассказа «Мама» моей бывшей жены Жужи Добрашкус, – говорит Сергей Ливнев. – Когда-то это было распространённым способом избавиться от ребёнка, его раньше практиковали матери-одиночки. А вообще раны, нанесённые близкими, больше всего болят и хуже всего заживают. Я надеюсь, что фильм «Ван Гоги» будет полезен детям и родителям, которые воюют друг с другом. И тем, для кого битва уже закончилась, а старые раны продолжают болеть.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Совесть безмозглого времени
Пресс-показ картины «Ван Гоги» проходил, когда христианская церковь отмечала Неделю о блудном сыне. Алексей Серебряков за более чем 40-летнюю карьеру в кино сыграл множество разнообразных отцов и сыновей – как блудных, так и преданных. Актёр ответил «Столу», что для него лично значит быть сыном и отцом.
– Хочется верить, что я был неплохим сыном, – говорит Алексей Серебряков. – Ещё больше хочется верить, что я оказался неплохим отцом. Четыре месяца назад я стал дедушкой. Хотелось бы и дедушкой стать клёвым. Я очень на это рассчитываю. А насчёт блудного сына, я не знал, что в церквях сейчас о нём вспоминают. Надо, наверное, сходить в церковь. Может быть, там что-нибудь сообщат.
Напомним, что 7 лет назад актёр с семьёй уехал в Канаду и с тех пор не раз высказывал резкие суждения и о властях, и о населении России, продолжая при этом сниматься и зарабатывать на родине. Соотечественники реагируют на его высказывания по-разному: кто-то называет его «умом, честью и совестью нашего местами безмозглого, бесчестного и довольно бессовестного времени», кто-то сожалеет о его резкости, а кто-то обвиняет в предательстве. Авангард Леонтьев, сыгравший в картине «Ван Гоги» отца любимой женщины Марка, спешит поддержать коллегу.
– В фильме «Ван Гоги» эти два артиста – Серебряков и Ольбрыхский – играют замечательно исповедально, через свой жизненный опыт, поэтому захватывают и вызывают доверие сразу
– Алёша Серебряков – один из учеников Олега Павловича Табакова, и мы гордимся им и любим его, – говорит Авангард Леонтьев. – Я хочу дополнить ответ Алексея о его отношении к сыновству и отцовству. Не все знают, что он усыновил двоих детей, когда в семье уже была дочь. Когда Алексей приехал в детский дом выбирать ребёночка и ему уже пора было уходить, один мальчик ухватился за его джинсы, и не было возможности их расцепить. У них произошёл человеческий контакт, понимаете? И мальчик стал Алёшиным сыном. Алёша, я тебе очень уважаю за этот поступок, это помимо любви и профессиональной гордости. К Алексею Серебрякову я испытываю большое доверие. И в фильме «Ван Гоги» эти два артиста – Серебряков и Ольбрыхский – играют замечательно исповедально, через свой жизненный опыт, поэтому захватывают и вызывают доверие сразу.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Извиняюсь, но Лёша Серебряков орудовал моими стамесками
– Секрет названия этого фильма поймут только те, кто досмотрит его до конца, – говорит сценарист и режиссёр картины Сергей Ливнев.
Но в действительности не секрет, что и название, и финал картины вдохновлен израильским художником Сашей Галицким.
– Однажды меня познакомили с Сашей, – рассказывает Сергей Ливнев. – Я приехал к нему в мастерскую, мы пообщались, было очень интересно. А потом, когда я писал сценарий, вдруг понял: вот это и даст финал истории. Фильм «Ван Гоги» о том, что герой пытается найти способ жить, хоть как-то пристроиться в этой жизни, найти в себе силы для этого. И наш герой находит свой путь, начинает делать то, что в реальной жизни делает Саша Галицкий. И название нам подарил Саша: «Ван Гоги» – это его большой и интересный проект.
Саша Галицкий много лет обучает резьбе по дереву подопечных домов престарелых. Работа с пожилыми людьми вдохновила его на две книги: «Мама, не горюй!» и «Не боись! Как постареть и при этом не сойти с ума». Они о принятии старения, первая – в родителях, вторая – в себе самом. Галицкий – ироничный психолог и философ, таким его отчасти сделала работа со стариками. И герой «Ван Гогов» заимствует Сашин оптимизм.
«Извиняюсь, но финал фильма «Ван Гоги», как и его название, – навеяны мной, – написал Саша Галицкий в своем Фейсбуке. – Как-то грубо получилось сказать. Но не знаю, как иначе. Не, ну если вангоговская сцена фильма снята в городе Хулоне, где на два часа нам отгородили аж половину столовой в Центре Местного Стариковского Досуга, изображая студию резьбы по дереву? Если настоящие (настоящие!) деревянные портретики “Папаши Танги” сделаны настоящими же живыми дедами, про которых я пишу вот уже восемь лет? Если приехало сниматься два автобуса настоящих моих живых стариков-авторов проекта из 13-го года “Вангоги”? Если съёмок этой сцены не произошло бы, если б не две настоящие живые феи – Viki Agranov и Алона Полунски, которые организовали место, время и самих дедов с их автобусами? Если Лёша Серебряков, входя в кадр, орудовал моими стамесками, молотками и носил понарошку мой ящик инструментов?»
Если хотите в этом убедиться, идите в кино. Премьера 7 марта.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Художник Марк Гинзбург с детства вяжет узлы. Плоды его творчества – запутанные верёвочные конструкции, напоминающие висящих удавленников. Он и сам в любой момент готов удавиться, ему слишком больно жить. В голове у Марка сидит иголка – в младенчестве его пытались убить. С тех пор его смерть на конце иглы. Марк ждёт: чуть она сместится – и конец. Тем не менее иголка остается самой стабильной составляющей его жизни, остальное зыбко. По ходу сюжета всё, что он знал о своём детстве, оказывается ложью, всё, что он выстроил сам, сам же и разрушает.
Герой фильма «Ван Гоги» Марк Гинзбург полжизни провёл в тени своего отца, гениального дирижёра, а повзрослев, сбежал от него на другую сторону Земли, отчаянно пытался найти себя, но так и не смог. И через много лет безнадёжная болезнь родителя вынудила его вернуться домой. Туда, где он был по-детски счастлив, где вместе с ним росли и тут же разбивались о родительскую волю его надежды, где похоронена его любовь.
– Он ведь не мог жить с отцом не то что в одном городе, но и в одном мире, – говорит режиссёр картины Сергей Ливнев. – Поэтому и переехал из Латвии в Израиль, как будто в другое измерение. Это очень личный фильм для меня. Наверное, он стал отображением и моего пути тоже. Отношения с родителями определяют судьбу человека, и когда у тебя с этим проблемы, то жизнь завязывается узлом. Марку нужно найти своё место, и так трудно это сделать. Он должен развязать этот узел.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Бремя сыновней любви
Роль сына была написана сценаристом и режиссёром «Ван Гогов» специально для Алексея Серебрякова, а вот Даниэлю Ольбрыхскому предложили сыграть отца буквально в последний момент. И этот выбор стал блестящим попаданием. В моменты общения – яростного противостояния или простого разговора по душам – герои как будто отражаются друг в друге, их родство очевидно, так же как и отторжение и высокое напряжение между ними.
«Ван Гоги» – история двух по-своему сумасшедших и по-своему несчастных художников, связанных взаимной амбивалентностью, любовью-ненавистью. Отцу пришло время умирать, а значит, им пора выяснить отношения и всё-таки выбрать одно из двух этих чувств. Но отца стремительно постигает слабоумие, поэтому сыну наконец приходится взять на себя ответственность за них обоих.
Один из самых ярких моментов фильма, кадр из которого вынесен на заглавную афишу: отец вдруг забыл, как ходить, и Марк вынужден нести его на закорках. Из них двоих ведущим всегда был отец, а теперь они как будто меняются местами. От абсурдности ситуации старый музыкант распевает воинственный гимн, сидя верхом на сыне. Ну а Марк подпевает, с трудом переставляя ноги.
– Мы долго думали, как снять этот длиннющий проход, – говорит Алексей Серебряков. – То ли я ослабел, то ли Ольбрыхский поправился, но выяснилось, что поднять его нет никакой возможности. Поэтому пришлось придумать механизм, который помогал мне его нести. Получилось, по-моему, достаточно убедительно.
Ему временами кажется, что новая, солнечная, своя собственная жизнь возможна и вот-вот начнется, но старые раны возвращают Марка обратно в свою сущность
Бремя принятия ответственности за старого отца невероятно тяжело. Рифмой к этому эпизоду стал момент, когда на спину Марку ложится любимая женщина – её вес он воспринимает совсем по-другому. Ему временами кажется, что новая, солнечная, своя собственная жизнь возможна и вот-вот начнется, но старые раны возвращают Марка обратно в свою сущность, иголка никуда не делась, с ней приходится жить.
– Иголку в голове я позаимствовал из рассказа «Мама» моей бывшей жены Жужи Добрашкус, – говорит Сергей Ливнев. – Когда-то это было распространённым способом избавиться от ребёнка, его раньше практиковали матери-одиночки. А вообще раны, нанесённые близкими, больше всего болят и хуже всего заживают. Я надеюсь, что фильм «Ван Гоги» будет полезен детям и родителям, которые воюют друг с другом. И тем, для кого битва уже закончилась, а старые раны продолжают болеть.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Совесть безмозглого времени
Пресс-показ картины «Ван Гоги» проходил, когда христианская церковь отмечала Неделю о блудном сыне. Алексей Серебряков за более чем 40-летнюю карьеру в кино сыграл множество разнообразных отцов и сыновей – как блудных, так и преданных. Актёр ответил «Столу», что для него лично значит быть сыном и отцом.
– Хочется верить, что я был неплохим сыном, – говорит Алексей Серебряков. – Ещё больше хочется верить, что я оказался неплохим отцом. Четыре месяца назад я стал дедушкой. Хотелось бы и дедушкой стать клёвым. Я очень на это рассчитываю. А насчёт блудного сына, я не знал, что в церквях сейчас о нём вспоминают. Надо, наверное, сходить в церковь. Может быть, там что-нибудь сообщат.
Напомним, что 7 лет назад актёр с семьёй уехал в Канаду и с тех пор не раз высказывал резкие суждения и о властях, и о населении России, продолжая при этом сниматься и зарабатывать на родине. Соотечественники реагируют на его высказывания по-разному: кто-то называет его «умом, честью и совестью нашего местами безмозглого, бесчестного и довольно бессовестного времени», кто-то сожалеет о его резкости, а кто-то обвиняет в предательстве. Авангард Леонтьев, сыгравший в картине «Ван Гоги» отца любимой женщины Марка, спешит поддержать коллегу.
– В фильме «Ван Гоги» эти два артиста – Серебряков и Ольбрыхский – играют замечательно исповедально, через свой жизненный опыт, поэтому захватывают и вызывают доверие сразу
– Алёша Серебряков – один из учеников Олега Павловича Табакова, и мы гордимся им и любим его, – говорит Авангард Леонтьев. – Я хочу дополнить ответ Алексея о его отношении к сыновству и отцовству. Не все знают, что он усыновил двоих детей, когда в семье уже была дочь. Когда Алексей приехал в детский дом выбирать ребёночка и ему уже пора было уходить, один мальчик ухватился за его джинсы, и не было возможности их расцепить. У них произошёл человеческий контакт, понимаете? И мальчик стал Алёшиным сыном. Алёша, я тебе очень уважаю за этот поступок, это помимо любви и профессиональной гордости. К Алексею Серебрякову я испытываю большое доверие. И в фильме «Ван Гоги» эти два артиста – Серебряков и Ольбрыхский – играют замечательно исповедально, через свой жизненный опыт, поэтому захватывают и вызывают доверие сразу.
Кадр из фильма «Ван Гоги»
Извиняюсь, но Лёша Серебряков орудовал моими стамесками
– Секрет названия этого фильма поймут только те, кто досмотрит его до конца, – говорит сценарист и режиссёр картины Сергей Ливнев.
Но в действительности не секрет, что и название, и финал картины вдохновлен израильским художником Сашей Галицким.
– Однажды меня познакомили с Сашей, – рассказывает Сергей Ливнев. – Я приехал к нему в мастерскую, мы пообщались, было очень интересно. А потом, когда я писал сценарий, вдруг понял: вот это и даст финал истории. Фильм «Ван Гоги» о том, что герой пытается найти способ жить, хоть как-то пристроиться в этой жизни, найти в себе силы для этого. И наш герой находит свой путь, начинает делать то, что в реальной жизни делает Саша Галицкий. И название нам подарил Саша: «Ван Гоги» – это его большой и интересный проект.
Саша Галицкий много лет обучает резьбе по дереву подопечных домов престарелых. Работа с пожилыми людьми вдохновила его на две книги: «Мама, не горюй!» и «Не боись! Как постареть и при этом не сойти с ума». Они о принятии старения, первая – в родителях, вторая – в себе самом. Галицкий – ироничный психолог и философ, таким его отчасти сделала работа со стариками. И герой «Ван Гогов» заимствует Сашин оптимизм.
«Извиняюсь, но финал фильма «Ван Гоги», как и его название, – навеяны мной, – написал Саша Галицкий в своем Фейсбуке. – Как-то грубо получилось сказать. Но не знаю, как иначе. Не, ну если вангоговская сцена фильма снята в городе Хулоне, где на два часа нам отгородили аж половину столовой в Центре Местного Стариковского Досуга, изображая студию резьбы по дереву? Если настоящие (настоящие!) деревянные портретики “Папаши Танги” сделаны настоящими же живыми дедами, про которых я пишу вот уже восемь лет? Если приехало сниматься два автобуса настоящих моих живых стариков-авторов проекта из 13-го года “Вангоги”? Если съёмок этой сцены не произошло бы, если б не две настоящие живые феи – Viki Agranov и Алона Полунски, которые организовали место, время и самих дедов с их автобусами? Если Лёша Серебряков, входя в кадр, орудовал моими стамесками, молотками и носил понарошку мой ящик инструментов?»
Если хотите в этом убедиться, идите в кино. Премьера 7 марта.
Кадр из фильма «Ван Гоги»