Александр Васильев, «Сплин»: «Наша жизнь похожа на качели…»

Open-air. Только что отгремел концерт в строгом саду «Эрмитаж», толпы фанатов, довольные и усталые, обнявшись, потянулись по домам… Мы стоим у гримерки и терпеливо ждем Александра Васильева. Говорят, он не любит давать интервью, особенно после концерта – на бегу, когда вот-вот надо торопиться дальше.

Скачать проигрыватель Flash для просмотра этого ролика

Open-air. Только что отгремел концерт в строгом саду «Эрмитаж», толпы фанатов, довольные и усталые, обнявшись, потянулись по домам… Мы стоим у гримерки и терпеливо ждем Александра Васильева. Говорят, он не любит давать интервью, особенно после концерта – на бегу, когда вот-вот надо торопиться дальше.

Но все-таки мы поговорили. И после разговора Александр пообещал найти время, чтобы встретиться с нами еще раз и поучаствовать в телемосте.

 – Александр, вы являетесь кумиром, тексты ваших песен знают наизусть, вам подражают… Ощущаете ли вы себя мудрым? Или у вас остались неразрешенные вопросы?

– Конечно, подобных вопросов масса. Я надеюсь, что впереди есть еще какое-то время, чтобы с ними разобраться. Но дело в том, что постоянно возникают новые, и собственно этим-то жизнь и интересна. Временами вообще ничего не понятно.

– Откуда берутся новые вопросы?

– Понятия не имею. Видимо, с годами мозг все-таки еще как-то продолжает действовать и что-то там изображает из себя: находит какие-то проблемы, ставит вопросы. Частные они, мелкие, или глобальные – но это все равно интересно.

– А бывают страшные вопросы?

– Я думаю, что да. Есть масса вопросов, на которые нет ответа или время не пришло для их решения. Есть вопросы, связанные со страшными вещами: например, начало войны; одно государство начинает выяснять что-то с другим. Весь мир начинает обсуждать: «Какого хрена?!» – кричат одни; а другие орут: «Правильно!» Естественно каждый человек в отдельности задает себе подобный вопрос: как бы он поступил и т.д.

– А почему люди вообще воюют?

– Воюют, потому что они хотят много чего. И некоторые из них не могут остановиться, они хотят еще, еще и еще. Тогда они идут на соседние территории и их захватывают. Это может происходить в результате каких-нибудь естественных процессов, например – резкое увеличение количества людей в определенном племени, когда им уже не хватает места.

– Вы эгоистичный человек?

– Наверное, эгоистичный. Может быть не сильно, но… При этом я никогда не ставил перед собой вопрос: нужен ли в творчестве эгоизм. Просто живешь, пишешь песни, вот и все, и даже не задумываешься как-то над этим. Творчество – это часть жизни. И поскольку я никогда не писал специально, на заказ, как профессиональные люди, все мои песни рождаются как-то на ходу.

– У вас есть ощущение, что вы своим творчеством влияете на окружение?

– Трудно отслеживать обратную реакцию, и честно говоря, неохота. Вернее так: я ее вижу, вот обратная реакция – мы только что отыграли концерт, и вместе с нами пели очень много людей.

– Что бы вы изменили в этом мире?

– С одной стороны: я очень много вещей конечно изменил бы. С другой стороны: стараюсь не вмешиваться в этот процесс, ибо не имею ни: достаточно воли и сил, терпения и выдержки, чтобы решать какие-то очень тонкие вопросы. Поэтому никуда и не лезу, занимаюсь только музыкой и все.

– У вас есть сокровенное желание?

– Честно говоря, мне нравится теория про отсутствие всяких желаний: счастливый человек – это тот, у которого нет желаний. Соответственно у него есть все, он полноценен. Причем даже если это продолжается какое-то короткое время – это уже хорошо. Понятно, что мы все в таком состоянии не пребываем и наша жизнь похожа на качели…

– Но ведь получается, что если человек полностью наполнен, счастлив, значит, ему не к чему стремиться, он мертв!

– Вы понимаете, я живу и наблюдаю за всем, и продолжаю учиться, и сам не знаю, что к чему.

Беседовала Валерия Важенина

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе