— «Машина времени» много ездит по летним фестивалям. «Новая волна» — один из них или это больше похоже на корпоратив?
— Мы не очень много ездим по фестивалям. По той причине, что на многих из них одни и те же имена из года в год играют одни и те же песни. На «Новую волну» нас звали много лет, я вежливо отказывался — и не из высокомерия по отношению к этому жанру, просто это не наше. Совсем другие игры. В этом году устроили отдельный рок-н-ролльный день и позвали хороших ребят. Чего ж не составить компанию?
— Это был последний концерт с Евгением Маргулисом. Кто придет на замену?
— Мы уже нашли гитариста и отрепетировали с ним всю программу, которую играем сейчас, а также несколько новых песен. Мы начали их разбирать с Женькой, потом Женька объявил о расставании, мы сделали паузу, а потом продолжили с новым гитаристом. Назвать имя этого человека я пока не могу. Но с начала сентября он регулярно будет с нами играть.
— Это хотя бы известный человек? Поющий?
— Среди музыкантов — да, среди зрителей — нет. Он не поет, но замечательно играет. Мы друг друга хорошо почувствовали с первой репетиции, хотя кандидатур было много.
— Значит ли это, что песни Евгения Маргулиса «Шанхай-блюз» и «Мой друг лучше всех играет блюз» уйдут из репертуара?
— Этих двух не будет, но останутся остальные 500.
— Если есть новые песни, значит, можно говорить о новом альбоме?
— Я не очень верю сейчас в альбомы. Надо соответствовать изменившемуся времени, нравится тебе это или нет. Есть желание записать новую песню — запиши и повесь. Есть видео — хорошо, нет — повесь просто так. Такие ситуации, как та, в которой сейчас оказалась музыка, заставляют встряхнуться, мы сейчас в хорошей рабочей форме, так что нет худа без добра.
— Сколько бы вы ни говорили в интервью, что «Машину времени» ошибочно принимают за группу, исполняющую песни протеста и таковой она никогда не была, от рок-музыкантов сейчас опять ждут какой-то реакции на события, происходящие в обществе...
— Свою позицию прежде всего нужно выражать в своей профессии. А ситуация такая, что мне приходится отвечать на вопросы разнообразных интервью или же подписывать письма в защиту — то есть говорить значительно больше, чем в профессии. Превращать каждый концерт в митинг я не собираюсь. Есть два пути. Либо попытаться добиться улучшения ситуации, как в случае с этими девками, либо показать общественности, какой ты крутой противник режима. Первая тема мне интереснее. Я их абсолютно не одобряю, но считаю, что они жертвы какой-то вселенской православно-государственной глупости.
— Ваши зарубежные коллеги пока гораздо выразительнее демонстрируют свое отношение к ситуации с Pussy Riot, чем отечественные...
— Как ты думаешь, они хорошо понимают, что происходит, кто эти девочки? Они тоже играют в свои игрушки. Я не хочу играть в игрушки. В нашей стране происходит чудовищное количество несправедливости каждый день. Я мог бы бросить то, чем я занимаюсь, и мне общественной работы хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Наверное, это было бы благородно, но я продолжаю считать, что больше пользы я принесу на своем месте, занимаясь своим делом... В одной из трех новых песен «Машины времени» мне, по-моему, в большой степени удалось отразить то, что происходит. Вот это — то, чем я должен заниматься.
— Но на предвыборную кампанию Михаила Прохорова у вас время нашлось...
— Я совершенно не жалею о том, что принял в ней участие, и не отрекаюсь ни от одного своего слова. Я жду от него многого. Наверное, все думали, что он будет заниматься политической борьбой в том виде, в каком мы привыкли ее видеть. Но Михаил Дмитриевич мне всегда нравился тем, что делал нестандартные ходы. Он придумал совершенно новую модель партии, и мне кажется, что за такими моделями будущее. Диалектика нас учит тому, что чем меньше надежд на то, что что-то произойдет, тем ближе время, когда это произойдет. Шарик в конце концов лопается.
— А еще у вас хватало времени на то, чтобы руководить фестивалем «Сотворение мира». В этом году он переехал из Казани в Пермь и собрал гораздо меньше народу, чем обычно. Будете продолжать?
— Есть большая вероятность того, что фестиваль будет продолжаться. У меня нет уверенности в том, что я буду продолжать им заниматься. Это отнимает очень много нервов, сил и времени. Я мог бы потратить их с большей пользой.
— Но ваше имя было залогом для тех, кто давал разрешения и оплачивал фестиваль, не так ли?
— «Я в армии не один»,— сказал Рабинович. У меня еще есть несколько месяцев на раздумья. А что касается фестиваля этого года, то я очень доволен тем, что происходило на сцене — составом артистов, работой всех служб. Хочу поблагодарить нового пермского губернатора, он с ходу включился в эту историю и помог нам. Что касается количества зрителей — ну это Пермь, а не Казань. За полтора месяца они были буквально измучены разнообразными непрекращающимися фестивалями. Так перекармливать город, наверное, тоже нельзя. Но у нас выбора не было.
БОРИС БАРАБАНОВ
КоммерсантЪ