Устраиваемся поудобнее

Четыре часа «Ариоданта» Генделя пролетят незаметно.
Ариодант — Паула Муррихи, Далинда — Екатерина Морозова
© Дамир Юсупов / Большой театр


Большой театр закрывает сезон совершенно чудесным козырем. «Ариодант» в постановке Дэвида Олдена стал хитом в Английской национальной опере еще в 1993 году, был выпущен на DVD в 1996-м, долго и счастливо жил в Мюнхене, много еще где побывал, давно причислен к классике, назван отправной точкой генделевского ренессанса в Европе, но до сих пор не утратил своего лихого очарования. Такое в опере редко, но бывает.


Теперь этот спектакль есть в Москве. Его 72-летний автор весь репетиционный процесс провел сам, признаваясь, что лет 15 назад и представить себе не мог, что у Генделя может быть что-то общее с Большим театром. А вот поди ж ты! «Ариодант» — уже третья здешняя генделевская продукция после «Роделинды» (2015) и «Альцины» (2017), и чужой на Новой сцене она явно себя не чувствует.

В первую очередь благодаря оркестру. За последние «барочные» годы (в которые Большой театр выпустил еще и перселловскую «Дидону» (2019)) его камерный состав — пусть и с современными инструментами, но собранный из, скажем так, сочувствующих исторически информированному исполнительству музыкантов — совершенно обжился в этом стиле. А также — в приподнятой почти до зрительского уровня оркестровой яме. Почетное центральное место в ней занимает важнейшая для барочной музыки группа континуо (от которой, в частности, зависит, чтобы слушатель не засыпал во время речитативов) — клавесин, орган, теорба, лютня, барочная гитара, виолончель. На старинных инструментах играют приглашенные московские старинщики, которые тут уже как родные.


Ариодант — Паула Муррихи, Король Шотландии — Лука Пизарони
© Дамир Юсупов / Большой театр


Маэстро Джанлука Капуано, перед которым тоже стоит клавесин, по-партнерски переглядывается с континуо, роскошно вольничает с темпами и динамикой, почти свингует, эффектно вытряхивает наружу все пестрое тембровое барочное богатство оркестра, изящно подхватывает солистов на колоратурных виражах и уверенно дотягивается взглядом до далекого хора, отправленного к боковой двери партера. Оба предыдущих раза Генделю в Большом тоже подбирали удачных дирижеров: это были Кристофер Мулдс и Андреа Маркон. Но Капуано — просто вишенка на торте. Руководитель ансамблей Il canto di Orfeo и Les Musiciens du Prince, знаток старинного музицирования и любимец Чечилии Бартоли, с которой он, в частности, делал «Ариоданта» в 2017 году в Зальцбурге, обеспечил московскому представлению воздух, свободу и дыхание — причем вполне эротическое. Кажется, никогда еще оркестр Большого театра не звучал так обольстительно.

И, кажется, где-то совсем близко промелькнул этот недосягаемый мираж — удивительный, манящий, безостановочно крутящийся мир барочного шоу-бизнеса, в котором оперы пеклись, как нынче сериалы, и подавались совсем горячими.


Ариодант — Паула Муррихи, Полинесс — Кристоф Дюмо, Далинда — Екатерина Морозова
© Дамир Юсупов / Большой театр


Дэвид Олден (не путать с его братом-близнецом Кристофером, тоже известным оперным режиссером) до сих пор был автором лишь одного московского спектакля — мощного и невыносимо мрачного «Билли Бадда» в Большом. Его «Ариодант» — это совсем другая опера. Игра в барочный театр с латами, камзолами и париками, жонглирование его условностями, не исключающее современных режиссерских вау-эффектов вроде рассыпающихся по зеркальному полу килограммов яблок. Красивая декорация с червоточинкой и бродвейские костюмы (художник Иэн Макнил), иронично-придурочные танцы (хореограф Майкл Киган-Долан), эффектный свет (Иэн Джексон-Френч). Но главное — совершенно нескучный парад солистов, поющих свои километровые арии, практически в каждого из которых у публики есть причины влюбиться.

Конечно, без вариантов главным кумиром все равно выходит Кристоф Дюмо, французский контратенор, харизматичная суперзвезда первого состава московской постановки. Его герой — негодяй, соблазнитель и манипулятор герцог Полинесс, родственник Дон Жуана, Яго, Мефистофеля и еще немножко Призрака оперы из мюзикла Уэббера, — коварным обманом пытается разладить безоблачный союз Ариоданта и Гиневры (сюжет, восходящий к «Неистовому Роланду» Лудовико Ариосто, в этой опере Генделя непривычно прост, прям и человечен). Дюфо от души разыгрывает мачизм и абьюз, дьявольски хохочет и так эффектно замахивается в зал подсвечником, что можно уже и не петь. Но поет он тоже как бог.


Гиневра — Альбина Латипова, Король Шотландии — Лука Пизарони, Далинда — Екатерина Морозова, Ариодант — Паула Муррихи, Лурканий — Бернард Рихтер
© Дамир Юсупов / Большой театр


Партию его соперника — рыцаря Ариоданта, написанную Генделем для знаменитого кастрата Карестини, исполнила ирландская меццо-сопрано Паула Муррихи, опытная барочная певица, многолетняя соратница Курентзиса, призрак которого угадывался в ее тонко вылепленной, страдательно-истаивающей арии из второго акта. Надо сказать, во втором акте вообще все страдали шедеврально. Короля Шотландии, трясущегося над своей короной, с шиком озвучил статусный итальянский бас-баритон Лука Пизарони. Немного криклив оказался швейцарский тенор Бернард Рихтер в роли брата Ариоданта Луркания, до поры страдающего от неразделенной любви. Зато в обеих женских партиях блеснули молодые сопрано Большого театра — Альбина Латипова в качестве оклеветанной королевской дочки Гиневры и Екатерина Морозова в качестве ее подруги Далинды, временно неудачно влюбленной в злодея Полинесса. По законам генделевского времени в финале все проблемы исчезают, злодей гибнет, влюбленные соединяются в правильном порядке. По законам настоящего времени режиссер намекает, что осадочек все-таки остался. Но не очень сильно на этом настаивает.

Автор
текст: Екатерина Бирюкова
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе