Александр Ширвиндт: Козаков призывал меня к авантюрам!

Сегодня исполнилось бы 80 лет актеру, которого любили в нашей стране как мало кого другого

Михаил Козаков прожил интересную, сложную, богатую событиями жизнь. О лучших временах их веселой дружбы вспоминает Александр Ширвиндт, который совсем недавно отметил свои 80 лет выпуском новой книги «Склероз, рассеянный по жизни».

Михаил Михайлович со своей четвертой женой Анной Ямпольской и детьми Мишей и Зоей. Фото: Fotobank.ru

«НАШИ МАМЫ БЫЛИ ДАМЫ…»

...Мечта выйти на эстрадные подмостки зародилась еще на студенческой скамье. Не у меня одного. Мы кончали театральные вузы - Михал Михалыч Козаков - мхатовский, я - вахтанговский, и решили сразу по окончании блеснуть в концертах (...). Но блистать оказалось не в чем.

В Москве были два знаменитых закройщика - Затирка и Будрайтис. Они шили только элите - в основном литературной, иногда - актерской. Наши мамы посчитали, что раз мы все-таки доползли до диплома, то заслуживаем вознаграждения. Наши мамы были дамы, плотно связанные со всей богемной знатью. Они скооперировались, подкупили черного крепа и пошли клянчить, чтобы Будрайтис сшил детям двубортные костюмы. Добились. И Будрайтис, у которого шили Погодин, Чуковский, Светлов, Маршак, Михалков, брезгливо занялся двумя испуганными худыми галчатами.

Из материала, что набрали мамы, можно было скроить шесть костюмов. Он сшил два одинаковых двубортных шкафа, и мы, совершенно не разгибаясь и не сгибаясь, от него вышли. Тут же поехали к Аркаше Арканову, который тогда еще учился на врача, но тяготел к чеховской традиции, и сказали: «У нас замечательная задумка - нужно выходить на эстраду». Арканов спросил, что за задумка. Мы выложили идею: Козаков появляется из левой кулисы, я - из правой, мы медленно идем в одинаковых костюмах и встречаемся в центре сцены. На этом замысел заканчивался. Арканов сказал, что идея интересная. И сел писать... Прошло больше полувека - костюмы истлели, Арканов пишет.

ОДНИ БОТИНКИ НА ДВОИХ

В ожидании аркановского шедевра мы по счастливой случайности попали в поле зрения филармонического чтеца Всеволода Николаевича Аксенова. Он в Концертном зале имени Чайковского читал литературно-музыкальные композиции «Эгмонт» и «Пер Гюнт». Конструкция представления была такова: Большой симфонический оркестр под управлением Амосова, перед ним, в центре, - красавец Аксенов, а между оркестром и красавцем на нескольких стульях сидела, как воробьи на высоковольтных проводах, группа подыгрывающих партнеров.

Партнеры, по замыслу премьера, должны были быть хорошенькие, прилично одетые, молодые, но абсолютно «зеленые» и бездарные, чтобы оттенять солиста. Мы с Михал Михалычем Козаковым подходили стопроцентно. Загвоздка состояла в том, что при наших элитных костюмах черные ботинки у нас были одни на двоих, но так как партнерствовали мы Аксенову не вместе, а по очереди, то, «отыграв», я плюхался рядом с Михал Михалычем, молниеносно под стулом мы менялись ботинками - я напяливал какую-то желтую жуть, Козаков всовывался в черноту и выходил к Пер Гюнту.

«МИША ВСЕМ РАССКАЗЫВАЛ, КАКОЙ Я ГЕНИАЛЬНЫЙ»

...Михаил Козаков вывел меня в кинематограф. Первый фильм, в котором я снялся, - «Она вас любит». Я учился на четвертом курсе, а Козаков уже снялся у Михаила Ромма в «Убийстве на улице Данте». Его тут же пригласили в картину «Она вас любит» сыграть молодого кретина. И он начал сниматься, но его позвал Охлопков на роль Гамлета, и он, конечно, все бросил. А киногруппе сказал: «Я вам привезу такого же». Приволок меня и всем рассказывал, какой я гениальный. Первый, и последний, раз он так обо мне отзывался. В киногруппе все были в трауре: Козаков привел вместо себя какую-то испуганную шпану. Но выхода не было, и я стал сниматься...

5 лучших фильмов актера и режиссера Михаила Козакова:

«Безымянная звезда»

«Покровские ворота»

«Тень, или Может быть, все обойдется»

«Здравствуйте, я ваша тетя!»

«Соломенная шляпка»

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

11 правил жизни Михаила Козакова: «Ну, не надо плакать по мне. Я еще вернусь…»

- Сниматься в рекламе - более честный заработок, чем играть в посредственном спектакле, особенно когда речь идет о хорошей пьесе.

- Работа — это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь.

- Я не привык жаловаться. Если про мои беды кто-то и знает, то только самые-самые близкие люди. И дневник (читайте далее)

Анна БАЛУЕВА

КП-Ярославль

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе