Библиофобия

Владимир Новиков о врагах книжности

Неладное творится. Российская книжная палата не то вовсе ликвидируется, не то передается под непрофильное управление. До сих пор она была главным и недорогостоящим центром книжного дела. 

Там собирали обязательные экземпляры каждого издания, составляли библиографические указатели. Это был своеобразный родильный дом для новых книжек. Как младенцам на ручку надевают рыжую клеенчатую бирку с фамилией матери, так новорожденным творениям присваивается цифровой индекс, начинающийся буквами IBSN. Без такового переплетенная стопка бумаги книгой не признается. Только из Книжной палаты выходили в жизнь здоровые печатные продукты.

И вы после этого верите власти, берущейся опекать науку и литературу, рассуждающей о том, что Россию снова должна стать читающей страной? Да не слушайте вы, не за ртом ее, а за руками следите! Книжную культуру не просто под корень рубят, а тщательно выкорчевывают.

Что такое книга? Есть словарно-энциклопедическое определение:

«КНИГА – непериодическое издание в виде сброшюрованных листов печатного материала».

А есть образно-эмоциональное определение, данное Борисом Пастернаком:

«Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести – и больше ничего».

Первое определение нуждается в пересмотре – по причине технического прогресса. Теперь книга может существовать не только в виде «сброшюрованных листов», но и виде электронного файла. А вот пастернаковская формула пребудет вечной: настоящая книга, бумажная или электронная, должна быть куском авторской совести.

Как теперь сочетать две формы книгоиздагия – вопрос сложный и нуждающийся в мудром и гибком решении. В библиотеках накопилось немало бесполезных «сброшюрованных листов», безнадежно устаревших. Выпускаются и новые бумажные мутанты, недостойные звания книги. Двадцать лет назад на страницах «Литературной газеты» я предложил называть их «библиоидами» (по аналогии с «гуманоидами»). Хочу обновить этот термин, помогающий сразу поставить точки над «и», когда перед нами не книга, а лишь ее подобие.

Часто новая книга, будучи напечатанной, не становится по-настоящему опубликованной, не доходит до заинтересованной публики. Потому что не «оцифрована» и не вывешена в Интернете. Особенно это относится к малотиражным научным изданиям. Вот я захожу в элитарный книжный магазин. Вижу там книгу по моей специальности. В ней одна тысяча страниц, тираж – одна тысяча экземпляров. Цена – одна тысяча рублей. От покупки останавливает не столько стоимость, сколько размер. В электронном виде я бы ее приобрел, а куда я поставлю ее в своей квартире, и так напоминающей книгохранилище? В такой же ситуации, по сути, все мои коллеги. На кого рассчитывают книгоиздатели? На олигархов, депутатов и шоуменов надежда плохая: они книг не покупают. Лишнюю комнату они отдадут скорее под «шубохранилище», чем под домашнюю библиотеку.

Но сохранить традиционное книгоиздание необходимо. Хотя есть деятели, требующие для бумажной книги смертной казни. Вот я читаю в вагоне газетку «Метро» - наглядный пример напрасного перевода бумаги: бегло просмотришь ее в интервале между «Крылатским» и «Молодежной», а до «Кунцевской» содержания уже не хватает. Колумнист там соответствующий – Елена Колядина, автор романа «Цветочный крест» о «старинной жизни». Начинается эта книга – нет, этот библиоид фразой «В афедрон давала ли?» - так священник спрашивает женщину на исповеди (для не знающих греческого переведу: «афедрон» по-русски начинается на букву «ж»). Так вот Колядина призывает сделать бумажной книги «эвтаназию» (по-гречески – легкую смерть).

Почему? Да потому что изделиям типа «Цветочного креста» не место на книжной полке уважающего себе читателя. Там встречаются перлы вроде «левая десница» («десница» может означать только «правая рука»). Бумага все-таки не все стерпит, а в электронном виде срам не так заметен.

А за что все-таки не любит книгу наша власть? Откуда у нее такая книгобоязнь, библиофобия (есть такой психиатрический термин)? Ответ проще пареной репы. Если заглянуть в будущее библиосферы, какую оценку в книгах середины двадцать первого столетия получат те, кто вершат сегодня судьбу страны?

Положительную? Вероятность, близкая к нулю. Нет, книга как «кусок совести» поведает беспощадную правду. Потому власть имущим лучше, как говорил классический персонаж, «забрать все книги бы да сжечь». А новых не выпускать.

Владимир Новиков

Автор – критик, прозаик, профессор МГУ

Свободная Пресса

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе