Благодаря Александру Миндадзе (справа) Министерство культуры впервые узнало о военно-техническом сотрудничестве между СССР и Германией в 1940 году, и не поверило
Фото: Юрий Мартьянов / Коммерсантъ
Это не скандал, это целая матрешка скандалов. И то, что наказан за небрежение "исторической правдой" великий сценарист, не самый скандальный из них. Проявилась фальшь самой системы господдержки.
Сценарий "Милого Ханса, дорогого Петра", история немецкого инженера, работавшего в СССР в 1940-1941 годах, был одобрен Фондом кино, но после расформирования — в ходе одной из невнятных реформ — международного отдела фонда пошел по второму кругу. В итоге министерство ухитрилось зарезать не просто сценарий, а международный проект, наполовину — на немецкую половину — уже готовый. Поддержанный общегерманским фондом FFA проект с готовым кастингом, включающим таких звезд, как Роза Хайруллина, Биргит Минихмайр, Якоб Диль. На фоне того, что некоторые режиссеры уже в голос говорят о 50-процентных откатах от госфинансирования, парализующих само кинопроизводство, отказ от "прозрачного" проекта ставит министерство в сложную ситуацию.
Профессиональная экспертиза оказалась чисто декоративной деталью системы. Ее мнение перевесило мнение других комиссий — социально-психологической и военно-исторической. Профессионалы же обратились к министру с просьбой поддержать "Милого Ханса". Андрей Прошкин обличает "мракобесие цензуры", "официозный" Владимир Хотиненко говорит, что историческую правду не определить административным путем, но это нюансы. Главное — профессионалы выразили недовольство министерством, от которого зависят.
Министерская же мотивация звучит по-детски. Директор департамента кинематографии и модернизационных программ Вячеслав Тельнов говорит, что в фильме "может быть немного не тот взгляд, которого ждут ветераны". Помощник министра Арсений Миронов считает: "Это будет фильм в жанре фэнтези. Военно-технического сотрудничества между Советским Союзом и Германией накануне Второй мировой войны не было. Зато фильм вписывается в тренд немецкого кино — это демонстрация предвоенных немцев как обычных людей, чьи ценности не омрачены нацистской идеологией".
Это надо же, в двух фразах и проявить историческую некомпетентность (что, интересно, делали в Берлине советские авиаконструкторы в ноябре 1940 года?), и лишить немцев чохом статуса "обычных людей". Такую экспертизу не прошел бы и Владимир Высоцкий с песней из "Вертикали": "А до войны вот этот склон // Немецкий парень брал с тобою.// Он падал вниз, но был спасен,// А вот сейчас, быть может, он // Свой автомат готовит к бою".
Те, кто знаком с творчеством Миндадзе, понимают, что пакт Молотова—Риббентропа — это, вообще, не к нему: он всю жизнь пишет про техногенные и экзистенциальные катастрофы. Его реакция изумительна: это недоразумение, они какой-то другой сценарий читали, у меня про войну вообще ничего нет, у меня — про аварию на производстве и любовный треугольник. Похоже, мастер пал жертвой чужих грехов. Действительно безобразные "фэнтези" о войне "4 дня в мае" и "Служу Советскому Союзу" благополучно состоялись, а на алтарь "исторической правды" принесен Миндадзе.
Михаил Трофименков
Kоммерсантъ