Пристань Диево-Городища

Чем ближе мы к тысячелетию Ярославля, тем больше масштаб этого события заслоняет от нас другие, меньшие, но тоже значимые юбилеи. Ведь Ярославия – не только губернский центр, есть другие города и посёлки со своей славной историей. Правда, зачастую они всё равно неразрывно связаны с центром, вращаются в его орбите, как планеты вокруг Солнца. К таким местам относится и село Диево-Городище в Некрасовском районе, 600-летие которого отмечали в минувшую субботу. Празднования проходили в полном соответствии с программой наших дней: сначала культурные мероприятия, затем – народные гулянья. Последние в виде концерта, дискотеки и фейерверка ничем от других не отличались. Что же касается «первой части программы», о ней стоит поговорить особо...

ГОРОДИЩЕ

С БОЖЬИМ ИМЕНЕМ

Если быть точным, то Диево-Городище – ровесник Ярославлю. На том месте, где в восточной части села, на слиянии рек Шиголости и Волги стоит Троицкий храм, в десятом веке находилось поселение фино-угорского племени, родственное тому, что покорил Ярослав Мудрый со своей дружиной. Разница заключается в том, что князь на волжской Стрелке основал город, а бывшему языческому городищу ещё долго пришлось оставаться безвестным населённым пунктом. Лишь спустя четыреста лет оно удостоилось упоминания в летописях.

В пятнадцатом веке князья Диевы основали здесь укреплённый городок, тем самым дав ему своё имя. Это одна версия историков. Другая же отталкивается от более древних времён. «Дием» или «Деем» именовалось верховное языческое божество. И идол, посвящённый ему, мог находиться на капище Городища. Пришедшие на эту землю князья просто взяли его в качестве прозвища, чтобы подчеркнуть своё «божественное» происхождение. Кстати, на французском «Die» по сей день означает «Бог». Русским же досталось другое однокоренное слово высокого полёта – «деяние».

Режиссёр Павел Лунгин в фильме «Царь» рассказал о митрополите Московском Филиппе (Колычеве), в годы опричнины пытавшемся обуздать жестокий нрав Ивана IV и за это пострадавшем. Тогда Филипп (в миру Фёдор), служивший игуменом в Соловецком монастыре, принял предложение дружившего с ним с детства царя и возглавил Русскую православную церковь.

Правда, с условием: Иван прекратит бесчинства опричников. И царь сначала сдержал слово. Укрощение буйств всадников с собачьими головами у стремени принесло митрополиту народную любовь. Однако идиллия длилась недолго. Грозный в пьяном виде с опричниками ввалился в Успенский собор Кремля и потребовал у Филиппа благословения. Митрополит отказался, за что был обвинён в измене и сослан. В глухой монастырской ссылке у Филиппа открылся дар предвидения. Убедившись, что народная любовь к опальному митрополиту только усиливается, царь приказывает Малюте Скуратову задушить его... Позже Русская православная церковь канонизировала Филиппа Колычева.

А причём здесь Диево-Городище, спросите вы. Дело в том, что Филипп Колычев – наш земляк: в XVI веке усадьба Колычевых находилась в непосредственной близости от Городища, в Песках. Более того, вся западная часть села принадлежала как раз этому древнему боярскому роду.

Сейчас здесь стоит удивительной красоты церковь, видная с Волги: храм иконы Смоленской Божией Матери. Эту чудотворную икону, прошедшую вместе с русским ополчением против польских оккупантов всю Великую смуту, подарил в XVII веке тогда ещё деревянному храму боярин Колычев. Позже, в XIX веке, её заменил список, который по сей день находится в храме и тоже считается чудотворным.

Но ещё большее потрясение испытываешь внутри церкви: потемневшие оклады икон, низкие своды с фресками и непередаваемое чувство намолённого места... Всё это изымает из суеты XXI века и погружает в неторопливый вневременной поток, из которого не хочется выходить.

Об атмосфере таких мест лучше всего сказал русский православный философ Василий Розанов: «Да что же и дорого-то в России, как не старые церкви? Уж не канцелярии ли? Или не редакции ли? А церковь старая-старая, и дьячок «не очень»... А тепло только тут. Отчего же тут тепло, когда везде холодно? Хоронили тут мамашу, братцев, похоронят меня, будут жениться дети, всё тут... Всё важное... И вот люди надышали Тепла».

Когда приехавшие на праздник в Диево-Городище зашли в храм, там крестили младенцев. Линия жизни не прерывается. В 1994 году храм посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Позже он дал благословение режиссёру Лунгину на съёмки фильма «Царь»...

НАРОДНЫЙ МУЗЕЙ

Линия жизни не прервалась и в краеведческом музее, расположившемся в старинном купеческом особняке Цветковых. Музей занимает второй этаж, на первом находится местная власть – сельская администрация.

Красную ленточку у входа разрезала её глава Татьяна Жеребора. В одиночку, что привело меня в некоторое недоумение: ожидалось, что это будет сделано как минимум вместе с представителями районных властей, коих замечено не было.

Пожалуй, это был един­ственный двусмысленный момент в мероприятии. Хотя, если честно, «мероприятием» нельзя назвать и открытие, и последующую за ним замечательную экскурсию Дмитрия Кшукина, ярославского архитектора, местного краеведа и патриота, потомка диево-городищенской купеческой династии Тарасовых.

Вроде бы ничего особенного: обычный краеведческий музей: утюги, прялки, фотографии дореволюционной поры и работы, подаренные ярославскими художниками Адамом Шмидтом и Николаем Хватовым. Обычный, да не совсем.

Как и само село: ухоженное, расположенное на берегу Волги, оно не только является любимым местом кинорежиссёров (где ещё найдёшь самобытную натуру, не испорченную цивилизацией и не убитую последующей разрухой?), но и краем обетованным для богатых дачников. Вдоль Волги в конце исторической части села в ряд вытянулись новенькие, прямо как с картинки, коттеджи. В посёлке Пески, что на другом берегу Шиголости, таких домов уже несколько улиц.

Постоянных жителей в Диеве наберётся человек триста. В дачный же сезон его народонаселение возрастает до нескольких тысяч.

Рост строительства радует местных мужиков: это неплохой заработок. Пожалуй, это единственная из сохранившихся дореволюционных профессий. Диевские мужики были хорошими каменщиками, кровельщиками и малярами, уходили на «отхожий промысел» в Москву и Санкт-Петербург. (Кстати, именно местные умельцы в 1826 году перестраивали звонницу Введенского собора Толгского монастыря.)

Пожалуй, это всё. Ни тебе наследников картофелетёрочного завода компании «Понизовкин и сыновья» (филиала обанкротившегося предприятия на нынешнем Красном Профинтерне), ни мануфактуры XIX века, ставшей в совет­ские времена швейной фабрикой имени поэта Некрасова, ни производства глиняной игрушки, а уж тем более плетения корзин.

А ведь раньше это было большое ремесленное и торговое село. С несколькими трактирами, чайной, общественной библиотекой, двумя школами – земской и церковно-приход­ской (там учились двести детей), добровольной пожарной дружиной на велосипедах, своим синематографом, фотомастерской (где фотохудожник Степан Сапков запечатлевал проезжающих над виньеткой «Привет из Диево-Городища»), ни театральной студии, самодеятельные актёры которой играли до революции модного Чехова на сцене Волковского театра. Кстати, студия потом была возрождена в годы нэпа...
Нет даже пристани, к которой швартовались волжские пароходы и баржи. В воспоминании о ней сохранились только часовня и крутой спуск к нынешнему замусоренному пляжу, к которому нельзя спуститься без риска подвернуть ступню. А ведь в селе была и своя волжская набережная, где играли в крокет...
От той поры в музее остался лишь кожаный корсет конца XIX века (диевские дамы старались не отставать от город­ских модниц), да образец их наряда с зонтиком.
История умалчивает, играли ли «Вишнёвый сад» Чехова на сцене самодеятельного театра люди, попавшие потом в жернова Ярославского восстания, поддержавшие белых и впоследствии репрессированные. Во всяком случае в селе есть и дачники, и современные Лопахины (один задумал строить гостиницу, второй – открыть этнографический музей и музей картофеля), есть и свой «вишнёвый сад» – берёзовая роща на берегу Шиголости. В будущем в селе планируют открыть постоянный туристический маршрут «Диво на Волге». Но пока здесь только дачники, в большинстве своём – столичные.
СТИХИ В БЕРЁЗОВОЙ РОЩЕ
В культурной программе праздника вторым номером был поэтический фестиваль «Диевские встречи». Отборочная комиссия под руковод­ством председателя областного отделения Союза писателей России Герберта Кемоклидзе рассмотрела около четырёх десятков заявок народных поэтов не только Ярославской области, но и Нерехты, Костромы и даже из далёкого забайкальского Благовещенска. Выбрано было двадцать...
Конкурс начался. Звучали стихи. Разные. Откровенно слабые и неожиданно талантливые, о которых было бы не стыдно заявить и на столичных поэтических вечерах. Под рифмованные звуки русской речи и шелест берёз дачники по сосед­ству жарили на солнце животы, мальчишки ныряли в Шиголость с моста. Иногда кто-то из них подходил, недоумённо вслушивался и – возвращался к прежнему занятию. Сейчас толпа не раскачивает треножник поэта, она его просто не замечает. Два мира, одни кроны берёз.
Было удивительно узнать, что в некрасовском селе Левашове живёт Наталья Родионова, пишущая сильные стихи. Пусть даже подражал Белле Ахмадулиной, но всё же...
А в ярославский городской посёлок Резинотехника возвращается с учёбы на филологическом факультете ЯГПУ студентка Наташа Масленникова, написавшая такие строчки в стихотворении «Котёнок»:
Ну и что теперь?
Подрастают другие дети –
Человеческие, кошачьи –
не всё ль равно?
И по-прежнему бьёт
в осенние окна ветер,
И в гостиной всё те же
люди смотрят кино...


Было приятно узнать, что обе поэтессы удостоились второго места на конкурсе. Первое с перевесом в один балл вырвал Евгений Гусев. Впрочем, не всё ли равно? Главное, что звучали стихи, шелестела листва, плескались мальчишки, с противоположного берега на флаги удивлённо смотрели коровы. И хотелось верить, что у села ещё 600 лет впереди и люди наконец-то построят для него пристань.
Северный край
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе