Изысканные шифры сегодня можно увидеть на письмах, на перстнях, на мебели. В первую очередь, конечно, это украшение. Но монограмма имеет также и морально-духовную ценность – это своеобразная альтернатива гербу. Создать свой собственный герб не каждому по карману, да и для его утверждения требуется специальная процедура, монограмма же не менее выразительна, а сделать ее проще. Выполненная грамотно и с душой, она радует человека. По мнению Юрия Ивановича, утраченная в советское время мода на монограмму вновь возрождается. Но среди довольно большого количества монографистов мастеров сегодня единицы. 

– Можно сделать просто красиво, а можно так, что глаз не отвести, – рассуждает Аруцев. – У монографиста должна быть влюбленность в шрифт, в шрифтовые композиции, в динамику письма. 

У самого Юрия Ивановича влюбленность в письмо была с юности. Его каллиграфический почерк был известен даже высоким чиновникам. В 1975 году его, студента шестого курса мединститута, вызвали в обком партии и поручили важную миссию – подписать грамоту Мелитону Кантарии, участвовавшему в водружении Знамени Победы на куполе здания германского парламента в Берлине весной 1945-го. 

– Нужно было написать текст о заслугах Кантарии на папке из нежной телячьей кожи с бежевым оттенком, – вспоминает Аруцев. – Были уже безнадежно испорчены две папки, и мне поручили последнюю. К утру работа должна была быть готова. Меня закрыли в обкоме партии вместе с двумя постовыми милиционерами и буфетчицей – чтобы она меня кормила, когда проголодаюсь. Правда, я так и не устроил перерыв на трапезу, полностью погрузился в работу. К трем часам закончил эскиз. Текст на предмет ошибок вычитывали вчетвером – вместе с буфетчицей и милиционерами, нашли одну пропущенную запятую. Далее писал тушью и акварельными красками. Моя миссия оказалась выполненной к шести часам утра. 

В студенчестве же появился у Аруцева интерес и к монографическому искусству. Но он признает: только любви к шрифту и красивого почерка, чтобы стать достойным представителем своего дела, недостаточно. Нужна фантазия сдружить буквы, которые иногда между собой не дружат. По мнению Аруцева, самые «недружные» – Ж, О, Ц, Я. 

– Да, представьте себе, при кажущейся простоте буква О одна из самых сложных в искусстве монограммы, – объясняет он. – Как переплести ее с другими так, чтобы она не была банальным кружком, а выглядела красиво, изысканно? Вот это задача. 

Но с опытом Аруцев решил все сложные задачи. Он создает монограммы не только на основе имени и фамилии человека, а заключает в линии какую угодно информацию. Например, в монограмме ярославского краеведа Александра Пенкина зашифрован его электронный адрес. 

Главное, как говорит наш герой, нужно что-то знать о человеке – чтобы в голове складывался его образ. В зависимости от этого монограмма может быть витиеватой, а может быть строгой. Как у семьи сына Аруцева. Для Григория и его супруги Наташи Юрий Иванович выполнил монограмму, по его же собственному выражению, «будто из спичек». Три простые буквы – Г, Н и А – складываются в композицию в виде домика. А вот монограмма Валентины Терешковой получилась очень лиричная. Аруцев сделал ее на пергаменте из тонкой свиной кожи. 

– Я очень тепло отношусь к Валентине Владимировне, очень уважаю ее деятельность. Но она не принадлежит себе, поскольку всегда на виду, – вспоминает автор. – В своей работе я сделал ее прежде всего женщиной, а не политиком, не общественным деятелем. 

Эта монограмма была вручена Терешковой на ее семидесятилетие. За тридцать лет Аруцев создал более сотни монограмм. Среди их обладателей – политики, общественные деятели, военные, актеры, врачи, представители творческой и научной интеллигенции. 

– Это особенные люди, – говорит Аруцев. – Добрые, искренние. Именно потому у меня и возникло желание сделать для них монограммы. 

Юрий Иванович обязательно носит с собой карандаш – никогда не знаешь, в какой момент посетит вдохновение. Может, даже в электричке Ярославль–Москва, на которой монографист ездит навещать свою сестру. В пути на раскладном шатающемся столике он сделал несколько работ. 

А вот создать монограмму для себя у него долго не получалось. Но однажды линии сами сложились в образ – сплетение букв Ю и А. Что он попытался выразить в этой монограмме? 

– Что я открытый, искренний человек, – улыбается Юрий Иванович. – За свою жизнь я много раз приходил к выводу, что в нашем жестком мире таким лучше не быть. Пытался даже измениться, но так и не смог. К счастью, не смог. 

Екатерина АБРАМОВА

Юность-Ярославль