С наступлением летних каникул группы школьников обычно отправляются в поездки по родной стране. Так и мы, ученики 91 класса средней школы № 33, теперь уже десятиклассники, в начале лета 1958 года после успешного окончания учебного года с радостным нетерпением ожидали встречи с великим и легендарным городом, с его белыми ночами и разводящимися мостами, дворцами и музеями, площадями, парками и памятниками. Ожидания эти совпали с общими настроениями наступившей «оттепели», символом которой и виделся нам этот город на Неве, город Петра I, Пушкина, город «Медного всадника» – «окно в Европу».
Традицию экскурсий в нашей школе мы помним, начиная с посещения новооткрытого музея Некрасова в Карабихе в 1951 году (с Е. В. Москалёвой и Н. К. Бьерн), других музеев города, ботанических экскурсий А. А. Флоровской и А. И. Курочкиной, походов на природу легендарного географа С. П. Иванова, поездок в Москву с нашим уникальным классным руководителем О. П. Сериной (ей, как и И. А. Успенской, 33-я школа многим обязана своей славой «математической школы»).

Так, осенью 1955 года в только что открытом для посещения Кремле, пройдя через Спасские ворота в Кремлёвский театр, мы попали на концерт юного пианиста-вундеркинда Алёши Наседкина, а затем поехали в здание нового университета на Ленинских горах. Здесь, в мраморном фойе «высотки», Ольга Павловна поразила наше воображение, возгласив с характерным жестом: «Здесь читает лекции сам профессор Несмеянов!» С такими учителями-патриотами и их кругозором неудивительно, что ученики 33-й школы поступали и заканчивали МГУ, в том числе мехмат, где учился, например, наш одноклассник Эдик Штейнман, а я – на отделении математической лингвистики.

Наш новый классный руководитель – историк Нина Ар­кадьевна Котяткина – спланировала и провела ту памятную экскурсионную поездку в город на Неве как бы «по местам революционной и боевой славы» вполне в духе времени, однако где бы мы ни были, старая петербургская аура окутывала нас вне нашей воли. Так, мы осмотрели одно из мест, где Ленин обращался к солдатам и матросам с балкона особняка Матильды Кшесин­ской, но, как пояснила Нина Аркадьевна, хозяйка была выдающейся балериной Мариинского театра. А затем мы оказались около самого Киров­ского (Мариинского) театра и осматривали следы его разрушений от фашистской бомбёжки. Но всё же нашей главной целью стало посещение дневного балетного спектакля «Каменный цветок» на музыку С. Прокофьева в постановке молодого Юрия Григоровича со знаменитой Ириной Колпаковой в заглавной партии. В полупустом зале, сидя в бельэтаже рядом с царской ложей, мы впервые соприкоснулись с магией великого театра и великого русского балета.

В следующий раз мы отправились посмотреть на знаменитый маятник Фуко и оказались под впечатлением грандиозного Исаакиев­ского собора и окружающего ансамбля великолепных зданий, площадей, Александров­ского сада со скульптурными изображениями великих русских поэтов и писателей, знаменитого «Медного всадника». Не обошлось и без курьёзов: не отвлекаясь от главной темы, один из мальчиков спросил, почему все памятники царям снесли, а этот Николаю I оставили?.. Впавшая в затруднение Нина Аркадьевна всё же нашлась и сослалась на авторитет и талант скульптора П. Клодта, известного своим памятником И. А. Крылову в Летнем саду, знаменитыми конями Клодта на Аничковом мосту (к этому времени мы всё это уже видели и оценили).

Когда мы ездили в Разлив к популярному тогда шалашу Ильича, то оказались под обаянием природы старых петербургских дачных мест вдоль Финского залива около Сестрорецка. Потом, совершив поездку от Автово в сторону Пулковских высот с хорошо ещё видными следами переднего края обороны Ленинграда, линий траншей, блиндажей, полузатянувшимися воронками от бомб, мы осмотрели на склоне высот могилы героев беспримерной обороны (здесь под одной плитой покоились десятки и десятки остановивших врага героев), а затем – само здание старой обсерватории на Пулковском меридиане и вспомнили имена знаменитых учёных-астрономов.

В Царском Селе (тогда город Пушкин) знаки войны были ещё видны в сгоревших, проваленных крышах дворцов (после 1958 года их начнут восстанавливать), посечённом парке с немногими статуями, повреждёнными павильонами и коммунальным общежитием в корпусе лицея, но у девушки с кувшином, в других местах царскосельских парков нам являлась тень и поэзия Пушкина. Вообще наша поездка проходила под знаком только что открытого в 1957 году (к Всемирному фестивалю молодёжи) прекрасного памятника Пушкину работы М. Аникушина в сквере на площади Искусств у Русского музея, который мы, конечно, посетили, как и Эрмитаж, и Петропавловскую крепость, и храм Спаса-на-Крови, и дом-музей Петра I в Летнем саду, и Монплезир с восстановленными фонтанами Петергофа.

Жертвенная блокада Ленинграда угадывалась в утратах и повреждениях домов, в лицах как-то по-особому предупредительных и доброжелательных ленинградцев – о ней говорила Нина Аркадьевна около Никольского Морского собора, в подвалах которого прятались в войну сотни горожан. Здесь, у собора, мы осмотрели памятник погибшим морякам перевернувшегося в начале ХХ века линкора «Слава», а рядом, на Крюковом канале, – дом А. С. Суворова, здесь же, на площади у собора, – «дом Бенуа», где жили выдающиеся художники и деятели русского Серебряного века.

Главной неожиданностью стала для нас встреча с Достоевским: в кинотеатре «Баррикада» на Невском (в прошлом – дом знаменитых купцов Елисеевых, ярославцев по происхождению) посмотрели новый фильм И. Пырьева «Идиот» с Ю. Яковлевым и Ю. Борисовой (в школьной программе тех лет Достоевский отсутствовал). После сеанса спустились с Невского по ступенькам вниз, в кафе «Баррикада», и здесь нас ждал ещё один сюрприз: почти как взрослым нам разрешили заказать не просто кофе с лимоном, но и с коньяком (!), что вызвало взрыв восторга.

В прогулках по городу нравилось всё: и ленинградское мороженое, и квас из бочек «Красная Бавария». А проголодались – какой восторг вызвало (при посещении Нарвских ворот) харчо в полуподвальчике кафе – остро переперчённое, наваристое: его щедро накладывал по тарелкам солидный повар-грузин.

Сами Нарвские ворота отвечали всем планам нашей классной руководительницы: возведённые как триумфальные для встречи возвращавшихся из Парижа с победой героев 1812 года, они в 1905 году видели колонны рабочего люда, направлявшихся на Дворцовую площадь злополучного «кровавого воскресенья». Эта тема была развёрнута Ниной Аркадьевной у решётки Александровского сада со стороны Дворцовой площади, и мы зримо представили толпы бегущих людей, бьющихся о решётку сада. Ни мы, ни Нина Аркадьевна не знали тогда о том, что именно здесь в 1942 году упала невероятной мощи авиабомба, причинившая много бед и разрушений и Зимнему дворцу, и всем окрест­ным зданиям, но – и это был знак победы – колонна Александрийского столпа с ангелом-хранителем выстояла и не шелохнулась.

Ночевали мы в спортзале одной из школ на Петроград­ской стороне, и неутомимая Нина Аркадьевна повела нас в зоопарк, в старый кинотеатр «Великан», где мы посмотрели второй фильм цикла «Хождение по мукам» (о Петрограде 1918 года) и обратили внимание на афишу ансамбля «Дружба» с экзотической после фестиваля 1957 года певицей Эдитой Пьехой.

Конечно, в одну из белых ночей мы отправились на Неву смотреть на разведённые мосты, а затем долго гуляли по утреннему городу, его прямым, как стрела, проспектам, вспоминая стихи Пушкина: «Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, береговой её гранит, твоих оград узор чугунный, твоих задумчивых ночей прозрачный сумрак, блеск безлунный...»
Северный край