Мир русского театра за пределами России: скромный энтузиаст или агент влияния

Руководитель труппы во Флоренции: «Положение бедных, но очень счастливых людей»
В Москве завершился фестиваль «Мир русского театра», уникальный в своем роде. Уникальность его состоит в том, что этот русский театр работает за пределами России — в США, Франции, Италии, Дании, Германии, Израиле, значительная часть которых теперь недружественные нам страны. И сегодня, в условиях санкций и запрета на русскую культуру, культивируемой русофобии, работа таких театров, сохраняющих и культуру, и родной язык, приобретает там особое значение. Живут или выживают энтузиасты русского театра, отражается ли на них санкционная политика и могут ли они рассчитывать на помощь Родины — об этом поведали участники фестиваля. 

Руководитель труппы во Флоренции: «Положение бедных, но очень счастливых людей»

Понятно, что согласно политической повестке русские театры из-за рубежа, наверное, еще долго не приедут в Россию со своими спектаклями. Поэтому четвертый по счету фестиваль, который вообще-то планировали провести в Париже, его устроителям пришлось проводить онлайн. В Zoom было заявлено девять спектаклей из семи стран. В приоритете — русская классика. Бюджеты постановок — самые скромные, какие и в страшном сне не увидит ни один директор российского театра на госсодержании — федеральном или муниципальном. Но отсутствие денег и прочие материальные неприятности не убивают у наших соотечественников желания делать театр на русском, несмотря ни на что и вопреки всему вокруг происходящему. 


При самых скромных возможностях и копеечных бюджетах многие постановки не смотрелись как самодеятельность, достойная уважения лишь за одно желание играть на русском языке, — вовсе нет. Их продукцию отличал профессиональный подход к делу: в большинстве своем такие студии и театрики держат профессионалы — артисты, режиссеры, музыканты. Люди, которые в силу разных обстоятельств в свое время уехали из России, но не прерывают связи со своей исторической родиной. 

Вот театр Synthese из Швейцарии со спектаклем «Дом Бернарды Альбы». Стиль от нужды — минимализм, но так уместен, что со вкусом и лучше любой сценографически богатой постановки передает то страшное напряжение в человеческом мире, которое в своей пьесе в 30-х годах прошлого века заложил Гарсия Лорка.

Анжелика Смирнова-Оберхольцер открыла театр Synthese (первое название «Да-да») в городке Устер под Цюрихом. Сначала он был для русскоязычных детей и со скромными постановками, но через какое-то время замахнулись на мюзикл аж с 25 артистами на сцене. А потом ее маленький театр перерос в большой, где наряду с русскоязычными обучались и играли немецкоговорящие студийцы. 

— В студии я обучала актеров по своей системе, она состояла из трех — Станиславского, Чехова и Гротовского. То есть я из каждой взяла самое действенное и рабочее.

У театра есть свое репетиционное помещение, а зал для показа спектаклей снимают. Играют в Цюрихе, в других городах Швейцарии. И публика вроде есть — во всей стране живет около 40 тысяч русскоязычных граждан. Но в феврале, когда началась СВО на Украине, спектакли и гастроли временно отменили. 

— Но все-таки мы вернулись, — продолжает Анжелика, — потому что мы — интернациональная группа, играющая на русском языке, являемся объединяющей площадкой. Ведь театр — это призма, помогающая увидеть происходящее под разными углами, гораздо явственнее увидеть и осознать мотивы и последствия поступков. Но главное — понять другого человека. 


 Анжелика, как и ее коллеги, живет по известной формуле «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Она и швец (режиссер), и жнец (художник), и, главное, на дуде игрец (исполнитель главной роли). Ее роль Бернарды Альбы, матери пятерых дочерей, поразительна. 

У каждого русского театра за рубежом своя история рождения и своя жизнь. Ольга Мельник 30 лет назад за мужем-итальянцем уехала на его родину. Довольно быстро поняв, что работы по актерской специальности ей не найти, не стала ждать милости от природы и буквально на следующий год создала свой театр во Флоренции — интернациональный, куда пришли профессионалы и любители из Швейцарии, Кореи, Израиля, России. Со временем там остались представители России и Италии. 

К тому же у актрисы обнаружилась предпринимательская жилка — она открыла театральные курсы для взрослых, и через три года выпускники получали аттестат об актерском образовании — 26 человек. В ее труппе сейчас около 40 человек. За эти годы театр Ольги Мельник выпустил сотню спектаклей. 

На нынешнем фестивале она представила свою постановку «Ведьма» по чеховскому рассказу. Удивительное ощущение от работы с участием трех итальянских артистов, игравших Чехова на ломаном русском. Но чужой язык не мешал им играть тонко и неспешно жизнь обитателей  церковной сторожки — дьячка Савелия Гыкина и дьячихи Раисы Ниловны. Где они и где российская глубинка с зимней стужей?  Но, наблюдая их игру в  гаджете, еще раз убедилась, что эмоциональная природа итальянцев во многом схожа с русской, может, поэтому им легче других удается передать чеховский текст. 

— На какие средства существует ваш театр? — спрашиваю Ольгу Мельник после показа ее «Ведьмы». 


— В основном на свои. Когда меня в театре спрашивают: «Можно ли что-то выбросить?» — я чаще всего отвечаю: «Нет, может пригодиться, если перекрасить, переделать или перешить». Я понимаю, что это положение бедных людей. Да, бедных — и очень счастливых людей. Мы понимаем, что нам никто ничего не подарит.

Под словами Ольги Мельник может подписаться любой из участников «Мира русского театра» — из Венгрии, два театра из Израиля, Канады. 22 года в Торонто существует Русский молодежный театр, которым руководит Алла Картузова. Театр организовали приехавшие в Канаду оперный певец Николай Черкасов и музыкант Андрей Картузов. Ставку сделали на детский, сказочный репертуар. Начинали как все энтузиасты: сами шили костюмы, строили декорации. Но позже даже получили от канадских властей несколько грантов на постановку по русской классике — «Горе от ума», «Ревизор». Но это было в лучшие времена. 

На фестивале показали «Царевну Лягушку», и можно с гордостью отметить, что «театральный продукт» русских из Канады внешне мало чем отличался от профессионального made in Russia. Костюмы выполнены в фольклорном стиле, полноценные декорации и важнейший элемент — музыка. Спектакль, в котором участвуют и взрослые, и дети, поставила Валентина Суетова, актриса по образованию, она же театральный художник, гример и график-дизайнер. 


К финансовым проблемам русскоязычных театров, с которыми каждый справляется как может, теперь добавилась, увы, политика. С начала СВО они помнят и разбитые стекла в театре, и иностранных артистов, в знак протеста покидавших труппы. Кто-то из опасений, что закроют театр, вынужден был отказаться от участия в фестивале. Все это — факты и реальная страница мира русского театра за рубежом, который, как стойкий оловянный солдатик, продолжает свое дело. 

Например, «Апрелик» в Париже, которым много лет руководит Людмила Дробич. Она уверена, что русский театр необходим в первую очередь для создания и сохранения вокруг себя пространства русской культуры. «Дети растут, а это пространство становится все интереснее и глубже, — говорит Людмила. — Мы стараемся, чтобы оно по-настоящему было русским, передавало «матрицу» русской души». 

А чтобы «матрица» работала, она в свой «Апрелик» зовет профессиональных педагогов русского языка и литературы, первой объединила форматы театрального и лингвистического образования. Для этого Дробич пригласила из Москвы профессора Елизавету Хамраеву, возглавляющую кафедру лингводидактики русского языка как иностранного и билингвизма, и Максима Михайлова, педагога по актерскому мастерству. В «Апрелике» с детьми одновременно работают пять педагогов русского и литературы и шесть режиссеров из ведущих российских вузов, а также французских актерских школ.  Мечта Людмилы Дробич — реализовать проект «Магистр русского театра», который предусматривает постановки как маститых режиссеров, так и выпускников театральных вузов. 


Совершенно отдельный на фестивале человек — «слишкий русский актер, хотя и еврей». Так говорит о себе Борис Казинец, народный артист Грузии, который в США руководит Театром русской классики. А теперь внимание — Борису Михайловичу 92 года, работал в Грузии в русском Театре имени Грибоедова. Полон энергии и сил, конченый оптимист. 

— Мы с женой не эмигранты, скорее — случайные люди в этой стране с точки зрения пребывания. В 1991 году в Грузии началась революция, а я такой человек, что обязательно влез бы в какую-нибудь драчку. Чтобы этого не случилось, нас отправили в Америку в творческую командировку, пока не закончится революция. Я и не собирался там оставаться надолго, потому что слишком русский актер. Но дети, которые как раз оставались в Грузии, умоляли нас не возвращаться, говорили, что там все плохо.

Остались, и глазом артист не успел моргнуть, как в Нью-Йорке уже выпустил «Женитьбу Бальзаминова», поэтический вечер Есенина, «Сказ про Федота-стрельца», «Забыть Герострата» и «Поминальную молитву» Григория Горина. Казинец даже играл в американском театре, где внук писателя Бабеля организовал Театр-студию Станиславского. И у Александра Журбина играл в театре «Блуждающие звезды»,  где его партнерами были Елена Соловей, Борис Сичкин, Михаил Калиновский. Сотрудничал с театром Анны Варпаховской в Монреале. 

Моноспектакль «Капля меда» по поэтической притче Ованеса Туманяна (перевод Самуила Маршака) Борис Казинец показал в Москве. На фоне профессионально выполненной анимационной декорации (с этим помогал его ученик) звучали строчки, как будто написанные сегодня, по горячим следам.

…В огне пылает вся страна,

Шум, грохот, кровь, и крик, и стон,

И плач, и скорбь со всех сторон,

И в дуновении ветров

Струится запах мертвецов.

И так идет

За годом год:

Станки молчат,

Посев не сжат,

Все ширится войны костер,

За голодом приходит мор.

Людей нещадно косит он,

И вот весь край опустошен.

И в ужасе среди могил

Живой живого вопросил:

«С чего ж, откуда и когда

Такая грянула беда?»

Мудрый старый человек спокойно читает то, что написано в 1919 году. И от спокойного,  размеренного голоса чтеца, от того, как он расставляет акценты, становится жутковато — какой, на фиг, XXI век с его коллайдерами и прочими квантовыми достижениями, если у рода человеческого мир случается только в паузах между войнами?! А без них он не может?..

Чеховские рассказы обаятельно, точно в танце, представил будапештский театр (Русский театр-студия), «Товарищество актеров» из Израиля показало пронзительный моноспектакль «У войны не женское лицо», а рок-оперу (!) — ТЮЗ Шауля Тиктинера, давно и умело работающего на Земле обетованной. 


— Наша встреча показала, что русский театр за рубежом жив, — подвел итоги президент фестиваля Валерий Яков. — И его аудитория не сокращается. Наш девиз, который мы взяли с самого начала: «Мир русского театра — мир добра».  

Я смотрела их спектакли — увы, на экране. Я разговаривала с ними — увы, не глаза в глаза. Но даже через экран я понимала и чувствовала, что это люди одной группы крови, с одним и тем же «диагнозом»: театр как необходимость, как вода или воздух. И они притягиваются друг к другу как магнит, в какой бы точке Земли они ни находились. А если этот магнит сильный (как Борис Казинец, Зинаида Соколова-Зихерман, Шауль Тиктинер, Анжелика Смирнова-Оберхольцер, Ольга Мельник, Людмила Дробич, Алла Картузова и другие, не доехавшие до фестиваля), то в результате и получается театр. Русский. А на сегодняшний, очень страшный день он остается, по сути, единственным, представляющим русскую культуру за рубежом. В нынешних условиях он там — единственный «агент влияния» русской культуры. И его надо поддерживать на государственном уровне, развивать контакт с русскими театрами и выводить его на новый уровень. Но это тема уже для другой дискуссии. 




Автор
МАРИНА РАЙКИНА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе