— Old School — это дань моде на винтаж?

— Нет, ретро имеет к спектаклю опосредованное отношение — больше как жизненный материал, чем как тема. На самом же деле спектакль про то, что каждый человек достоин счастья, пусть даже самого маленького. И каждый герой его обретает.

— Вы успешно сыграли в детективном телесериале «Литейный, 4», участвуете в другой телепродукции. Для большого кино себя не бережете?

— Годы идут, время идет, и оно работает против меня. Дальше будут приглашать только на старческие характерные роли. Конечно, если бы я читал сценарии и отметал неподходящее с брезгливым видом, тогда одно дело. Ну, а тут, как говорится, нравится — не нравится, спи моя красавица. Выбора у меня нет.

— А вам не кажется, что под вашу эксцентрическую характерность нет режиссеров?

— Да, снимают в основном либо динамичное, клиповое, оно же популярное кино, либо депрессивное, серое — фестивальное. Радости, романтики и карнавала сильно не хватает. Но мне все равно повезло — я снялся у Алексея Балабанова, Юрия Мамина, Германа-старшего. Первый — наверное, самый близкий мне режиссер, второй — великолепный комедиограф, а третий и вовсе классик. Один кадр у Германа мог сниматься в течение недели, а в сериалах за такой же срок снимают целую серию.

— Мне кажется, одним из самых плодотворных ваших свершений было сотрудничество с Сергеем Курехиным.

— Это были 1980-е, тогда я был студийцем в студии театра «Лицедеи». Однажды к нам пришел Сергей с предложением поучаствовать в одной из «Поп-механик». А точнее, сделать отдельную лицедейскую «Поп-механику». Когда он зачитал сценарий, я обомлел. Я думал: «Как это? Как это играть?». Мы совершенно не готовы были вот так сразу взять и сыграть авангард. Но наш учитель и руководитель Слава Полунин отнесся к предложению Сергея с большим интересом. И мы сделали этот эксперимент, и повезли его в Тихвин. А там случилась совсем смешная история. Дело в том, что афиши рекламировали спектакль «Лицедеев», и люди пришли, ожидая увидеть веселых клоунов. Это был целевой, шефский спектакль для рабочих — они пришли семьями, с детьми. И тут выходим мы и показываем настоящий сюр. И половина людей ушли из зала. Наверное, это был самый жесткий эксперимент над зрителем.

— Вы потом влились в «Поп-механику»?

— Да, вслед за Лёней Лейкиным, Валеркой Кефтом и Антоном Адасинским — было такое трио «Мумиё» внутри театра. Самым удивительным спектаклем была «Воробьиная оратория» в концертном зале «Октябрьский», с участием покойных Кола Бельды, Эдуарда Хиля, Бориса Штоколова, Краснознаменного оркестра, хора ветеранов и театра экспериментальной моды. Это был такой замес! Поразительно, что все эти огромные составные части базировались исключительно на харизме Сергея Курехина и музыкальной канве, которую он создавал прямо во время действия. Ведь «Поп-механика» игралась почти без репетиций — мы оговаривали будущее шоу за полчаса до начала, назначали, кто из какой кулисы выйдет, кто когда начнет играть — и всё. Больше никаких приготовлений. В Сергее всегда была какая-то волшебная легкость, я, кажется, ни разу не видел его грустным — он все время улыбался, смеялся и делал все с невероятной легкостью. Он мне запомнился как порхающий эльф. А с каким хулиганством он все делал — я аж завидую...

— Вы ведь по первому образованию ветеринарный врач?

— Ой, для меня это был чеховский период. Помните его рассказы о земском докторе? Было еще беззаботное юношество, максимализм, романтика, казалось, что я еду поднимать целину и спасать сельское хозяйство. Лечил коров, телок, телят, поросят. В основном специализировался на молочном животноводстве, даже достиг некоторых успехов в научных экспериментах. Многие думают, что ветеринария — это экзотические животные: попугайчики, хомячки. Девочки особенно в этом уверены. На самом же деле, ветеринария — это работа по колено в навозе, в неотапливаемых помещениях, с паром изо рта. Но медицине я служил верно. Работая в совхозе «Ручьи» под Ленинградом, дослужился даже до старшего ветеринарного врача.

— Из ветеринаров в актеры — крутой поворот затеяла с вами судьба.

— Это была большая проблема. Для себя-то я все решил, выбор был только в том, как озвучить свое решение родителям. Как сказать маме, что я бросаю уверенную карьеру, хлеб, уважение, статус, серьезность и меняюсь всё это на несерьезность — становлюсь клоуном, мимом. Она даже не знала, что такое »пантомима». Но она всё приняла. Я за это ей очень благодарен.

— Некоторые люди с возрастом изолируют себя от мира и живут воспоминаниями. Вы не кажетесь таким. Нравится вкус времени?

— Современная жизнь мне интересна, разве что не всегда хватает времени за ней угнаться. При этом я прекрасно понимаю людей, которые сидят в загородном доме, сознательно не касаясь поп-культуры. Я бы тоже, наверное, хотел уйти от всех, изолироваться, не поддаваться тенденциям моды. Иногда кажется, что, если я уединюсь в какой-то своей крохотной келье, скрывшись от толпы, фастфуда и однодневности, я достигну в собственных медитациях духовного совершенства. Но это неправда: Бог говорит с нами через других людей.
Известия