Профессия – режиссёр

Леонид Хейфец – режиссёр Театра им. Маяковского, заведующий кафедрой режиссуры Щукинского училища при Вахтанговском театре и руководитель режиссёрской мастерской в Российской академии театрального искусства (ГИТИС). Его дебютный спектакль «Смерть Иоанна Грозного» в Театре Советской армии открыл новую эпоху советского театра и новое режиссёрское поколение. 4 мая у Л. Хейфеца юбилей.

 

Вот и Леониду Ефимовичу Хейфецу, замечательному режиссёру, превосходному театральному педагогу, постучал в дверь семьдесят пятый годочек! Когда мы познакомились, ему было сорок с небольшим. Эти почти тридцать пять лет наряду с замечательными достижениями были сопряжены в его жизни и с немалыми потерями, драматическими поворотами в творческой и личной судьбе. Тем не менее внутренне, в сущности своей он совершенно не изменился. Время не расшатало, не обрушило главные черты, глубинные особенности его личности. Прежде всего неизменным осталось неуёмное стремление к исчерпанности в постижении, в понимании всего, с чем он соприкасается. Наблюдать, как Хейфец, отслаивая всё поверхностное, всё наносное, всё кажущееся, добирается до самой сути возникшей в обществе ситуации, характера человека, с которым пришлось иметь дело, пьесы, которую он собирается поставить или уже ставит, – подлинное интеллектуальное наслаждение. Бывало, мы два-три часа обсуждаем какую-то проблему, приходим к каким-то выводам, а вечером его звонок – оказывается, мы упустили из виду важный аспект, и, если его учесть, вся картина наших размышлений обретает иной характер. Недели две назад мы гуляли по Тверскому бульвару, он рассказывал, что, возможно, будет ставить в одном московском театре английскую пьесу, написанную по мотивам тургеневского романа «Отцы и дети». Он очень интересно рассуждал, объясняя, почему хочет поставить эту пьесу, искал новые подходы к извечной теме. Ему важно было понять, как сегодня в нашем обществе проявляется этот конфликт, какие типы взаимоотношений отцов и детей мы сейчас наблюдаем. Он выпытывал меня, копал всё глубже, заходил с разных сторон, вспоминал, строил предположения, спрашивал, с кем стоило бы поговорить, что прочитать. Повторюсь: Хейфец – это безграничное стремление всё понять до конца концов, при этом он прекрасно отдаёт себе отчёт, что ничего понять до конца концов невозможно.

Поражает его неизменно доброжелательное отношение к действующим лицам московского театрального сообщества, включая и тех людей, кто в сложных ситуациях его жизни проявил себя не лучшим образом. Он никогда ни о ком не выносит окончательных суждений. Неблаговидным поступкам всегда ищет смягчающие объяснения. Он ни на ком не ставит крест. И это не просто свидетельство природной толерантности, мягкости. Это, если хотите, его творческое, режиссёрское отношение к человеку. Я думаю, оно перешло в реальную его жизнь из отношения к персонажам пьес, которые он разбирал во время репетиций, прежде всего пьес Чехова, которого он боготворит. Многолетний опыт режиссёрского истолкования «написанных» людей, опыт объяснения артистам, в какого рода личности они должны перевоплотиться, оказывает заметное влияние на его взаимоотношения с реальными людьми в реальной действительности. Он настолько предан своей профессии режиссёра, настолько первозданно её ощущает, в ней и с ней живёт, настолько связывает с ней свои надежды и упования, что часто просто не в состоянии реальные коллизии нашей действительности не смешивать, не спутывать с театральными, сценическими. И что поразительно – от этого его отношение к окружающей жизни не страдает наивностью или надуманностью. Напротив – своим театральным, режиссёрским видением он оценивает события и фигуры реальных персон очень точно, проницательно, отчётливо видит, чем завтра закончится то, что сегодня началось…

Дорогой Леонид Ефимович, дорогой Лёня! С Новым годом тебя, семьдесят пятым от рождения твоего. Желаю тебе и твоим близким крепкого здоровья, успехов, благополучия, не сомневаюсь, что мы увидим ещё много твоих новых спектаклей, а также спектакли твоих очень похожих и совершенно не похожих на тебя учеников. Не сомневаюсь, что у нас с тобой будет достаточно времени, чтобы досконально обсудить целый ряд нерешённых проблем, и мы их непременно решим.

Обнимаю тебя крепко-крепко, всеми силами, какие у меня есть,

Александр ГЕЛЬМАН

Литературная газета
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе