Владимир Познер: «Лучшие театральные актеры и спектакли — английские и наши»

На Первом канале состоялась премьера документального фильма «Шекспир. Предостережение королям».
Автор и ведущий, мэтр отечественной журналистики Владимир Познер поделился с «Вечерней Москвой» своими рассуждениями о театре, власти и игре.

— Владимир Владимирович, какую задачу вы ставили перед собой, приступая к работе над фильмом?

— Я не собирался снимать фильм о Шекспире. Раздался звонок из Британского Совета с предложением: не хочу ли я сделать фильм о Шекспире? Напомнили, что этот год — год 400-летия смерти Шекспира, Год русской литературы в Англии и английской литературы в России. Поскольку до этого я делал документальный фильм об Англии и, разумеется, интересовался личностью и творчеством Шекспира, то ответил: «Да, с большим удовольствием».

 А когда повесил трубку и вспомнил, сколько всего было сделано и снято о Шекспире, перезвонил и сказал: «Извините, я поторопился с ответом и вынужден отказаться». После уговоров все же согласился, но с условием, что сосредоточусь на одной теме: «Шекспир и власть». Мой фильм так и называется «Шекспир. Предостережение королям». Я рассматривал те пьесы — «Король Лир», «Макбет», «Ричард Третий», «Генрих Пятый» — в которых тема власти является центральной.

— Владимир Владимирович, на ваш взгляд, какая пьеса Шекспира наиболее полно раскрывает тему власти?

— Если нужно назвать лишь одно произведение, то, конечно, «Король Лир». Перед тем, как объяснить свой выбор, хочу немного рассказать о времени, в котором жил Шекспир. Это были жестокие времена, когда понятия «права человека» не существовало. А актеры были людьми «третьего сорта». И Шекспир для современников прежде всего был актером, писавшим пьесы. Напомню, что театр был чуть ли не единственным видом зрелища.

В театре «Глобус», где играл Шекспир, размещалось три тысячи зрителей, и он имел огромное влияние на умы людей. Поэтому все пьесы подвергались цензуре. Замечу, что английские монархи любили театр. «Король Лир» Шекспира ставился для показа королю Англии Джеймсу Первому, который стремился объединить Ирландию, Шотландию и Англию. Пьеса «Король Лир» начинается с того, что король Британии Лир делит эти страны между тремя дочерьми, что приводит к его гибели.

Замечу, Шекспир никогда не писал о дне сегодняшнем: действие в его пьесах происходит гораздо раньше. Он понимал, что писать про своих монархов — опасно. Вторая важная тема, поднятая в «Короле Лире», — взаимоотношения Короля и Шута.

— Говорят, что у Шута был реальный прототип.

— У Джеймса Первого был Шут, которого он привез с собой из Шотландии, когда стал править и Англией. У Лира тоже есть Шут, который позволяет себе многое. Вот красноречивый пример. Когда король Лир находится в изгнании и Шут надевает королю на голову колпак, Лир спрашивает: «Ты называешь меня дураком?» Шут отвечает: «Так всех остальных титулов ты лишился, а с этим ты родился».

Шекспир идет на это, но при этом находит способ защититься от цензуры. В случае с «Королем Лиром» Шекспир мог возразить: «А я здесь причем? Это ведь Шут говорит». Драматург показывает реальную власть Англии, всю ее неприглядность, но при этом умело уходит от возможных обвинений.

Шекспир как никто другой сумел дать исчерпывающие ответы на многие вопросы, в том числе: «Что такое государство?», «Кто такой человек?» То, как Шекспир проник в эти явления и сумел показать в своих творениях, и сделало его гением.

— В процессе работы над фильмом вы нашли у Шекспира героя, с которым у вас много общего?

— Шекспировские герои настолько объемны, что их черты присутствуют во всех людях. Есть герои, которые мне нравятся, к примеру, Меркуцио из трагедии «Ромео и Джульетта». Во время работы над фильмом я ходил смотреть спектакль «Ричард Третий» в Лондоне. Ричард Третий — злобный, страшный, извращенный, кровавый, но когда в финале он говорит: «Коня, коня, полцарства за коня!», почему-то становится его жалко.

— В фильме участвуют английские актеры — Райф и Джозеф Файнсы. Если сравнивать английский и современный русский театр, какой вам ближе?

— По моему субъективному мнению, лучшие театральные актеры и спектакли — английские и наши. Правда, манера их игры разная. Известна история с Лоуренсом Оливье и Дастином Хоффманом, проясняющая различия в методе игры.
Оба играли в фильме «Марафонец», и в конце съемочного дня Хоффман, который играл по системе Станиславского, был как выжитый лимон, а Лоуренс Оливье как «огурчик», хотя в три раза старше его. Хоффман спросил у Оливье: «Как это объяснить, что вы — полны сил, а я...» На что Оливье спросил: «А вы не пробовали играть?» Англичане очень часто играют, а мы, живя и играя по системе Станиславского, страдаем.

— В жизни, в профессии вы прибегаете к элементам игры, к юмору, чтобы сохранить нервы?

— Я все принимаю близко к сердцу. Порой это очень тяжело. С годами понял, что у меня трагическое восприятие мира, и я не понимаю — почему так много в мире несчастий и несчастья? Мне это небезразлично. Некоторые не верят, говорят, что я притворяюсь или преувеличиваю. Работа над фильмом о Шекспире и углубление в его творчество не сделали меня оптимистом.

— Что вы думаете о версии, согласно которой автор сонетов — не Шекспир?

— У меня нет сомнений в том, что автор сонетов — Шекспир. Но загадки есть. Кто в сонетах эта «темная женщина»? Кстати, в течение 200 лет после смерти Шекспира никто не сомневался в том, что сонеты писал он. Но когда некий викарий приехал в Стратфорд в поисках каких-то документов, и не нашел их, то пустил слух: будто Шекспир — не Шекспир, и эту версию 200 лет назад быстро подхватили. Сыграло роль и то, что Шекспир был актером, а считалось, да и считается, что актеры — недалекие люди.

— В вашей передаче «Познер» нередко принимают участие актеры. Среди них больше людей умных или не очень?

— Умных людей вообще немного. Со стороны режиссеров я часто встречал презрительное отношение к актерам. По мнению режиссеров, «актеры — это пустые сосуды, в которые они вкладывают содержание». Лично я встречал актеров очень умных, например, Сергея Юрского, и очень глупых. Не могу сказать, что среди тех, кого я встречал, большинство глупых. Наверное, актер — это человек, который всегда играет. И что? Мы все играем в той или иной степени.

— Какой сонет ваш любимый?

— 66-й — о смерти. Но сонеты в переводе — не те. Хотя Маршак проделал титаническую работу, но между его переводами и оригиналом Шекспира — большая разница. Пастернак был слишком большой поэт и многое в переводах добавил от себя. Шекспира, особенно его поэзию, адекватно перевести, сохраняя все смыслы и нюансы, невозможно. Другой язык, другая ритмика.

— Откуда взялся опросник Пруста, который вы успешно используете в своей передаче?

— Прусту было 15 лет, когда он ответил на вопросы этого опросника, и его ответы были удивительные по глубине. Эти же вопросы ему дали через 10 лет, когда ему было 25, и Пруст ответил иначе. Признаюсь, что в этот опросник я вставляю вопросы от себя.

— А вы смелый человек?

— Я испытываю страх и преодолеваю его. Поскольку мне это удается, то я — смелый.

— Вы свободный человек?

— Да. Но для этого понадобилось время. Человек рождается как белый лист, а дальше как пишется...
Автор
Владимир Познер
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе