«Я сегодня проснулся и подумал — надо делать революцию в театре»

Николай Коляда — об инциденте в самолете, собственных пьесах в чужих руках и современных Чичиковых.

Екатеринбургский «Коляда-театр» в четвертый раз подряд приехал на гастроли в Москву. За 12 дней в театральном центре «На Страстном» будет показано 16 спектаклей, включая три гоголевских премьеры. Событию предшествовал небольшой скандал — создателя и руководителя театра, драматурга Николая Коляду сняли с рейса Екатеринбург–Москва в состоянии алкогольного опьянения. Позже появилась запись с камер видеонаблюдения, на которой знаменитый драматург пытается обнять полицейского. 

Фото с личной страницы на сайте vk.com

Едва корреспондент «Известий» перешагнул порог гримерки, где была назначена встреча, Николай Коляда с опаской поинтересовался: «Вы, надеюсь, не про самолет меня пришли спрашивать?».

— Вас часто о нем спрашивают?

— Я рассказал об этом уже пять миллионов раз — все телеканалы и средства массовой информации передали. Впрочем, для меня самое главное, что благодаря такой бурной реакции, все билеты на наши гастроли проданы.

— Неужели раньше не продавались?

— В прошлый раз тоже были полные залы, но такого чтобы люди ломились и висели на люстрах, конечно, не было. Как только пошла новость, все билеты были моментально раскуплены.

— Вам стоит теперь каждый раз устраивать эту акцию.

— Да, я хочу договориться с «Аэрофлотом», чтобы они ежегодно снимали меня с рейса. Это, конечно, ужасно смешно. Создается ощущение, что в стране больше нет новостей.

— Премьера ваших новых «Мертвых душ» прошла с огромным успехом. Как появился этот спектакль?

— Сегодня много постановок по классике, и все они похожи одна на другую, как китайцы. Везде костюмы, парики, драки на шпагах, Раневская ходит в белом платье по саду и кричит: «Мама!». Смотреть это невозможно. Совсем другое дело — когда есть новое, современное прочтение, потому что любая постановка по классике должна выстреливать в сегодняшний день. Взялся я за «Мертвые души», потому что всегда любил Гоголя. Я неоднократно писал пьесы по мотивам его произведений, ставил «Ревизора» и «Женитьбу», и однажды мне пришла в голову идея сделать «Мертвые души». Эта поэма до сих пор очень актуальна.

— Вы о коррупционных схемах Чичикова?

— У меня Чичиков не такой, как в учебниках литературы — 45-летний лысый хитроватый дяденька, который придумал себе способ заработка. В моем спектакле герой Гоголя — молодой парень, который напоминает скорее Остапа Бендера. Сегодня очень много хитрых, пронырливых людей, которые умеют делать деньги буквально из воздуха. Я ставил спектакль про них.

— Долгое время вы были драматургом, но потом стали ставить собственные пьесы.

— За свою жизнь я написал 108 пьес. Спектакли по ним идут где угодно — в Австралии, в Америке, во Франции и в Германии, уже не говоря о России. Каждый из них чем-то хорош, чем-то плох, но не было ни разу, чтобы режиссура попала в точку, выражая то, что я задумал. Ровно поэтому 12 лет назад я организовал свой театр. Сегодня я счастлив, потому что свободен делать всё, что захочу. Можно сказать, что режиссером я стал не от хорошей жизни.

— Что вы чувствуете, когда смотрите чужие постановки своих пьес?

— Я сижу в первом ряду, улыбаюсь, и такое чувство, будто под стулом сидит дядька с огромной пилой и пилит мне ногу. Я улыбаюсь, хлопаю, говорю: «Грандиозно!», а тем временем кровь льется фонтаном. Глядя на постановки своих пьес, я не испытываю ничего кроме муки. Особенно мне больно в провинциальных театрах. Но, впрочем, ладно... Лишь бы, прости господи, деньги платили, так как от сборов со спектаклей я получаю авторские отчисления. В месяц выходит около 200–300 тыс. рублей — огромная сумма, которая собирается со всего мира. Всё без исключения идет на мой театр, потому что я основной спонсор «Коляды-театра».

— Быть может, вам стоит признать, что после написания пьеса уже не принадлежит автору? Посмотрите на нее как на чужое произведение и станет легче.

— Но если постановка плохая — тогда как? Я всегда говорю, что драматург отдает ребенка в детский дом. Он какое-то время там не появляется, а потом приходит на выпускной вечер и видит своего ребенка с квадратной головой. Неизвестно, как его воспитывали всё это время — били по башке или целовали в задницу. Я не могу от него отречься — пусть даже он изуродован — я глажу его по квадратной голове и говорю: «Ты мой!».

— Вам не нравится современный театр?

— Я сегодня проснулся и подумал — надо делать революцию в театре. Не в России, а именно в театре. Иногда задумываюсь — а почему наши старые великие пердуны не воспитали талантливую молодежь? Талантливых режиссеров нет, актеров нет, есть только «звезды», которые в сериалах снимаются. У меня чувство, что кругом выжженная пустыня.

— Почему? В Москве — Школа театрального лидера, ЦИМ, «Гоголь-центр», в Петербурге — «ON.ТЕАТР» и Новая сцена Александринки.

— Хотите я вам расскажу историю про одного товарища, который работает у Фокина? Не назову его фамилию. Когда я спросил, не стыдно ли ему выпускать спектакль за 18 репетиций, он ответил — «неважно, что будет на выходе, важно с кем ты дружишь». Я был просто в шоке — это же настоящий подлец! И они все такие, эти молодые — у них нет вкуса, таланта, они откуда-то вылезли, как упыри, и считают, что нужно просто знакомиться с нужными людьми, получая за это важные посты.

— А «новая драма» вам нравится? Читаете пьесы «Любимовки»?

— Конечно. Меня только настораживает, что они все сбились в стаю и поливают друг друга патокой. Они сидят, выпивают вместе и нахваливают. Самое сложное испытание — это медные трубы, его не проходит почти никто. У всех срывает крышу от собственной гениальности. Вот недавно кто-то поставил в «Театре.doc» спектакль «Солдат», который идет пять минут. Все пишут, что он гениален. Послушайте, но ведь это дурдом!

— О какой театральной эпохе вы скучаете больше всего?

— Я постоянно возвращаюсь в 1973 год — мне 15 лет, я приехал в Свердловск поступать в театральное училище на артиста. Поступил и в первый раз пришел в Свердловский академический театр драмы. До этого я ни разу не был в театре. Я очень хорошо запомнил, как гаснет свет и медленно начинает открываться занавес — в этот момент я чувствую, что передо мной открывается какой-то совершенно новый мир, другая жизнь. Тогда я влюбился в театр раз и навсегда.

У меня постоянно спрашивают про мое последнее театральное впечатление. Проходят десятилетия, а мой ответ не меняется — «Мещане» Товстоногова. Недавно пересматривал этот спектакль на видео — совсем другие ощущения, чем живьем, но впечатление до сих пор очень сильное. Какие там актеры, какая тонкая режиссура и какая грандиозная пьеса — это немыслимо! Быть может, я скучаю по тому самому советскому театру, где ежегодно должна была пройти производственная пьеса про сталеваров, но в остальное время шли другие, уникальные и удивительные спектакли. А может быть, дело в том, что я просто был молод?

Олег Кармунин

Известия

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе