Открывая фестиваль, Шадрин говорил, что поставил задачу "противостоять неблагоприятным обстоятельствам и доставлять зрителям радость". Сейчас можно сказать, что он выполнил ее полностью, создав необычную для театра ситуацию.
Во время спектаклей зрителям не нужно было сопереживать артистам и вообще что-то переживать. 7 из 20 постановок международной программы оказались не театральными, а цирковыми. В большинстве остальных не раз возникали элементы цирка, который требует от публики только умения по-детски восхищаться ловкостью артиста или, затаив дыхание, следить за головокружительным трюком.
Задумываться о том, как режиссер интерпретирует автора, тоже не приходилось. Большинство участников программы, от хореографов Пины Бауш (ее последняя работа "Семь смертных грехов" стала творческим завещанием) и Мэтью Боурна до кукольника Филиппа Жанти, выступали в роли авторов, сочиняя свои спектакли. Даже имея дело с литературным произведением, они, как Мэтью Боурн в "Дориане Грее", меняли его до неузнаваемости либо, как хореограф Матс Эк в драматическом спектакле "Игра снов" по пьесе Стриндберга, вносили в него смысл за счет элементов других искусств. Всех участников фестиваля интересовало вовсе не слово, а образ, возникающий на сцене. Это был визуальный театр, понятный без слов, где зритель самостоятельно интерпретирует сценическую картину.
Вообще, одним из главных героев фестиваля стал маленький человек. И дело тут не только в том, что в этом году в Москве впервые выступили дочь Чарли Чаплина Виктория Тьере-Чаплин и его внуки — Аурелия и Джеймс Тьере. В "Липсинке" Робера Лепажа обычный человек больше не чувствует себя царем природы. Он уже с трудом справляется с объемом информации, который ежедневно обрушивается на него, и засильем ультрасовременной техники. А образ Акакия Акакиевича Башмачкина в кукольной "Шинели" из далекого Чили превратился в метафору человека, ставшего игрушкой бюрократов и власть имущих.
Куклы не раз с успехом заменяли живых актеров. Заметно выиграл от этого, в частности, спектакль "Самоубийство влюбленных в Сонэдзаки". Восточная программа Чеховского фестиваля, по обыкновению, стала его отдельным ярким сюжетом. Но с куклами работает и западный мастер, один из живых классиков современного театра Филипп Жанти. Их участие в спектакле "Болилок" помогло создать на сцене мир, похожий на сновидение, стирающий границы между реальностью и бредом. В этой работе возникли образы разъятого сознания человека, кошмары, в которых пытались разобраться Фрейд и Юнг и которые волновали художников и поэтов ХХ века.
В сущности, программа VIII Чеховского фестиваля выглядит как мостик к культуре начала прошлого века. В то время Мейерхольд, Таи ров, Эйзенштейн и не только они внимательно изучали восточный театр, цирк и другие разновидности искусства, пытаясь с их помощью расширить границы привычного спектакля.
IX Чеховский фестиваль пройдет не через год, как обычно, а в следующем, 2010 году — под знаком 150-летия со дня рождения Антона Чехова.