Судя по премьерному показу, "Портрет Дориана..." вряд ли удостоится подобного приема - к хорошему у нас привыкают быстро. Но несмотря на кусающиеся цены (билет на балкон стоит около 4000 рублей, в партер - 12 000), новый (для столицы) спектакль Боурна нужно смотреть. Такой восхитительный альянс режиссуры, хореографии, сценографии, костюмов, света и поразительной по самоотдаче актерской работы - редкость на наших театральных подмостках. После кончины вуппертальского чуда - Пины Бауш - так убедительно рассказывать истории без слов умеет только Боурн. 

Как и в предыдущих своих опусах, хореограф переработал оригинальный материал с выраженным гей-акцентом. При том что в данном случае исходник уже имел гомосексуальную окраску - как известно, Уайльд в викторианской Англии получил за нетрадиционную ориентацию тюремный срок. Боурн, живущий в незакомплексованной Британии, до конца договорил мысль, которую постеснялся выразить его предшественник: все зло от женщин. 

Вместо развратника лорда Генри, толкнувшего чистого юношу Дориана на путь порока, у Боурна действует еще более порочная леди Эйч (Микела Меацца) - владелица глянцевого журнала и законодательница мод. Хореограф говорит, что на этот образ его вдохновил персонаж Мерил Стрип из фильма "Дьявол носит Прада". Однако стоит признать, что в сравнении с кознями леди Эйч проделки киногероини - детские шалости. Та гнобит окружающих во имя профессионального совершенства. Леди Эйч совершает мерзости из чистой подлости. Например, похищает белокурого официанта Дориана (Ричард Уинзор) у любовника - фотографа Бэзила (Джейсон Пайпер) - и делает из него икону стиля - просто так, в отместку противному Бэзилу. 

В завершение процесса (под присмотром модной дамы армия стилистов в голубых перчатках колдует над Дорианом - стрижет, гримирует, одевает) с колосников спускается огромный - в полсцены - постер с изображением полуобнаженного героя и надписью Immortal (бессмертный). Так называется парфюм, вечно юным лицо и телом которого становится Дориан. С этого момента бывший официант пускается во все тяжкие. 

Для начала он соблазняет и подсаживает на наркотики юного балеруна Сирила, аналога уайльдовской девушки Сибилы (Кристофер Марни). Юноша погибает от передоза, а монстр Дориан равнодушно взирает на его конвульсии. Затем устраивает оргии с проститутками обоего пола, после чего душит и мальчиков, и девочек, а трупы складирует в комнате, увешанной собственными изображениями. Наконец, избавляется от Бэзила, заманив фотографа в ванную под предлогом эротических игр и добив несчастного его же ремнем. Возмездие приходит к Дориану в образе двойника, медленно, но верно сводящего оригинал с ума. Проснувшись однажды утром и обнаружив рядом мирно спящий живой "портрет", Дориан приканчивает его и умирает. 

Но это еще не финал. Последнее слово принадлежит вдохновительнице всей истории - леди Эйч. Приблизившись к усопшему, она наводит глянец на помертвевшее лицо и распахивает двери для фотографов. Здесь хореограф расходится с Уайльдом. У того умерший Дориан превращается в отвратительного старика, а старик на портрете - в прекрасного юношу. Боурн поступает с точностью наоборот. Дориан, в отличие от безобразного портрета, и в смерти остается неотразимым. Как Элвис Пресли. Как Джон Леннон. Как Мэрилин Монро. Как Майкл Джексон. Как любой идол, канонизированный при жизни. По Боурну, для посмертной славы нужно вовремя уйти, и тогда тебе - молодому и прекрасному - время отпустит все грехи.

Мысль, конечно, спорная, но имеющая широкое хождение. Недаром виртуальные поклонники Бритни Спирс пустили слух о ее смерти в один день с Джексоном. Не столь прекрасной стала некогда ангелоподобная Бритни, и кому-то захотелось увековечить ее светлый образ прежде, чем девушка войдет в 50-й размер и не будет вылезать из психиатрических клиник. Правда, сделали это бритниевские фанаты как-то чересчур топорно, чем и навлекли на себя справедливый гнев общественности. 

У Боурна та же идея оформлена с такой элегантностью, что возражать не хочется. Хочется созерцать безупречную картинку (костюмы и декорации Леза Бразерстоуна, выдержанные в серо-бело-черной гамме, сами по себе претендуют на звание иконы стиля). Слушать высококлассную игру инструментального ансамбля под управлением Крейга Эдвардза . И любоваться отлично сделанными мужскими дуэтами. Особенно хорош тот, где телосплетения Дориана и Бэзила фиксируются на пленке и отображаются на огромном экране - от гомосексуальной пошлости Боурна, как всегда, спасает здоровая ирония.

Светлана Наборщикова

Известия