{mgmediabot}http://m.ruvr.ru/data/2012/04/19/1306031174/lysenko.flv|false|450|300{/mgmediabot}
- Анатолий Григорьевич, поздравляя вас с юбилеем, Олег Борисович Добродеев сказал, что, скорее всего, это не последняя ваша работа, что в ближайшее время вы, наверняка, нас еще чем-нибудь удивите? Можно ли сказать, что это был намек на Общественное телевидение?
- Вообще надо спрашивать у Олега, что он имел в виду, мне самому это очень интересно, но я так и не получил ответа. Возможно, он и это имел в виду, трудно сказать. Я не получал пока никаких предложений. Я участвовал в работе двух рабочих групп, которые были созданы по подготовке указа президента. Было очень много споров. У меня довольно сложное отношение к этой идее. Идея нужная, но требующая очень большой подготовительной работы, чтобы зазря не «кукарекнуть».
Нужно очень тщательно готовиться, потому что вопросов значительно больше, чем ответов. Уповать на то, что мы используем зарубежный опыт, французский, английский, немецкий, канадский – это красивые слова. Мы живем в совершенно другой стране, совершенно другой исторической составляющей - в стране, которая не знала гражданского общества и не знает его. Так что это попытка поставить телегу впереди лошади - такого не бывает. Скорее, это будет телевидение воспитательное, которое должно воспитывать граждан в духе гражданского общества и готовить их к участию в деятельности гражданского общества. В общем, западный опыт – это красивые слова, но не больше.
К сожалению, очень многие люди думают, что Общественное телевидение должно быть телевидением оппозиционным. Это неправильно. Это должно быть, я бы сказал, телевидение-собеседник, в этом его основная функция – телевидение-собеседник, созритель. Надо научить зрителя собеседовать, не кричать, как в наших ток-шоу, кто перекричал, тот и победитель, а именно собеседовать и вместе искать ответы.
На мой взгляд, это телевидение должно работать в очень тесном контакте с Интернетом, используя интернетовские платформы, обсуждение, взаимное проникновение. Это новая для нас вещь. В общем, это работа очень интересная, но очень трудоемкая и требующая очень тщательной подготовки.
- А кому нужно такое телевидение? Нужно ли оно народу?
- Не уверен. Если вы посмотрите опросы, которые проводились в Интернете, по-моему, только 30 процентов заявляют, что оно нужно. Во-первых, никто не понимает, что это такое. Не надо думать, что это будет телевидение фантастической популярности. Нет, зарубежный опыт показывает, что нет. В Польше был всплеск интереса к общественному телеканалу, когда он был создан, а потом за год оно потеряло 60 процентов подписчиков. Это телевидение для думающих, для политически активных людей, каковых не так уж и много.
Почему я еще говорю, что это сложно? Потому что это телевидение, и особенно, его руководство, будут ругать все. Его будут ругать представители либеральной оппозиции, потому что оно не достаточно революционно, к нему будет критически, настороженно относиться власть, потому что оно частично оппозиционно, к нему будет очень плохо относиться зритель, потому что это скучновато. Зритель привык к бабкам с голыми ногами, два притопа, три прихлопа, к стрельбе, к уголовным сериалам. Все будут относиться плохо, и все будут долбать руководство, что оно не выполняет, не выполняет, не выполняет... Вот что будет самым тяжелым. Главное пройти этот период, найти свое лицо.
Я вам могу привести пример, как мы делали «Взгляд». Это сейчас говорят, ах-ах, «Взгляд»! А тогда месяца три нас долбали так, что легко не покажется, причем долбали как раз представители либерально-оппозиционной стороны. За все долбали, а потом как-то постепенно поняли, привыкли. И мы изменились, и они изменились, в результате нашли общий язык со зрителями.
- А чего точно не должно быть на Общественном телевидении? Полицейских сериалов, «шоу миллионеров»?
- Нет, могут быть и полицейские сериалы, если они хорошие и умные. Не должно быть пошлости, это очень растяжимое понятие. Не должно быть оголтелости, не дай Бог, если на Общественном телевидении будет оголтелость. И главное, наверное, не должно быть глупости и отсутствия уважения к зрителю. Сейчас очень часто смотришь передачи и слышишь такой подтекст: «пипл все равно схавает». Для меня, как человека, который 50 лет отдал телевидению, это самое страшное обвинение: «пипл схавает».
В мое время говорили, «Марья Ивановна проглотит», тогда «пипла» не было, была Марья Ивановна. «Марья Ивановна проглотит» - те, кто так говорили, никогда не добивались успеха. Зритель – это наш собеседник, наш друг, если хотите, наш хозяин, хотя далеко не всегда его вкусы являются идеальными. Значит, нам нужно помогать воспитывать его вкусы. Может, это глупый романтизм, но переделать себя я уже не могу.
- Сейчас уже известно, что руководителя нового канала будет назначать президент. Насколько новое телевидение будет зависеть от власти?
- Вы знаете, независимого телевидения и независимой прессы вообще не бывает. Я в это не верю, потому что, в конце концов, даже если мы ни от кого не зависим, то мы зависим от зрителя. Я ничего страшного не вижу в том, что президент назначает руководство. Более того, я вам должен сказать, имея опыт работы на ВГТРК, когда тебя назначил президент, легче общаться с чиновничьим миром. Потому что одно дело, когда ты избран, но у чиновников свой взгляд. Когда руководитель назначен президентом, да у него еще удостоверение, подписанное президентом, тогда с ним все должны считаться. А ведь для организационной части это очень важно.
- Можете назвать какие-то имена, кого вам хотелось бы видеть в общественном совете канала?
- Не скажу, много таких людей. Я не очень, честно говоря, пока доверяю общественному совету. Не потому, что это плохие люди, но это же работа. Хорошие, известные люди все заняты своей работой. Когда мы создали ВГТРК, у нас был общественный совет: Олег Басилашвили, Андрей Смирнов, Элем Климов, Галя Волчек, Сережа Соловьев и кто-то еще. Прекрасный совет. Мы раза три собирались, говорили о высоком, о бурном. Но все же заняты своей работой, это люди, загруженные работой. Это очень тяжелая штука - работа в общественном совете. Так что пока имена назвать очень трудно. Давайте подождем. Пусть работа идет step by step.