22 мая 2009 ● Ирина Петровская
"А у Дитера, оказывается, были веснушки. А я их раньше не замечал", - говорит с добродушной ухмылкой шеф штандартенфюрера СС Штирлица бригаденфюрер Шелленберг, вглядываясь в лицо своего адъютанта, только что умерщвленного по его же приказу. Очевидно, на мертвом лице веснушки виднее, чем на живом. Впрочем, веснушек Дитера мы так и не увидели. Да и что нам эти веснушки, если мы и с Дитером-то при его жизни не познакомились. Но зато увидели, что у Штирлица, оказывается, коричневое кашне. А собачка, забредшая в его загородный дом подкормиться, - шоколадная, с белыми пятнами. А у Шелленберга - красный галстук. А вот в то, что у шефа гестапо Мюллера красные глаза (помните реплику Кальтенбруннера: "Почему у вас глаза красные? Вы много пили?"), нам по-прежнему остается лишь поверить на слово, ибо глаза у него в этот момент самые обычные, несколько даже выцветшие: тщательнее надо, ребята, работать с цветом. Кальтенбруннер сказал "красные" - значит, красные. Краски вам, что ли, жалко? Вон как эсэсовские повязки со свастикой зазывно пламенеют в кадре на фоне элегантной черной формы!