ЛОИС СТАВСКИ: «ДЛЯ МЕНЯ СТРИТ-АРТ — ЗРИМАЯ ПОЭЗИЯ»

Жительница Нью-Йорка Лоис Ставски — необычный любитель стрит-арта. Ей 63 года, из которых 30 она преподавала английский в средней школе. Выйдя на пенсию, Лоис заинтересовалась граффити: ведет свой блог, в ее коллекции более 20000 фотографий уличного искусства. Она — один из самых больших знатоков и авторитетов жанра.

Ее блог: http://streetartnyc.org/, страница в ФБ: http://www.facebook.com/StreetArtNYC


— Лоис, скажите, почему вдруг учительница английского на пенсии заинтересовалась стрит-артом? Согласитесь, это необычное хобби для учителей-пенсионеров.

— Для меня это что-то вроде визуальной поэзии. Причем мне это интересно не только с эстетической точки зрения: также важны намерения художника, его мотивация. Кроме того, для меня это почти продолжение работы преподавателя английского языка, хотя, конечно, действительно несколько необычное.

— Что вам больше всего нравится в уличной живописи?

— В граффити меня привлекает мастерство художников, многие из которых — мои бывшие ученики. Кроме того, я вижу в уличном искусстве положительный выход для их творческой энергии, потому что в школе у них слишком мало таких положительных отдушин, и в школьной системе их таланты не ценят. Просто замечательно — видеть, как они занимаются чем-то, где можно применить свое мастерство, тем более показать это людям. Вот за это я люблю уличную живопись. Она интересна своим смыслом, и, как я уже сказала, для меня это — видимая поэзия, воплощенная эстетика. Стрит-арт привлекает еще и тем, что дети — это труд всей моей жизни. Поэтому мне кажется, что если они занимаются чем-то «незаконно» и тайком, — это только к лучшему. Вот так.


— Какие жанры или техники вы предпочитаете?

— Мне нравится много всего разного. Я люблю граффити старой школы, также и трафаретные рисунки, и 3-D граффити. Не могу выбрать что-либо одно.


— Когда идет речь о соотношении эстетического и социального в уличном искусстве, что, по-вашему, важнее?

— Лучше всего — когда одно сочетается с другим.


— Не могли бы вы описать среднестатистического стрит-артиста: пол, возраст, привычки и тому подобное?

— Должна заметить, что общего портрета не существует. Впрочем, я могу рассказать, чем отличается уличный художник, стрит-артист, от художника граффити. В большинстве своем стрит-артисты посещали художественную школу, у них есть высшее образование, как правило, это выходцы из среднего, высшего среднего или высшего класса. Я думаю, что у каждого, кто играет с законом, рисуя прямо на улице, — особый, бунтарский склад ума. Они бросают вызов. Вот это стрит-артист.

А художник граффити... На самом деле не все они из низов, есть кое-кто и из высших классов, среди них — белая молодежь. Я учила многих из них... Главное отличие — родители ребят, которые занимаются уличной живописью, чаще всего одобряют и поддерживают то, что делают их дети. А вот ребята-граффитчики — многие из них рассказывали мне, как их матери уничтожали дома все, что те рисовали, рвали все в клочья. Как правило, они не получают никакой поддержки от семьи. Но, опять-таки, здесь нельзя все так обобщать. Вообще-то, у них своя концепция, это намного интереснее, чем их эстетика — в плане цвета, дизайна и техники. Как говорится, две большие разницы.


— В прессе граффити, независимо от уровня исполнения, часто характеризуют как вандализм. А что лично вы понимаете под словом «вандализм»?

— Могу только сказать, что граффити для меня — ни в коем случае не вандализм. А вот что я точно считаю вандализмом и не одобряю, так это когда кто-нибудь ставит свои тэги на чужой собственности. Это для меня — вандализм.


— Согласно «теории разбитого окна», именно с граффити как с второстепенного правонарушения начинается преступность. Что вы можете сказать об этом?

— О да, это просто смешно. По-моему, это просто отдушина для ребят — чтобы они не маялись дурью (смеется). Из-за того, что сначала граффити занималось так много молодежи из национальных меньшинств, у населения (а большинство людей побаивается меньшинств) граффити начали ассоциироваться с преступностью. Но они же этого не понимают, представляете? Они не осознают этого, потому что когда я спрашиваю некоторых из них, почему им не нравятся граффити, они даже не могут связно объяснить, почему же, собственно, они их не любят. Они просто знают, что не любят. Любопытно, правда?


— Теряет ли уличный артист свою неповторимость, став галерейным художником? Существует ли между ними какая-то граница?

— В этом-то и дело. Мне бы хотелось видеть эти картины на улице, а не в галерее. Иногда с галереями получается, а иногда — нет. Но я знаю достаточно многих художников, чтобы понять, что когда продается картина из галереи, это дает время, они могут заплатить за материалы и все необходимое для работы на улице. Им же нужно как-то зарабатывать на жизнь. Так что я прекрасно их понимаю, когда они выставляют свои произведения в галереях. Но лично мне куда больше хотелось бы видеть их на улице.


— А над какими проектами вы работаете сейчас?

— Я довольно тесно сотрудничаю с одной женщиной из Иерусалима в плане уличной живописи. Я устраивала ее выставку в Иерусалиме, нам очень нравится делать вместе различные проекты, и я внимательно слежу за всем, что там происходит. Второе: прошлым летом я начала создавать устную историю пишадоров — эти художники в уникальном стиле пишисао из Сан-Пауло в Бразилии, — планирую и дальше этим заниматься. Ну, а третье подвернулось совсем неожиданно: шанс разрабатывать в Интернете тему нью-йоркского стрит-арта вместе с партнером из Лондона. Как раз над этим я и работаю, документируя живопись на улицах. И еще я веду блоги на разных сайтах.


— Украинский стрит-арт вам не очень знаком?

— Нет. Но если у вас есть на примете хорошие картины, присылайте их мне, и я их выведу в свет.


— И последний вопрос: каким вы видите свое будущее?

— Да вот так и буду по улицам ходить (смеется)!


Дмитрий Десятерик

Источник

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе