Второе соображение носит более стратегический характер. Главные здания этой усадьбы, выходящие на улицу Бахрушина, входят в объединенную охранную зону. То есть, даже не будучи памятниками, снесенные здания входили в охранную зону восточной части Замоскворечья. В охранной зоне по тому же 73-му закону невозможны никакие действия кроме регенерации утраченных элементов архитектурных ансамблей. А называть регенерацией снос невозможно, тем не менее, правительство Москвы это делает. Очень много проектов согласуется под шапкой регенерации, в то время как это просто переименование вандальных решений.
В нашем случае регенерацией назван полный снос, строительство одной новодельной стены на месте фасада главного дома и надстройка многоэтажной гостиницы с подземным уровнем. Незаконными в этом случае являются сами согласования проекта и работ органов охраны памятников – Москомнаследия – и органов строительного контроля. Правительство Москвы не должно переворачивать закон в свою пользу, а должно просто исполнять.
Русский обозреватель
Возможно и третье соображение – отсутствие утвержденного проекта. Наши оппоненты говорят, что он утвержден, но мы этого не видели. Если проект утвержден, то уже согласно Градкодексу никакие работы вестись не могут.Во всем этом должна была до сегодняшнего дня разобраться прокуратура. Мы ждем ответ в положенные по закону дни, но застройщик и подрядчик решили не ждать этих трех дней и произвели снос в выходные дни. Интересно, что сейчас – в будний день – экскаваторы не работают, ведь все основное уже разрушено. Причем разрушено наполовину – привели каждое здание в необратимо руинированное состояние и бросили.
Рустам Рахматуллин, писатель, координатор движения «Архнадзор».