Ярославская Большая Мануфактура

Для меня это история началась в 1992 году, когда я, приехав из Ташкента в Ярославль, пришла работать в Областную архитектуру (точное название уже не помню, слишком много раз оно менялось). Мастерская по охране памятников, в которой я оказалась, занималась в это время проектом реконструкции исторического парка, который носил тогда вполне советское название – какого-то партсъезда. Мне как архитектору (единственному в этой мастерской) было предложено подключиться к работе и попробовать разработать общую концепцию реконструкции парка.

Начальник мастерской Светлана Андреева – была выходцем из реставрационных мастерских, и выполнила по классическим канонам все, что требовало в парке реставрации. Заказчик же –  Администрация Красноперекопского района города Ярославля, совершенно правильно считал, что этого недостаточно, и у парка помимо чисто музейной роли (затратной, по сути), должны быть, и уже в советское время прочно установились, иные функции, созвучные современным задачам. 

Теперь надо рассказать об истории парка, которая, когда я с ней познакомилась, поразила меня своей значимостью для города. Если коротко, то парк – это  территория бывшего старинного производства – Ярославской Большой Мануфактуры (ЯБМ), одного из нескольких, созданных по  стране в петровские и послепетровские времена. Строительство фабрики, начатое в 1722 году мастерами из Голландии, заключалось в создании в русле ручья под названием Кавардаковский системы прудов, которые выполняли производственные функции по технологии тех времен: промывки и отбеливания льняных холстов. В состав фабричного комплекса входили так же производственные корпуса, сгруппированные вокруг прудов, жилые здания – дома и бараки для рабочих, склады, мельницы и гидротехнические сооружения.

Территория для размещения фабрики была выбрана очень продуманно. Производство, требующее большого количества воды, купцы Затрапезновы (Максим и сыновья) вместе с голландским партнером Яном Тамесом  расположили на берегу реки Которосль (в то время судоходной), в русле полноводного ручья и за пределами города. Это были свободные территории, не занятые слободским жильем, что позволяло вести крупномасштабное строительство. К тому же на ручье уже стояли три мельницы (пильная, масляная и мукомольная), которые Затрапезнов выкупил вместе с запрудами и хозяйственными постройками.


Фрагмент гравюры А.Ростовцева, 1731 г.
 
 

Ярославская Большая мануфактура в первой пол. Х1Х в. (акварель 1 пол. Х1Х в., находится в экспозиции ЯМЗ)

 
За несколько лет здесь был создан каскад прудов, ставших основой полотняного и белильного дворов, система каналов, обеспечивающая функционирование этих прудов и снабжающая водой «господскую» жилую зону с разбитым здесь регулярным парком по примеру столичных. В построенных корпусах и собственно на территориях производственных дворов было развернуто производство льняной мануфактуры, из которой изготовлялась рабочая одежда. «Затрапезный вид» – это про вид человека, одетого в одежду из этой ткани*.

Здесь же около фабрики вниз по течению ручья была построена мануфактурная слобода для крепостных рабочих. Церкви близлежащих пригородных слобод Донская и на Меленках расширили свои приходы, а на территории производственного комплекса в 1744 году было завершено строительство домовой церкви Петра и Павла, скопировавшей архитектуру Петропавловского собора в Санкт-Петербурге.

Подробную историю создания ЯБМ можно прочитать в имеющейся литературе: в книге   Грязнова,   в  архивных  справках  и отдельных  многочисленных  исследованиях, выжимки из которых теперь зафиксированы в Википедии. Для нас же важно другое, то, что в исторических работах просто не могло быть отражено. Это аспекты градостроительной трансформации городских территорий под влиянием сформировавшегося промышленного комплекса. 

  
*Затрапез или затрапезник - льняная или пеньковая полосушка, б.ч. синеполосая.
Название от купца Затрапезнова (В.Даль, Толковый словарь, изд. 1955г.)
 

Один из производственных корпусов, сохранившийся к началу ХХ века под названием "светлица".

 
По сути, в 18 веке на противоположном от основного города берегу р. Которосль появился новый район, который положил начало формированию всей, так называемой Закоторостной его части. С развитием мануфактуры и сопутствующих производств стали застраиваться территории между прежде загородными слободами: Мельницкой, Толчковской, Бутырской и Новофедоровской, которые, соединившись со слободами вдоль Московского тракта: Тропинской, Шиловской и Коровницкой, официально вошли в состав города в начале ХIХ века.

Собственно история ЯБМ пережила  свои периоды, как  расцвета, так и упадка. После продажи  мануфактурного производства известному фабриканту С. Яковлеву, оно устойчиво деградировало, как экономически малоэффективное. И практически перестало функционировать к началу ХIХ века, что, несомненно, отразилось на социальном положении жителей соседних, теперь уже городских территорий, но мало заметно в развитии самих территорий.

А вот в середине 19 века, когда пришедшее в упадок производство ЯБМ выкупил для устройства бумагопрядильной фабрики известный в России фабрикант И.А. Карзинкин, позже переведя его на новое сырье – хлопок, район получил новый толчок  к развитию.  Было развернуто крупномасштабное строительство в новом месте на берегу р. Которосль новой фабрики и целого городка с жильем для рабочих и служащих, больницей, ремесленным училищем, баней, двумя парками, ломбардом и трактиром. 



Сад для служащих фабрики летом и зимой в нач. ХХ в. (кроме этого сада на территории комплекса функционировал отдельный сад для рабочих с танцплощадкой - "топтальней" и пивной).
 

Последним объектом стала территория бывшего полотняного двора, которая была реконструирована и превращена  еще в один парк с прудами, каналами, оранжереями и малыми формами. Была сохранена прежняя планировочная структура  с участком регулярного парка, жилой зоной для управляющего со своим парком-садом. Был обустроен новый парковый участок по живописному принципу, на территории которого стояли две большие оранжереи. В оранжереях выращивали экзотические для России цветы и фрукты: апельсины, мандарины и ананасы, в прудах – разные виды рыб. Весь парковый комплекс состоял из участков с разными оградами, которые обеспечивали различную степень замкнутости и доступности пространств, ими организуемых.

Так регулярный парк и зона с церковью Петра и Павла открывалась для всеобщего посещения по большим праздникам. А территория с двумя центральными прудами и липовой аллеей между ними была вообще всегда проходной для жителей рабочего городка и всего района. Внутренней и закрытой для посторонних оставалась усадебная зона с домиком управляющего фабрикой и зона живописного парка с южным прудом и оранжереями на его берегу.


Вид на бывшую территорию полотняного двора ЯБМ в 1910 году (фото с крыши собора Петра и Павла).

 
В начале ХХ века историк ЯБМ и последний ее управляющий А.Ф. Грязнов написал и издал книгу об этом уникальном для Ярославля комплексе. (Некоторые результаты наших исследований, сделанных, в том числе и с помощью материалов этой книги можно посмотреть в отдельных статьях о Ярославской Большой Мануфактуре.)


Вид на промышленный комплекс в нач. ХХ в. (художественная реконструкция)
 

Следует констатировать, что анализ фактического развития городских территорий в этом месте дает нам гораздо более объективную историческую картину, чем любые научные исследования историков, изучающих жизнь фабрики. Никуда не уйти от простого вывода: доходы вновь созданного предприятия позволяли хозяину ЯБМ активно и полноценно развивать городскую среду, обеспечивая рабочих фабрики, их семьи и просто жителей района всей необходимой социальной инфраструктурой, вплоть до мест отдыха и рекреационных зон. Были даже выполнены дорогостоящие работы по устройству обводного канала на р. Которосль, который решал проблему судоходства после строительства здесь  производственной плотины.

Второе рождение ЯБМ и ее расцвет, как это было со многими промышленными предприятиями в России, закончился в 1917 -1918 годах. Получив после белогвардейского мятежа 1918 года название Красный Перекоп, фабрика стала центром городского Красноперекопского района. А после неудачного с планировочной точки зрения размещения  в 1924 году домов-бараков для рабочих  поселок прекратил свое развитие и окончательно приобрел статус неблагополучной рабочей окраины, прирастая лишь неблагоустроенной частной застройкой.

Как выстраиваются жизненные линии тех или иных людей, городов, территорий? Но у этой явно появился шанс на еще одно возрождение в начале 90х. Администрация района и руководство фабрики, вдохновленные надеждами экономических свобод, которые обещала перестройка, нацелились на крупномасштабную реконструкцию Петропавловского парка, естественно рассчитывая сделать его доходным для района объектом.

К этому времени парк, оставаясь центральным парком Красно-Перекопского района, очень сильно зарос, особенно в своей регулярной части. Южная живописная часть парка, поднятая в свое время по голландским методикам из болот, уже стала заболачиваться из-за постепенной деградации дренажной системы (все-таки - без должного ухода более 100 лет). Оставались еще неизменно чистыми с родниковой водой пруды, в которых массово купались, катались на лодках и рыбачили жители района. Но и здесь уже стали возникать проблемы. Из-за того, что не чистилась и не ремонтировалась гидросистема, перепускные каналы заросли и замусорились настолько, что во время весенних паводков вода из переполненных прудов стала заливать подвалы церкви (в ней после революции размещался заводской клуб), стали возникать просадки стен и фундаментов, а концу 90х возникла угроза обрушения шпиля.

В 1992 году были сделаны серьезные административные шаги: парк был передан на баланс одному из первых крупных коммерческих предприятий города - Торговому дому «Апостол». Из здания церкви был выведен клуб, а из «домика управляющего» - судебно-медицинская экспертиза. Содержание этих построек взяли на себя коммерсанты. Требовали больших средств работы, связанные с реставрацией регулярного парка и реконструкцией гидросистемы, и глава района И.М. Никонов рассчитывал привлечь в качестве инвестора Ярославский НПЗ (нефтеперегонный завод) - по данным экологов главного загрязнителя почвы и воздуха в районе. Нужен был бизнес-план или  технико-экономическое обоснование, а для него осознанная концепция использования территорий парка.

Наша планировочная идея выросла из долгой и устойчивой истории парка. Главное было максимально сохранить архитектурно-планировочную структуру парка, как стабильный и неизменный пространственный его каркас, наполнив его отдельные части – зоны новым бережно выверенным с исторической точки зрения содержанием. За основной принцип был принят принцип системы, когда общее не состоит из отдельных частей, а определяет жизнь и развитие каждой части (по Н. Бердяеву). В отношении к пространственно-планировочной структуре парка его можно было назвать принципом «матрешки». В общий план последовательно «вкладывались» одна за другой функциональные зоны.


Планировочная концепция возрождения Петропавловского парка (так его стали называть после выполненной нами работы), 1993 г.
 

С самого начала было ясно, что, нарушив этот принцип, можно только уничтожить комплекс – так прочно, глубоко и основательно он был создан. И еще, он «прочно сидел» на каркасе гидросистемы, и  рассматривать какие-то участки в отрыве от нее было просто невозможно. Что и подтвердили все последующие действия людей, которые «возились» на этой территории или что-то делают на ней сейчас.  

Я там не была давно. Мне больно и страшно, говорят, парк практически вырубили. Но через всю последовательность действий я прошла. И могу рассказать как человеческая зависть и жадность и компромиссы тех, кто считал себя защитниками парка, послужили его гибели.

Было принято решение создавать на территории парка ассоциацию из пользователей разных его участков, и концепция, предложенная нашей  мастерской, выявила эти, достаточно самостоятельные участки парка, предложив некоторые формы их функционирования, близкие к историческим. Так, на территорию сада с домиком управляющего очень быстро нашелся пользователь – детский городской экологический центр, который выселяли из центра города со всеми его учебными теплицами. Это было очень заманчиво, так как  рядом с парком находятся две школы: общеобразовательная и для слабослышащих детей. Два центральных пруда и прилегающую к ним территорию хотел взять на себя для разведения рыбы Ярославглавснаб – выходец из советской системы кооперации. Это было вполне естественно, так как рыба в прудах водилась еще с хозяйских времен и рыбной ловлей увлекались многие жители района. Были желающие построить на месте двух старых производственных корпусов на южной границе парка гостиницы, уж очень подходящим для туризма в будущем воспринимался тогда парковый ансамбль. Что же касается здания церкви, рядом находящегося здания богодельни и регулярного парка, то их оставлял за собой Торговый дом «Апостол» для реставрации и реконструкции. На восстановление гидросистемы предполагалось искать спонсоров, исходя из возможностей  и вложений каждого пользователя. Схема действий вырисовывалась ясная и четкая.

Но как только стало видно, какова внутренняя структура парка, и стало ясно, как парк можно использовать, так появились какие-то «подводные течения». Ушел на пенсию глава Администрации района, а новый глава, по причинам нам неведомым, расторг все договорные отношения с коммерсантами. В результате те ушли вместе со своими деньгами, содержанием построек и всеми финансовыми идеями. Директора детского экологического центра замотали хождением по кабинетам, и уже не помню, то ли просто отказали в использовании участка, то ли «временно» выселили на другой конец города, и те со временем потеряли всякую надежду обрести здесь такое нужное всем пристанище.

Администрация назначила директора парка. Это был бывший военный, который все время шел в атаку, несмотря на все наши крики, что с этим парком так поступать нельзя. Он пригнал экскаватор и без проекта стал копать канавы в заболоченной живописной части парка.  Нарушил все водобалансовые законы, остатки  исторической системы водоотводящих канав и,  в результате, превратил эту часть парка в грязную перекопанную строительную площадку.

Пока этот человек директорствовал, здания, которые после ухода коммерсантов никто не содержал, разрушались, раскрадывались, теряли свою инфраструктуру  и  окончательно превращались в развалины. Домик управляющего, в котором еще в 1992 году работали люди, в 1995 превратился в руины, и стоял уже как после бомбежки без крыши, без окон  и с ободранными, покореженными стенами. То же стало со зданием богадельни, а у церкви, все время подмываемой из нижнего пруда, покосился шпиль, грозя однажды рухнуть на головы идущим через парк людям.

Тут, используя ситуацию со шпилем, подсуетились реставрационные мастерские, и чтобы получить госзаказ, «выбили» из Департамента культуры области приличные деньги, которые те, конечно, могли потратить только на памятник истории и культуры. Поэтому началась эпопея с присвоением парку (дополнительно к зданию церкви) статуса памятника федерального значения. Можно было предположить, что повлечет за собой эта мера – бесконечное «хождение с протянутой рукой» в Москву и всякого рода запреты: на использование объектов, на любые виды деятельности в парке, и при этом без особых надежд на реальную поддержку.

Это поняли в мэрии и на выездном, прямо в парке, совещании, которое мэр проводил в расширенном составе (строительные организации, потенциальные инвесторы, разные заинтерисованные лица), было оглашено «отчаянное» решение - передать парк со всем, что в нем находится муниципальному предприятию «Новоселки».

Здесь придется остановиться на «Новоселках». Достаточно крупное предприятие по выращиванию посадочного материала для  «Горзеленстроя», занимающегося ландшафтным благоустройством города. Специализировалось, в основном, на цветах  и очень незначительно – на садовом посадочном материале – саженцах, декоративных растениях. Несмотря на большие тепличные площади, «Новоселки» обладали всеми слабостями и недостатками старого советского монополиста, и не способны уже были конкурировать с мелкими, но активными и подвижными ландшафтными фирмами. Взять на себя такое многотрудное и многогранное хозяйство, как Петропавловский парк, для них было просто нереально. Поэтому распоряжение мэра осталось только на бумаге. Я видела страх в глазах директора «Новоселок» и, думаю, он сделал все от него зависящее, чтобы это решение не состоялось.

Не исключено так же, что борьба просто была неравной, и областной Департамент культуры, в лице его  директора Т.Л. Васильевой, сделал шаг, который и  «поставил крест» (в прямом и переносном смысле) на всем комплексе. В 1999 году по уже установившейся традиции и связям церковь Петра и Павла была передана РПЦ. Этому предложению она – РПЦ очень долго сопротивлялась, прекрасно понимая обременительность подарка.  Поэтому здание было передано в результате без всего комплекса. Без земли. Без парка. Без домика управляющего. Без гидросистемы и прудов. И учитывая характер действий РПЦ – без всяких надежд на плодотворное сотрудничество с потенциальными хозяевами этих частей.

В годы Советской власти парк оставался центром культуры и отдыха всего Красноперекопского района. Я задавала риторические вопросы: «Как люди будут купаться в прудах, кататься на лодках и ловить рыбу? Ведь они это делали в своем районном парке всегда. Кто будет ухаживать за прудами и каналами? И где церковь будет сажать свой огород, чтобы кормить себя и прихожан, как это поощряется во всех храмах  РПЦ? Не станут  же они делать исключений для какого-то там памятника паркового искусства.

Исторически церковь Петра и Павла была, в первую очередь, усыпальницей, потом -  домовой церковью, в которой по большим праздникам проводились открытые службы. Она никогда не имела и не вела своего хозяйства, как все приходские церкви. Поэтому в структуре парка площади под хозяйственную деятельность церкви просто отсутствовали. Было ясно, что новые владельцы будут ломать устоявшуюся планировочную структуру. И обязательно спровоцируют конфликт с населением, которое продолжает использовать парк для отдыха и развлечений.

Здание церкви в планировочной системе вообще было поставлено как главная парадная доминанта в едином комплексе с регулярным парком, выполненным по петровским образцам. Реконструкция парка в ХIХ веке, проводимая при фабриканте Карзинкине, бережно сохранила эту зону. Потому и мы в своей концепции придавали особое значение этой связке, и предполагали использовать ее для театральных представлений, например, балетов петровских времен на выносной сцене над гладью главного пруда. 

Уже тогда в конце 90х можно было предположить, что первым падет именно регулярный парк, который вплотную примыкает к храму и пруду перед ним.
 
Сегодня меня интерисует только один вопрос. Почему? Когда-то в процессе наших попыток предотвратить развал в парке ко мне обратился один из его радетелей и сообщил, что есть идея водрузить на шпиль Петропавловской церкви крест (которого там, в соответствии с петербургским аналогом, никогда не было). В ответ на его предсказания, что шпиль не выдержит и рухнет, я сама, того не ожидая, произнесла: «Ну что ж, если ему суждено упасть, то он упадет». Уже тогда сказала - «суждено». А теперь задумалась «почему суждено?». Ведь устойчивая пространственно-планировочная  система в течение 200 лет сохраняла парк от подобных разрушений, и теперь сама готова исчезнуть за какие-то 10 – 15 ничтожных лет. Кто осудил и обрек ее на разрушение?

Слова «суждено» и «судьба» на самом деле содержат в себе не только корень - суд, но и смысл этого слова. Судить кого-то или что-то значит определять не только и не столько меру наказания за совершенное преступление, но и  меру, вес, значение объекта, явления или человека.  И эти две ипостаси прочно взаимосвязаны. Город развивается и приобретает значение с ростом благополучия его жителей и несет потери вместе с деградацией человеческого материала.

Народная мудрость гласит: «Если Бог хочет наказать кого-то, он лишает его  разума». Похоже, Бог лишил разума целую страну.


Домик управляющего фабрики, 1985 г,  (в это время здание судебно-медицинской экспертизы)  
 

Домик управляющего фабрики, 1995 г.
 

В каком-то популярном издании прочла статью о приоритете моральных обязательств над законами, писанными человеком. О том, что человеческие законы всегда можно было нарушить, так как они могли быть просто не совершенны, не попадали под текущие обстоятельства, да и просто нарушались в рамках преступлений. Внутренние же законы чести были незыблемы, по крайней мере,  «в идеале», у тех, кто относился к элите, у тех, кого называли «князьями»,  кто имел власть и деньги. Так в большинстве своем работал естественный отбор в условиях общественного мироустройства, как его понимали представители европейской цивилизации. Поэтому, решая свои частные задачи, например, в нашем случае строительство фабрики, хозяева (или власть придержащие) неизбежно решали задачи общие, городские и, соответственно, многих людей, проживающих там, где они строили. И подчиняясь этим внутренним законам, сохраняли и поднимали свой статус. Ничего не было крепче «купеческого слова» и публичным позором было его нарушить.

Этот же принцип сохранялся в советское время. Заводы создавали свою собственную инфраструктуру и социальную, и коммунальную, так как строили также жилье для своих рабочих. Этому активно способствовало и помогало государство.

Что случилось с людьми к концу ХХ века? Почему стало возможно не обременять себя моральными обязательствами при решении своих частных задач? И процесс такой моральной деградации человеческого материала усиливается. Государство (как субъект) теперь тоже никаких условий таким частным интересам не ставит. А осужденный и лишенный разума человек (субъект), несет неизбежные, в первую очередь, материальные потери. И в этом водовороте гибнут уже целые города.

Внешне это выглядит так. Те, кто строил и содержал города на доходы от своей деятельности, бросили их на произвол судьбы. Доходы теперь уходят только в частные руки. Никто не несет моральных обязательств перед территорией, на которой делает деньги, перед землей, на которой живет, перед людьми, являющимися согражданами. Разрушаются или уже разрушены внутренние связи системы, на которых держится общество, государство, город. Здесь кроются причины деградации и комплекса ЯБМ тоже.

Грустно, но, видимо, суждено потерять исторические города Ярославль, Ростов, Углич. Потому что, строя на месте снесенных памятников «облизанный» новодел или пряча фасады разрушающихся старинных зданий под евроремонтами, люди с истонченным душевным устройством  не видят дальше «собственного носа» и не чувствуют тяжесть исторических утрат. Они слепы и, действительно, лишены разума. А вот зачем? Это знает только Бог. По крайней мере, вырубленные леса и  изуродованные человеком ландшафты, по мнению экологов, восстановятся всего лишь за 25 лет. БЕЗ ЧЕЛОВЕКА..

  
Исторические иллюстрации взяты автором из книги Грязнова А.Ф. Ярославская Большая Мануфактура, М., 1910 г.

Поделиться