Златошвей нашего времени

Много веков назад монахини в монастырях и вышивальщицы в царицыных мастерских начали постигать непростое мастерство - шитье золотыми нитками. Тогда верили, что вышитые золотом иконы обладают особой силой и энергией. Это нелегкое искусство, требующее крайнего терпения и кропотливости, не умерло и в стремительном XXI веке. К одному из златошвеев нашего времени, живущему в Угличе, Владимиру Кузнецову «Юность» напросилась на чай.

Мужское самовыражение

- Почему-то все очень удивляются, когда слышат о том, что мужчина занимается вышиванием. Представляют себе какого-нибудь старичка, - улыбаясь, встретил меня Владимир Кузнецов, который даже при строгой оценке в свои сорок два года на старичка ну никак не тянет. - Шитье нитками - это такое же творческое самовыражение, как и многие другие. Мужчина-живописец ведь ни у кого удивления не вызывает.
На самом деле исключительно мастерицы-женщины это только русская традиция. Например, в Греции, на Афоне и в других культурных религиозных центрах вышиванием занимались и мужчины.

- У женщины никогда не получится так, как у мужчины, - включается в разговор жена Владимира художница Юлия. - Только мужчина может так соединить совершенно несочетаемые цвета и нитки, чтобы получилось не просто естественно, а при этом еще и изысканно красиво.

Творческая чета - Владимир и Юлия - познакомились в Омске. Юлия приехала туда учиться из Казахстана, а Владимир сам был из Сибири. Начинающая художница работала в галерее и не могла не обратить внимания на потрясающе красивые иконы, вышитые золотыми нитками.

- Потом как-то на одной выставке я обратила внимание на Володю, - рассказывает она. - Помню, подумалось, какой интересный мужчина. А когда узнала, что он еще и автор тех икон, была полностью сражена.
Большой суетливый город не самое лучшее место для творческих людей, а потому около десяти лет назад они перебрались в тихий и патриархальный Углич. Но в одном из омских монастырей по сей день бережно хранятся вышитые Владимиром хоругви.

Золотные нитки

Свой первый стежок Владимир Кузнецов уже не помнит. Ведь сколько их было за те тринадцать лет, которые он вышивает!

- Как это все начиналось, тоже не скажу, - говорит он, - скорее всего, просто проснулся и сел вышивать. Конечно, сильно повлияла иконопись, которой я занимался до того, как взял в руки нить и иглу.

- А вы напишите, что хотел что-то изобразить, красок под рукой не оказалось, а нитки всегда рядом, вот так и получилось, - шутит Юлия.

А нитки и в самом деле всегда под рукой. Если мне нужно, я могу даже штаны старые распустить, - улыбается Владимир. - Ведь я использую совершенно разные нити, даже из старой ткани. Если проводить анализ моих работ, то вообще может оказаться, что часть из них вышита в годах шестидесятых, а часть сегодня. Словом, запутаю историков.

- Нитки намного лучше любых красок, - уже серьезно продолжает он. - Ведь, например, в светской живописи благодаря использованию разных цветов и фактуры (шерстяных, мулине, шелковых) нитей, а также разных направлений стежков картина получается по-настоящему живой, материальной: бархат выглядит как настоящий бархат, камень - камнем, дерево - деревом.

Но в этом одновременно и основная сложность - под разным углом зрения нитки меняют свой цвет, потому нужно все тщательно продумывать, чтобы на иконах лик святого при любом освещении выглядел достойно. Впрочем, при вышивании икон нитки используются специальные.

- Сейчас правильнее говорить золотное шитье, а не золотое, - рассказывает Владимир. - В нем используется шелковая нить, обвитая тончайшей проволокой, в которой от 60 до 90 процентов золота. Конечно, есть и действительно золотые нитки: тонкая-тонкая золотая проволока и канитель - завитая золотая нить. Сейчас в России, насколько мне известно, такие нитки делают в одном месте - в деревеньке под Питером, и то только на заказ, потому как удовольствие это чрезвычайно дорогое.

Шестнадцать месяцев терпения

Светские картины среди работ Владимира появились не так давно.

- За десять лет работы рука набилась до такой степени, что удовлетворения уже нет, хочется найти какое-нибудь новое решение, - рассказывает Владимир. - На иконе тренировать руку ведь не будешь, для этого оптимален натюрморт. Впрочем, будь то икона или светское произведение, вышивать их одинаково тяжело. На работу среднего размера уходит около полугода, и это при том, что работает Владимир не по вечерам для разнообразия, а с утра и пока спина не заболит. Есть у него и монументальные вещи: например, икону «Никола Зарайский в житии» размером 73 на 105 сантиметров он вышивал в течение 16 месяцев. О том, какое терпение для этого нужно, наверное, и говорить не стоит, ведь один квадратный сантиметр вышивки может насчитывать до восьми различных оттенков.

- Зато именно в такой работе есть особое предвкушение, - продолжает Владимир. - В живописи художник все делает поэтапно, начиная с эскиза. И окончательный результат видит только после последнего мазка. А в вышивке как ты этот кусочек сделал, таким он до конца и будет.

Сколько за все эти годы было сделано, Владимир уже не помнит. Ведь подобные работы, несмотря на относительную доступность материалов, очень дороги из-за тех грандиозных усилий и труда, которые вкладывает в них мастер. А потому часто они делаются на заказ для частных коллекций. Себе на память Владимир работы не оставляет.

- Если перед глазами всегда будет сделанная вещь, то, любуясь ею, никогда не возьмешься за новую, - считает он.

Правда, есть у Владимира Кузнецова мечта: когда-нибудь собрать хотя бы несколько работ вместе и сделать свою персональную выставку.

Живопись иглой

Интересно, что отнести работы Кузнецова к какой-то школе или определенной технике вышивки нельзя.

- Я вышиваю так, как вижу. Это мое индивидуальное самовыражение. Этакая живопись иглой.

- Некоторые материцы, бывало, говорили ему: «Что ты! Так вышивать нельзя», - добавляет Юлия. - А потом, когда видели законченную вещь, признавались, что хотели бы сделать так же. Но это невозможно, ведь это именно индивидуальное видение.

Впрочем, несмотря на свой особенный стиль, некоторая историческая преемственность все же сохраняется. Например, подобно древнерусским золотошвеям Владимир редко подписывает свои работы.

- Раньше авторство не указывали. Материалы для подобных работ были очень дорогими, и мастерицы не могли позволить вышивать для себя. Обычно они работали в мастерских, где работа была коллективной. Рисунок для вышивки делался иконописцем - «знаменщиком», «словописец» делал литургические и вкладные надписи, «травщики» изображали узоры (травы). Я, несмотря на то, что все делаю сам, тоже не всегда ставлю свою подпись. Зачем? Мне нравится такое положение, когда я прозрачен и невидим для всех. Слава мне неинтересна. Помните, как у Булгакова: «Зачем мне имя? Я - Мастер».

Ксения ТИТОВА
ЮНОСТЬ

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе