Бардак культуры и отдыха

Мартин Парр в Мультимедийном комплексе актуальных искусств


Выставка фотография


В Москве тремя выставками на Остоженке открывается очередная фотобиеннале. МАММ, в частности, при поддержке Росбанка показывает самую известную серию звезды современной фотографии Мартина Парра, снятую в приморском городе Брайтоне. За веселой жизнью отдыхающих наблюдал ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.


Мартин Парр так хорошо известен, что уже и непонятно, чем именно. Лет пять назад его фирменная манера заполонила все модные журналы. Когда-то в ней был вызов. Парр снимал с пересветом, в диких ракурсах, в общем, так, как будто впервые держал камеру и был к тому же подшофе. То ли альтернатива глянцу, то ли, наоборот, его логическое продолжение: мир роскоши и гламура устал от фотошопа и обрадовался нелестному отражению, поскольку в нем выглядел хоть чуть-чуть живым. С Парра снимали сливки, сам он пожинал плоды всемирной славы, свою выставку назвал ни много ни мало "Мир Парра", выпустил на данный момент около 50 книг. Трижды был в России — на открытии первого "Макдоналдса", на ярмарке предметов роскоши Millionaire Fair и — совсем недавно — на новогодних корпоративах. В лучах его славы потерялся ответ на вопрос, кто такой Парр и как он вышел в гении. Серия, снятая на пляжах Брайтона в 1980-е, ставит все на свои места. Парр действительно ухватил суть курортного "постоянства веселья и грязи", если вспомнить Даниила Хармса.

Брайтон тридцатилетней давности — это анти-Ницца, место, где отдыхает британское простонародье. Брутальность родного, а потому дешевого курорта прямо-таки выпирает со снимков. Первым делом поражаешься обилию мусора, особенно на автобусных остановках. Пачки, обертки, окурки покрывают землю плотным слоем. Людей тоже немало. Вот они набиваются в закусочную как сельди в бочке и с отменным аппетитом пожирают хот-доги. Вот стоят в очереди за мороженым к продавщице, в которой угадываешь дальнюю родственницу девушки из "Бара в Фоли-Бержер" Эдуарда Мане. Только у Парра не бар, а тошниловка, и выражение лица у героини соответствующее: то ли до экспрессивного "fuck you!" в адрес любопытного фотографа, то ли непосредственно после. В поисках незанятых квадратных метров люди ложатся прямо на асфальт, неподалеку от экскаваторов и прочей техники, занятой благоустройством территории. Перед нами — те герои фильма Андрея Звягинцева "Елена", которым сочувствовать не принято. Именно они, однако, соль земли. На выставке Парра отлично видишь, каким прекрасным было бы кино Звягинцева, если б тот снимал не унылую притчу с "подтекстом", белой лошадью и прочей хренью, а рассказ о том, как человеческая масса, упакованная в коробку, почти по законам физики стремится расшириться и переехать в золотую клетку. Потому что такова жизнь, а жизнь, как известно, прекрасна.

http://www.kommersant.ru/corppics/a.gif

Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ

Гуманисты от фотографии обвиняли Парра в том, что он презирает тех, кто толпится у него в видоискателе. Это напраслина. Конечно, Парр сделан из другого теста. Он художник, фиксирующий для образованных и богатых сцены из плебейской жизни. Он не менее виртуозен, чем голландские и бельгийские жанристы XVII века. Право, брайтонские сцены прекрасно смотрелись бы рядом с "Сатиром в гостях у крестьянина" Якоба Йорданса из Пушкинского музея. Нет зрелища витальней, чем народный праздник, веселая попойка и обжираловка с кучей грязных детей, кривлянием и непосредственным проявлением всех человеческих чувств, включая низменные. Тут и там попадаются образы карнавального абсурда или абсурдного карнавала — не разберешь. Пятилетний мальчик в позе атланта поднимает вверх красное деревянное колесо. Двухлетняя девочка обнимает игральный автомат. Силуэт гимнастки на открытой сцене английской разновидности ДК рифмуется с мусоркой на первом плане, похожей на скульптуру Бранкузи. Энергия отдыхающего в тесноте человечества порождает невероятные образы один за другим — только успевай на спуск нажимать.

ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ

Коммерсантъ

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе