Ольга Тобрелутс рассказывает, как и почему она вместе с Мице Янкуловски сделала выставку в павильоне Северной Македонии на Венецианской биеннале.
Выставка «Транскодер. До и после медиа в абстракции» Ольги Тобрелутс и Мице Янкуловски в павильоне Северной Македонии на 58-й Венецианской биеннале.
Фото: Наташа Польская
Как сложилась международная команда выставки «Транскодер. До и после медиа в абстракции»? Вы — из России, куратор выставки — директор отдела современного искусства Венгерской национальной галереи в Будапеште Жолт Петрани, Мице Янкуловски и второй куратор Корнелия Конеска — из Северной Македонии.
Как настоящий художественный проект это результат дискуссии. Мы познакомились и подружились с Мице на биеннале Osten в Скопье. Это самая большая на Балканах биеннале графики. Я приехала туда в сентябре получать премию за вклад в медиаискусство. Меня восхитили работы Мице: у него этакий закат экспериментов в абстрактной живописи. Если Пьер Сулаж работал с черной краской, то Мице работает только с бликами на холсте. А я делаю картинку в компьютерной программе, в свете, и выстраиваю там источники освещения. Если раньше живопись базировалась только на природном освещении, то сейчас у художника появилась возможность выстроить свой фантазийный мир. Там может быть несколько солнц, лун, появляются новые законы светотени и неожиданные эффекты. Выстраиваешь объемный мир — сначала строишь каркас, сетку, как в скульптуре, потом набиваешь массу, натягиваешь фактуру, — а потом придумываешь источник освещения, задаешь свету теплоту, выбираешь световой диапазон — в общем, строишь нереальный мир.
Искусственный.
Искусственный, но его можно сделать реальным. Я могу распечатать созданный объект на 3D-принтере, и тогда он начинает подчиняться законам земной светотени.
Выставка «Транскодер. До и после медиа в абстракции» Ольги Тобрелутс и Мице Янкуловски в павильоне Северной Македонии на 58-й Венецианской биеннале.
Фото: Наташа Польская
Но на выставке у вас не принты, а живопись.
Да, я пишу картины традиционным способом. Переношу рисунок на холст и дальше воспроизвожу созданный на компьютере объект. Получается постмедийная живопись. А у Мице она — домедийная. Он по собственному рецепту заказывает акриловую краску на заводе и уже не кисточкой, а специальным инструментом начинает делать свои живописные барельефы. Потрясающе качественные, потрясающе фантазийные. Получается, что, когда ты движешься, блики на картине меняют рисунок рельефа и на уровне подсознания возникают ментальные ощущения.
Давайте вернемся к рождению проекта.
Жолт Петрани, который общался с нами, вспомнил про теорию транскодирования информации, и мы решили привлечь его к проекту. Наша с Мице живопись — это зашифрованное послание, история, которую стоит рассказать, чтобы увидеть результат — как блики с его картин будут соединяться с объемом и светотенью на моих. Мице, между прочим, еще и литературно одарен, он пишет палиндромы, причем очень длинные, их можно читать и по прямой, и по диагонали — у него гениальный мозг! Его работы очень интересно взаимодействуют с моими. Собрав эту выставку, я сделала для себя небольшое, но очень важное открытие. Я выяснила, что человеческий мозг, передавая в живописное пространство созданное в цифре изображение, сам того не сознавая, сохраняет цифровой код, невидимый человеческому глазу, но считываемый любым дигитальным оборудованием, которое восстанавливает на экране иллюзию 3D-объема в двухмерном живописном изображении.
Художница Ольга Тобрелутс и работы из проекта «Транскодер. До и после медиа в абстракции» Ольги Тобрелутс и Мице Янкуловски в павильоне Северной Македонии на 58-й Венецианской биеннале.
Фото: Наташа Польская
Северная Македония — молодая страна, ее название было утверждено только в январе этого года. Она впервые участвует в биеннале под новым именем?
Да, она участвовала раньше как Македония. На этой биеннале в Венеции, как сказал министр культуры Северной Македонии, присутствовавший на открытии нашей выставки, у страны два павильона — национальный и интернациональный.
Северная Македония — новая страна, открытая, там происходит много интересного, современное искусство встречают с энтузиазмом. На награждении лауреатов графической биеннале присутствовал премьер-министр.
Со стороны вы выглядите успешным художником, у вас много выставок. Вы довольны своей творческой судьбой?
Творческой?
Но я не про личную жизнь спрашиваю.
Все связано. Мне хочется много работать. Когда ты работаешь, то находишься в состоянии медитации, уходишь в другой мир. А чтобы уйти куда-то, надо уйти от чего-то. Мне неинтересны проекты для галочки, мне интересно, когда идея рождается и все складывается для ее осуществления. Тогда получается цельный проект. Я экспериментатор. Если у меня появляется идея и мне нужно ее реализовать, я прикладываю все усилия и все заработанные деньги, чтобы эту идею увидеть воплощенной. И когда она наконец реализуется, то возвращает мне энергию. А если появляются какие-то сложности на пути: таможня, доставка, составление каких-то бумаг, то я пытаюсь облегчить себе жизнь.
Фото: предоставлено Ольгой Тобрелутс
И уезжаете жить в Венгрию.
Да, временно. Знаете, у нас разные таможенные табу очень тормозят развитие современного искусства. У художника и так денег нет, еле на жизнь хватает, а ему надо справки брать в Министерстве культуры, за почту массу денег заплатить. А искусство свободно, оно должно перемещаться. Вот куратор увидел твою работу и говорит: «Давай покажем», — но ты должен оплатить эту отправку так, чтобы семья потом не голодала. В Венгрии с этим гораздо проще.
А галереи разве не могут помочь?
Но галерея не будет работать в ущерб себе. Мне помогают, да. Но у меня три выставки в месяц — любая галерея разорится на отправке из России. Раньше были такие проекты, что я кредит в банке брала, чтобы выставку сделать. До сих пор один выплачиваю. Но когда ты горишь идеей, невозможно ее не реализовать, это болезнь какая-то. Тут важно, насколько ты увлечен идеей, — а они ведь бывают абсурдные, поэтому не думаешь, что когда-то тебе за ее реализацию заплатят. Я каждый раз удивляюсь продажам: неужели это еще кому-то нужно, кроме меня?!