По следам Данилы-мастера: выставка ювелирного и камнерезного искусства в Екатеринбурге

На родине Бажова в Екатеринбургском музее изобразительных искусств проходит ежегодная выставка произведений участников молодежного конкурса ювелирного и камнерезного искусства. 

Горожане голосуют за самую талантливую работу. Жюри ищет подающих надежды наследников Данилы-мастера.


Каменные шкатулки, статуэтки животных, украшения из самых разных металлов и даже кованый осьминог — начинающие ювелиры и камнерезы представляют свои работы на суд профессионального жюри и зрителей в выставочном пространстве Екатеринбургского музея изобразительных искусств. В 2012 году, когда началась история проекта «Наследники Данилы-мастера», в нем участвовали только жители Свердловской области. Сегодня здесь можно увидеть работы из соседних Челябинской области и Пермского края, а также из Тольятти, Новосибирска, Барнаула и Санкт-Петербурга.

Посетители музея знакомятся с произведениями учащихся, выпускников специализированных учебных заведений, а также старшеклассников, которые занимаются в камнерезных и ювелирных мастерских, перенимают опыт в кузнечных артелях. «Наследники Данилы-мастера» — совместный проект Музея ИЗО с устроителями крупнейшей региональной выставки-ярмарки «Минерал-шоу» и Фондом семьи Шмотьевых, поддерживающим традиции уральских камнерезов и ювелиров. Жюри конкурса оценивает работы в двух номинациях — «Лучшее камнерезное произведение» и «Лучшее ювелирное украшение» в четырех возрастных категориях. Есть категория «Молодой мастер», где заявлены авторы, перешагнувшие этап обучения, а посетители присуждают «Приз зрительских симпатий», заполняя специальные анкеты. Итоги XII Всероссийского молодежного конкурса ювелирного и камнерезного мастерства «Наследники Данилы-мастера» будут объявлены 27 мая. Победители получат в подарок оборудование и комплекты инструментов, которые пригодятся им, чтобы совершенствовать свое мастерство и другие призы.

Данила-мастер — персонаж знаменитых уральских сказов Павла Бажова. У него есть конкретный прототип — Данила Кондратьевич Зверев. По профессии он был не камнерезом, а горщиком — тем, кто добывает камень. У Данилы было три сына: двое стали гранильщиками, а третий — Григорий Зверев — камнерезом. Он принимал участие в масштабных государственных проектах: в 1935 году обрабатывал самоцветы для звезд на башнях Московского Кремля, принимал участие в создании огромного мозаичного произведения «Карта индустриализации СССР» для парижской Всемирной выставки 1937 года, выполнял детали камнерезных гербов союзных республик к нью-йоркской выставке 1939 года. Преемственность поколений, продолжение династий — эти смыслы заложены в названии конкурса помимо образности, связанной с уральской литературой.

Как сегодня развивается камнерезное и ювелирное искусство, газете «Культура» рассказал Сергей Винокуров, заведующий отделом декоративно-прикладного искусства Екатеринбургского музея изобразительных искусств, старший преподаватель кафедры истории искусств и музееведения Уральского федерального университета.


— Сергей, конкурс «Данила-мастер» отражает преимущественно уральский региональный творческий процесс?

— Нет. Крупнейшие центры нашей страны, где развивается камнерезный промысел, кроме Екатеринбурга, это Санкт-Петербург и Иркутск. Если говорить о ювелирном искусстве — здесь география шире, так как нет прямой связи с региональными особенностями. Камнерезные традиции продолжаются там, где они существовали и сто и двести лет назад, или же рядом с крупными минералогическими ресурсами, а ювелиров учат по всей России. Например, существует центр русской филиграни в поселке Красное-на-Волге в Костромской области, откуда на наш конкурс тоже приходят заявки.

Несколько лет назад музей принял решение выставлять витрины с конкурсными работами рядом с произведениями признанных уральских мастеров. Мы считаем, это очень важно: и сами участники могут вдохновиться лучшими образцами, хранящимися в фондах музея, увидеть какие-то творческие параллели, и посетители, голосующие за понравившиеся вещи, видят, к каким вершинам мастерства стремятся начинающие авторы. У нас были случаи, когда зрители в заполненных анкетах указывали фамилию знаменитого уральского ювелира Владислава Храмцова, — ученические работы располагались рядом с витриной его работ. Для нас этот казус — показатель того, что произведения мастеров советского времени не теряют своей актуальности, продолжают восхищать как знатоков, так и неискушенную публику и по-прежнему являются эталоном для тех, кто делает первые шаги в профессии.

— За 12 лет проведения конкурса удалось открыть новые имена?

— С этим сложно. Одно дело перенять навыки, чему-то научиться и совсем другое — остаться в профессии. Камнерезное и ювелирное искусство — это сложный процесс не только в художественном плане. В любом случае нужна мастерская. Живописец может дома писать картины, но, чтобы резать камень, нужно специальное оборудование и пространство для работы. Конечно, были такие ребята, за которыми мы наблюдали: школьный кружок, колледж, а сейчас сотрудничество с ювелирным предприятием. Например, в этом году в выставке принимает участие Дмитрий Калугин (Екатеринбург). Мы видели его еще студентом, а сегодня он уже вполне успешный мастер. Что касается всероссийской известности или мировой — для этого нужны годы. Сегодня для того, чтобы имя художника прозвучало на рынке, мало одного таланта. Как и в любой творческой сфере, многое зависит от профессионального продвижения.

— Какие тенденции существуют сегодня в ювелирном и камнерезном искусстве?

— Конечно, мастера не существуют в вакууме, они видят, что делают их российские и зарубежные коллеги. Для камнерезного искусства два направления особенно актуальны. Одно из них — объемная мозаика. Популярность этой техники не ослабевает с 90-х годов XX века. В рамках заводского производства она слишком сложная и дорогая, а частные мастерские могут себе позволить продолжительное время работать над одним произведением, а главное — привлекать меценатов, которые поддерживают мастеров. Если мы говорим действительно о произведениях камнерезного искусства, а не о кустарных работах, то без финансового обеспечения трудно выйти на достойный профессиональный уровень. Это дорогое искусство — так было во все периоды его развития. Второй популярное направление — монокаменная пластика. Художник пытается увидеть в камне целостный образ. Это то, что называется «культурой камня», и у уральских мастеров эта тенденция хорошо прослеживается: они пытаются раскрыть природную красоту при минимальном вмешательстве. Монокаменная пластика представляется сегодня одним из перспективных направлений. Если провести сравнение с той же каменной мозаикой, то здесь трудно изобрести что-то принципиально новое: за предыдущие века мастера испробовали самые невероятные сочетания, создали уникальные произведения, превзойти которые сложно да и, наверное, не нужно. В монопластике камень сам подсказывает мастеру, в каком направлении двигаться, и результат может удивить как автора, так и зрителя.

— Что касается природных ресурсов: хватает ли мастерам камня, пригодного для создания настоящих произведений искусства?

— По сравнению с мастерами XVIII века мы находимся в более благоприятной ситуации. Когда 300 лет назад на Урале зарождался камнерезный промысел, создатели каменных чаш и других произведений того времени могли воспользоваться только тем минералогическим богатством, которое имелось в округе. Сейчас в мастерских камнерезов есть материал из Южной Америки, откуда привозят интересные образцы. Сегодня не нужно жить на Урале, чтобы творить, например, из малахита. Как любят говорить наши городские экскурсоводы, малахит в уральских недрах закончился. Но как может закончиться то, что не добывается? Малахит — это карбонат меди. Производство меди в Нижнем Тагиле, который чаще всего вспоминают, когда речь заходит о малахите, свернулось. Но местные мастера, которые работают с этим минералом, знают места, где он есть. Другое дело, что добыть настоящий уральский малахит сегодня более трудозатратно, чем заказать африканский. Конго и Заир — основные поставщики этого материала. Там он добывается открытым, карьерным способом, что гораздо дешевле, чем шахтные разработки. Африканский малахит ничем не отличается от уральского — тот же самый карбонат меди. Станет ли он произведением искусства или обычной сувенирной шкатулкой, зависит только от мастера.

Автор
Светлана ТОЛМАЧЕВА, Екатеринбург
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе