В работах мастеров сцены, представленных в новой монографии, проявляется магнетизм писателя. В Литературно-мемориальном музее Ф.М. Достоевского прошла презентация книги «Театр Достоевского в работах художников сцены», выпущенной издательством «Кузнечный переулок».
Фото: Наталья Чайка, предоставлено пресс-службой Музея Достоевского
По словам ведущего петербургского искусствоведа Михаила Германа, это уникальное издание, которому нет аналогов.
Достоевский, пожалуй, единственный из крупных русских прозаиков, кто не писал пьес, считая это чуждым своей природе. В письме княжне В.Д. Оболенской, которая просила Федора Михайловича дозволить ей переделать «Преступление и наказания» в драму, он заметил: «Есть какая-то тайна искусства, по которой эпическая форма никогда не найдет себе соответствия в драматической». Тем не менее театр многим обязан Достоевскому, как и он — театру. Спектакли по его прозе — один «Идиот» Товстоногова со Смоктуновским в главной роли чего стоит — становились событием.
Составители сборника поставили перед собой жесткие границы: театр только XX века и только Петербурга и Москвы. Читатель движется по спектаклям в порядке хронологии, начиная от новаторских «Братьев Карамазовых» Немировича-Данченко (1910). Каждый из 32 спектаклей представлен текстом программки, статьей и изобразительным материалом. Этот сборник — и научное, и подарочное издание.
— Получив предложение участвовать в создании книги, я сначала удивилась, — сказала «Известиям» искусствовед Надежда Хмелева. — Ведь когда думаешь о воплощении прозы Достоевского на сцене, представляешь в первую очередь актеров. Но если говорить о театре XX века, то очень часто лишь благодаря эскизам можно ощутить образ спектакля — в сжатом виде.
Почетным гостем презентации был народный художник России, главный художник БДТ имени Товстоногова Эдуард Кочергин — один из основных героев книги. Ведь спектакли с его сценографией становились знаковыми для театра: это «Село Степанчиково» Вадима Голикова, «Бесы» Льва Додина, его же «Кроткая» с гениальной актерской работой Олега Борисова.
— Самое сложное и интересное в Достоевском — это его загадка как великого мистика православия, — сказал «Известиям» Эдуард Кочергин. — Тайну великого писателя сложно выразить словами, но его воздействие на человека реально. Мне, например, рассказывали в Финляндии, как некоторые финны через чтение Достоевского пришли к православию. Хорошо, что музей выпустил такое издание. Это попытка проявить магнетизм писателя через сценографию как материальную среду.