За твоими манипуляциями с айфоном следят везде, куда бы ты ни пошел. Как минимум пара глаз вахтерш-сиделок. Иногда к ним добавляется еще пара глаз самых настоящих секьюрити, чьи крепкие фигуры могли бы сделать честь службе охраны какого-нибудь олигарха.
Обстановка совершенно не френдли. И даже нарочитое дружелюбие охранников не компенсирует довольно неприятного ощущения от того, что попал в пространство, которое тебе откровенно не радо. Вот уставшая вахтерша подходит к явно полюбившейся ей инсталляции Аннушки Броше "Сны Веры Павловны": "А я бы такой сервиз купила, ей богу! Наверное, такие сейчас и не продаются…" Вот охранник дополняет информацию о картине (которой, к слову, нет в каталоге), что ламповый завод, где трудятся освобожденные женщины, находится в городе-герое Ленинграде. Но что такое вежливость и даже эрудиция секьюрити по сравнению с его элементарным присутствием?
А вот вай-фай отсутствует, как и сеть 3G, как и розетки в кафе, в котором пусто не только за столами, но и на прилавке. Хипстерам здесь не место. Музейное пространство прямо тут, под ногами "Рабочего и колхозницы", собрано вокруг хорошо проветриваемой, прекрасно освещенной ("Свет, свет нам нужен. Лучший музейный свет. Он должен быть в наших залах всюду", - говорит директор Марина Лошак) и тщательно охраняемой пустоты. Как советский гастроном эпохи развитого дефицита.
"Сто семьдесят три", – говорит вахтерша, передавая стопку оторванных корешков начальнику. "Из них девяносто шесть льготных". Половина восьмого вечера воскресного дня. Выставке работать еще полчаса. В залах пустота. Полный билет стоит 250 рублей. Можете прикинуть самостоятельно, сколько выставка заработала за день. Плюс 550 рублей за каталог. Судя по реакции той же вахтерши, ("Ой, смотри-ка, каталог привезли что ли?") я, кажется, был первым, кто его приобрел. На четвертый день работы выставки.
Выставка успела "прославиться" в нишевых интеллигентских СМИ: ряд работ молодых феминисток, посвященных "Pussy Riot", были заказаны, но не были выставлены. Трудно понять, кто и что тому виной, однако стоит зафиксировать, как очередной раз тема "Pussy Riot" раскалывает лагерь борцов за права женщин. Если ранее для радикал-феминисток, определяющих динамику движения и характер его риторики, "Pyssy Riot" были фактором раздражающим, группой, которая лишь только спекулирует на феминистком дискурсе, подобно тому, как леворадикалов из группы "Что делать" откровенно бесили работы арт-группы Война. С учетом еще и того, что ни Война, ни "Pussy Riot" не испытывали ровным счетом никакого желания общаться с самозваными хозяевами и носителями того "дискурса", который они отчасти эксплуатировали в акциях. То теперь ситуация радикально изменилась: после суда, зоны и мировой славы "Pussy Riot" полагать, что Толоконникова и К не феминистки стало как-то не комильфо. И вот мы уже видим, как в защиту "обиженных" кураторами художниц, "посмевших" принести на выставку якобы не заказанные работы по теме "Pussy Riot", представители радиальных феминистских групп устраивают акцию прямо в выставочном комплексе. И на тех же самых основаниях, на которых ранее отказывали "Pussy Riot" в праве называться феминистками, отказывают в этом праве и вполне уважаемым, хотя может быть чересчур осторожным кураторам выставки про 8 марта.
Остальное протестное искусство, отсылающее в своем генезисе к креативному взрыву Болотной площади, кое-как оказалось представлено на экспозиции (см. хоругви Умной Маши) и в каталоге (три работы Виктории Ломаско). Принты художницы Микаэлы из серии "Народоволки" (интересно, автор понимает, насколько неудачно название?) представлены в "безошибочном" варианте на выставке (то есть с правильно написанным словом "эмиграция"), тогда как в каталоге – с ошибкой (впрочем, возможно, как в случае с нумизматическими казусами, от этого ценность что работы, что каталога только увеличится).
* * *
Унижение. Оно может носить разную форму. Оно может быть издевательским и циничным, как на митинге 8 марта, где офицеры полиции бесцеремонно избивали девушек прямо под правильные речи с трибуны записных феминисток из гендерной фракции "Яблока" о свободе и равенстве. А может быть таким как здесь, в музейно-выставочном комплексе "Рабочий и колхозница", навязчивым, тягучим, как жвачка, что не мешает ему при случае быть таким же грубым – коллегу, которая вышла с экспозиции в туалет, поначалу не хотели пускать обратно. Затем, когда она позволила себе пойти против указанного стрелками на полу направления, вернувшись обратно в предыдущий зал, тут же раздался окрик: "А вы как сюда попали?" Забавно, что ко мне, видимо как к представителю неслабого гендера, проделавшему примерно те же операции, никаких вопросов у назойливых вахтерш не возникло.
Вероятно, главный объект этой выставки отнюдь не знаменитый плакат Guerilla Girls "Надо ли женщине быть голой, чтобы попасть в музей Метрополитан?" И даже не снятые с выставки картины про "Pussy Riot". Не оттиски фото Родченко или картина Дейнеки. Главный объект – это унижение. Которое сначала проникает в сознание как когнитивный диссонанс между объективным содержанием выставляемых произведений искусства и организацией среды, в которой это производится. А затем воспроизводится как нарочито выставленное напоказ перформативное противоречие между целями производства политического высказывания, которое составляет сущность отобранных работ, и условиями их репрезентации.
Куратор Олеся Туркина пишет, что скульптура Веры Мухиной "Рабочий и колхозница" ни что иное, как экспонат самой выставки, посвященной феминизму. Остается поздравить организаторов "музейного пространства", что по их прихоти один из главных феминистских символов своей многотонной пятой раздавил свободу и равенство, которые должен символизировать.
Вячеслав ДАНИЛОВ
Liberty.ru