Создатель одной из первых библиотек рунета lib.ru, владелец десятка популярных сайтов, опытный айтишник Максим Мошков не вписывается в привычный образ компьютерщика-зануды, которого с реальностью связывают только необходимость покупать пиво и диплом программиста. Он общителен, любит экстремальный туризм, стреляет из пистолета, не любит хакеров и тех, кто за ними охотится, и вообще относится к интернету как к одному из инструментов для зарабатывания денег — Мошков далек от идеализации веб-зоны.
Библиотека lib.ru была открыта в 1994 году. Сейчас в ней около 40 000 произведений. Механизм попадания текстов на сайт прост: добровольцы-пользователи присылают оцифрованный материал на личный e-mail Мошкова (moshkow@systud.msk.su), он бегло его просматривает на предмет наличия ошибок и пропусков (правда, это не спасает), после чего помещает в один из тематических разделов е-библиотеки.
Ассортимент ресурса может удовлетворить запросы даже самых искушенных книгоманов. Здесь есть классика (разных жанров), произведения современных писателей (Кабаков, Акунин, Лукьяненко и пр. — в полном доступе), работы редких китайских поэтов, научных мыслителей, философов, бардов, шансонье и т. д. Сейчас lib.ru пополняется медленно, в основном через системы авторского управления, которые Мошков развивал при библиотеке в последние годы. На lit.lib.ru, fan.lib.ru, az.lib.ru, artofwar.ru писатели и поэты размещаются самостоятельно — так же, как и в «Самиздате», электронном журнале непрофессиональной литературы, выделенном в специальный раздел библиотеки. На сайте «Самиздата» зарегистрированы около 45 000 писателей. Среди них есть обладатели Национальной литературной премии «Золотое перо России» — Ольга Семенова, Дмитрий Половнев, Игорь Гетманский.
Дизайн сайтов lib.ru и «Самиздата» не менялся с момента их появления. В сети его окрестили серым кошмаром — скудно, примитивно, как в прошлом веке, никакой эстетической составляющей. Зато все просто и понятно. «Зачем усложнять, когда и так все работает», — не без гордости заявляет Мошков.
На Мошкова не раз подавали в суд по поводу нарушения авторских прав. Принуждали выплачивать моральное возмещение. Выплачивал. Правда, параллельно с этим его библиотека почти ежегодно с момента основания удостаивалась различных премий, в том числе Национальной интернет-премии (в 2003 году), и даже получила грант в 1 млн руб. от Роспечати на развитие.
— Если закрыть глаза и представить себе идеальный интернет, это будет интернет конца 1990-х. Милый, домашний, уютный, напоминающий дачные участки, где у каждого была своя делянка и каждый делал на ней что хотел. Сейчас это невозможно — те, кто не успел сориентироваться лет десять назад, неожиданно обнаружили, что вокруг их аккуратных веб-домиков уже выросли небоскребы. Если кто-то хочет воссоздать идеальную модель интернета, надо делать сайт для своего района, города, где все бы друг друга знали если не в глаза, то через знакомых. Современный интернет портят спамеры и хакеры. Спам — копеечный бизнес, но он занимает большую часть трафика. Такой удобный ресурс, как электронная почта, превратился в кормушку. Причем пользы от этого почти никакой. Еще и государство стало лезть в сеть всеми своими руками, ушами, глазами. Меня примерно два раза в год приглашают люди из органов и просят рассказать о хакерах, которые засветились на моем сайте. Зачем это нужно, я не понимаю. Интернет — самоорганизующаяся система, и если раньше нам попадались спамеры, хакеры и всякая сволота, то мы самостоятельно их банили. Ну и авторское право очень мешает жить интернету вообще.
— Чем бы вы занялись, если бы познакомились с интернетом сегодня?
— Ну библиотеку создавать было бы бессмысленно… Наверное, нашел бы себе нишу и интересную работу, создал сайт, какие сейчас создаются тысячами, и был интернетчиком не с известной фамилией Мошков, а с неизвестной фамилией Мошков. В общем, зарабатывал бы деньги.
— Вам не кажется странным, что в рунете не оказалось ни одного проекта, на котором можно было бы заработать миллиарды, как это произошло на Западе?
— Мне ваш вопрос кажется странным. Ведь деньги в рунете появились в 1999 году. Тогда стали создаваться первые интернет-газеты и другие проекты. В это время на Западе уже делали ресурсы стоимостью в миллион, которые продавались в десятки, а то и в сотни раз дороже. Инвесторам ведь все равно, во что вкладываться: в чулочки, интернет или производство автомобилей. Им главное — продать проект подороже, а кто последний, тот, как говорится, и отец.
Поэтому те, кому не удалось продать проект, были вынуждены развивать приобретенные ресурсы дальше, улучшать их и делать еще более рентабельными. Идеальный пример — Google. А российский интернет застал только полгода инвестиционного бума. Это было в течение 2001 года. Миллиардером за это время никто не стал, но миллионеров много. Все интернетчики конца 1990-х уже не раз руководили успешными и не очень сетевыми проектами и чувствуют себя весьма неплохо.
— До 1999 года зарабатывать не получалось?
— А на чем? Была минимальная аудитория. В то время посещаемость библиотеки Мошкова была около 1000 человек в месяц, и она входила в десятку популярных сайтов России. Интернет был хобби, помимо которого была работа и прочие радости жизни. Не было ни тотального засилья всякой мерзости, ни попыток тотального контроля.
— Разве это плохо, когда государство защищает интернет от негодяев?
— Это нормально, когда государство нормальное. А у нас и государство невменяемое, и хакеры отмороженные. И приходится только радоваться, что по делу какого-нибудь наглого лазутчика, который проходил мимо моего сайта, меня вызывают в качестве свидетеля, а не в качестве подозреваемого. Цензура и контроль нужны. Но при этом и нормальные люди должны чувствовать себя в интернете комфортно.
— Многие называют интернет, в частности блогосферу, единственной зоной, свободной от цензуры.
— Да, она свободна. Но чего ради она свободна? Что мы можем получить от блогов? Независимую информацию? Кого мы видим в блогах и блогосфере? Борцов с режимом, правозащитников, психов, экстремистов, фантастов, гламурных кис и всех остальных. От того, что они есть или их нет, мне ни тепло ни холодно. Я бы с удовольствием их всех не видел, но они пробиваются даже в мои источники информации. У меня было несколько хороших друзей, которые пошли в политику. Сейчас они, естественно, стали блогерами, и их то вверх, то вниз колбасит — они то правящая партия, то оппозиция… Оппозиция сейчас очень несимпатично выглядит, борцы с режимом — еще несимпатичнее. Были бы блогеры нормальные… Но нормальные сидят и молчат в тряпочку. Иногда узнаешь об их существовании и радуешься, что ты не один такой — объективный, мещански-консервативный, но вполне прогрессивно мыслящий.
Блоги дают информацию, которой верить нельзя. Иногда понимаешь, что то, о чем человек там вещает, — ерунда, но все равно подсаживаешься. А потом спохватишься и думаешь: «Дурак, ты ведь знаешь, что телевизору верить нельзя, газетам верить нельзя, и чего ради ты поперся верить этому интернету, когда там сидят те же самые люди с теми же душевными качествами?» Но новости я все равно узнаю из блогов, телевизор у меня подключен к компьютеру, книги читаю только те, что размещают у меня в библиотеке или на сайте «Самиздата». В общем, живу в стадии «ничего, кроме интернета».
— На ваших литературных сайтах очень много фантастики. Вы тоже увлечены такого рода литературой?
— Нет, я, как и все бывшие любители фантастики, переболел этим на младших курсах университета. Кстати, недавно перечитал все, от чего фанател, и понял, что в советское время очень хорошо фильтровали фантастику. И что в нашем государстве было всего три хороших фантаста — братья Стругацкие и Станислав Лем. А все остальное нечитабельно. Людей, которые, повзрослев, продолжают читать фантастику, я не понимаю. Нельзя быть фанатом фантастики, особенно сейчас. Я читаю ее на своем сайте, знаю ее уровень — он такой же, как во всей современной российской литературе, где авторов, которых не тошнотворно читать, можно пересчитать по пальцам. Можете спросить меня, что читать, но меня надолго не хватит — речь пойдет о паре десятков книг, которые появились в течение последних 20 лет.
— Назовите книгу 1990-х и книгу 2000-х.
— Наверное, лучше авторов называть. О’Санчес, «Кромешник». У Пелевина много чего можно читать. Его можно ругать, хвалить, но он молодец и читабелен. Относительно недавно открыл для себя Алексея Иванова.
— А что можете сказать про авторов «Самиздата»?
— Я изредка пробегаю глазами то, что там публикуют. 95% того, за что там хвалят, хвалят зря. Но иногда — хлоп! — прочел, и даже не стошнило! Даже понравилось. Бывает и такое. Иногда по наводкам находятся иностранные авторы. Так, например, в свое время нашелся Мураками. Его можно поставить в список любимых авторов. Зюскинда поставлю, а кого-то вычеркну. Донцовых вычеркиваем, Акунина — не знаю, просто не пробовал. Когда-то неплохо писал Лукьяненко, но он давно не писал неплохо. А так и старых авторов помню — Кафку, Ремарка, вот Хемингуэя давайте вычеркнем. Иногда попадаются скандальные ребята, которых просто интересно почитать. Это Миронов с книжкой «Чечня-95», Аль-Атоми Беркем со своим «Мародером».
— А вы сами пробовали писать?
— В четвертом классе. У меня даже тетрадочка осталась. Там странице на 17-й действие застопорилось, потому что не сошлись одни главные герои с другими главными героями. Мой восьмилетний сын пытается что-то писать. Я его, может, и опубликую на «Самиздате», только под псевдонимом. Пока все не так здорово, как ему хотелось бы. Но драйв есть.
— Вы достаточно категоричны в оценках. Вообще вы добрый человек?
— С одной стороны, я добрый. Это подтвердят все мои самиздатчики. А то, что сидит внутри меня, — это обыкновенный здоровый консерватизм. Раньше я был другим. С возрастом перестал быть сентиментальным, занялся экстремальным туризмом, даже могу один прожить в лесу некоторое время, но при этом так и не научился готовить нормальный завтрак.
— Вам бывает досадно, что вы не воспользовались шансом и не развили свои проекты, когда была возможность сделать их действительно массовыми?
— Я жалею, что «Самиздат» начал делать в 2000-м, а не в 1996-м. Начал бы раньше, он был бы тотально выше всего, что сейчас есть. Сейчас он бьется в первой тройке своего сегмента, а был бы он раньше, и библиотека не понадобилась бы. Были идеи, которые мне было просто лень реализовывать.
— Сейчас продолжаете лениться?
— Ленюсь… Лень развивать свои сайты, работать лень, лень бывает даже заплатить за хостинг. Вот завтра его отключат за неуплату, а мне лень пойти и заплатить. Интернет меня спасает. Умер бы с голода, а так всегда можно заработать, сидя дома.
— А как вы зарабатываете?
— На сайтах — там почти 100 000 зарегистрированных пользователей, поэтому сложно на этом не зарабатывать свою копейку. Еще преподаю программы VMware, HP OpenView, HP-UX, Linux, Tru64 в учебном центре HP.
— Вы в сети уже 16 лет. Сформировалась ли у вас интернет-зависимость?
— Конечно, сеть меняет. Но никаких заносов у меня не бывает. Я контролирую себя и свою возможную интернет-зависимость.
— Какие ассоциации у вас сейчас вызывает интернет?
— Либо ты себя ассоциируешь с сервером (почта, работа, дела), либо с людьми — гасим свет и перед тобой не сигнал, не звезды на небе, а человек, который за сотни и тысячи километров от тебя, но он рядом. У меня есть друзья, которых я никогда не видел, но для меня они — настоящие.
— Разве понятие интернет-дружбы соответствует дружбе в реальной жизни?
— Для меня — да. С женой я познакомился через интернет. От предыдущей девушки отставку получал тоже по интернету.
— Отставка по e-mail... Звучит немного странно.
— А раньше письма с отставками через почту отправляли или по телефону. Интернет в этом смысле — всего лишь средство связи.
Спрашивал Арам Тер-Газарян. Газета F5
http://web.rambler.ru/post/moshkov/